Роджер ушел, бросив на Алена угрожающий взгляд, а граф уселся на стул и завернулся в меховой плащ, так как в подвале было сыро.
— Итак, ты хотел меня видеть. И вот я здесь. Сколько же времени прошло с тех пор, как мы вместе служили? А теперь, mon cher ami[19], докажи мне, почему я не должен тебя повесить.
Ален никак не мог привыкнуть к свету и прищуренными глазами смотрел на своего собеседника.
А граф Генрих непринужденно продолжал:
— Как я вижу, ты не утратил способности спать в любом, даже самом неудобном месте. Помнишь, как мы спали на холодном каменном полу у дверей опочивальни нашего господина?
Ален вымученно улыбнулся.
— Помню, милорд, и рад, что вы тоже это помните.
— Bon[20]. А теперь скажи: мне действительно не стоит опасаться тебя? Баронесса заверила меня, что я могу тебе доверять, несмотря ни на что. — Он с подозрением оглядел купеческое платье Алена, грязное, порванное на плече.
— Где моя жена? Что с ней?
— Леди Гизела в полной безопасности и сейчас, полагаю, спит в своей комнате на постоялом дворе, а завтра отправится в Элистоун в сопровождении слуг и моих шестерых самых верных солдат, которых Роджер де Майлз отобрал по моему приказанию. Ее никто не осмелится тронуть во время пути.
Ален, который в волнении вскочил со стула, с облегчением снова уселся.
— Милорд, от всего сердца благодарю вас. Все это время я боялся… — Он провел по лицу грязной ладонью. — Мне не следовало брать ее с собой.
— Итак, мы подошли к сути. Я совершенно не понимаю, зачем ты здесь. В этой проклятой войне друг идет против друга, но я знаю твою верность Стефану и не верю тому, что ты мог его предать. Также я не верю, что ты прибыл сюда навредить мне.
— Милорд, я приехал по просьбе моего короля.
— Вот оно что! — Улыбка исчезла с лица Генриха. Он откинулся на спинку стула, и взгляд его, устремленный на Алена, сделался серьезным. — Ты прибыл с поручением?
— Я не облечен властью, сэр. Если меня повесят, король промолчит. — Ален мрачно усмехнулся. — А если и захочет вызволить, то все равно не успеет. Вот почему я договорился с Гизелой, что, если произойдет самое страшное, она тут же уедет отсюда. Я взял ее собой, так как присутствие жены придавало правдоподобие моему облику торговца. Я не мог предвидеть, что в Девайзесе появится барон Мейджер де Котэн из Оффена. Когда Гизела его увидела, то забыла об осторожности.
— Он виноват в нападении на ее имение.
Ален вздохнул.
— Милорд, сам он в этом не участвовал, но он окружил себя всяким сбродом, который действует по его приказу.
— А де Котэн пожинает плоды, — заключил граф. — Я так и думал. Этот человек мне полезен, хотя он и мерзавец. Пойми, пока что я должен освободить его, но за ним будут следить. Он недолго пробудет у меня на службе. В результате он получит вознаграждение, правда, не то, на какое рассчитывает…
Граф и Ален обменялись понимающими взглядами.
— Итак, ты прибыл по поручению короля. Что это за поручение? — Граф Генрих в упор посмотрел на пленника.
— Король хочет знать мое мнение о том, не изменились ли вы.
— В лучшую или худшую сторону? — шутливо спросил Генрих.
Ален улыбнулся.
— Думаю, милорд, что он опасается, как бы не в худшую. После всего увиденного днем в зале и глядя на вас сейчас, я уверен, что вы не изменились.
— А лучше я не стал? — легкомысленно осведомился Генрих.
— За столь короткое время этого не узнаешь, милорд, но я полагаю, что прожитые годы привили нам обоим чувство ответственности. — Граф кивнул. — Короче говоря, милорд, король нездоров и устал. Он хотел бы добиться длительного перемирия.
— На каких условиях? — Вопрос прозвучал мгновенно и недвусмысленно.
Ален настороженно посмотрел на графа.
— Мое… предложение не является официальным.
— Ты можешь положиться на мое слово и на честь рыцаря.
— Предлагать договор — дело более знатных лордов, чем я, но…
— Но?..
— Король хочет знать, что вы думаете о возможности долговременного мира, основанного на следующем: он продолжает свое правление до смерти, а затем, милорд, трон перейдет к вам.
Немедленного ответа не последовало. Генрих молчал, потягивая мочку уха. Наконец проговорил:
— А что на это скажут сыновья короля?
— Юстас, я уверен, придет в бешенство, а Вильгельма можно уговорить, если его положение будет обеспечено.
— Выходит, камень преткновения в Юстасе.
— Несомненно, но его не любит простой люд, и он постоянно ссорится с церковью и влиятельными баронами. Если будет достигнут мир, то многие предпочтут вас. — Поколебавшись, Ален добавил — Как вы думаете, сир, что скажет ваша матушка? Ведь попирается, как она считает, ее законное право на трон.
Генрих покачал головой.
— Моя мать — непреклонная женщина, но… она тоже устала. Она постоянно внушала мне, что ее главная цель — посадить меня на английский престол как законного наследника.
— Насколько мне известно, милорд, витан, английский совет, вынес свое решение о наследовании, — замявшись, произнес Ален.
— Вы отрицаете тот факт, что моя мать-королева — единственная законная дочь короля Генриха? — высокомерно спросил граф. — Бароны перед королем присягнули ей на верность.
— Я знаю, сэр, но присяга, вырванная силой даже перед королем, не всегда принимается святой церковью как обязательная. Наследование трона в Англии не всегда переходит к ближайшему наследнику. Королю Вильгельму не наследовал его старший сын Роберт. Не следует забывать, что английский витан избрал Гарольда королем после смерти Святого Эдуарда Исповедника[21]. Сам Вильгельм стал королем только по праву победителя.
Граф Генрих заулыбался.
— Ты предлагаешь мне последовать его примеру?
— Милорд, у вас уйдет на это вся жизнь. А Англия тем временем страдает от таких, как Мейджер де Котэн.
Серые глаза Генриха блестели при свете фонаря.
— Что же ты сообщишь обо мне своему королю?
Вопрос застал Алена врасплох.
— Сейчас я не в состоянии это сделать, милорд.
Граф снова улыбнулся.
— Значит, нам надо устроить твой побег. Поскольку твоя миссия секретна, то я не могу допустить, чтобы о ней узнали мои сторонники… пока не могу.
Ален облегченно вздохнул.
— Что вы пожелаете передать королю, милорд?
— Я согласен обдумать предложение, но к нему тоже отправится миссия, которая обговорит условия. После этого мне понадобится время для обсуждения всего дела с советниками и в первую очередь с матерью-королевой. — Он встал, отряхнул плащ и пошел к двери. — Я велю принести тебе поесть. На рассвете Роджер де Майлз отведет тебя к воротам. Он позаботится о том, чтобы караул не обратил на тебя внимания. Роджер — очень находчивый человек. Ты вначале отправишься в Уоллингфорд?
— Да, поскольку вы, милорд, заверили меня в безопасности моей жены.
— А что ты скажешь Стефану о моем характере, mon ami?
— То, что вы, сир, по-прежнему держите слово и такой же верный друг, как и раньше, и что вы справедливы даже к врагам, — блеснул улыбкой Ален.
— А если я стану королем Англии, Ален?
— Придет время, и я буду иметь честь служить вам, милорд.
Граф Генрих слегка наклонил голову.
— Постараюсь не разочаровать тебя. Ступай с Богом, барон Ален де Тревиль, и поскорее возвращайся к своей баронессе.
Гизела в оцепенении наблюдала за тем, как Олдит торопливо складывает вещи. Возвратившись на постоялый двор в сопровождении шестерых всадников, она с рыданиями припала к груди своей бывшей няньки.
— Ну-ну, милочка моя, успокойся и расскажи, где лорд Ален и что с ним стряслось.
До конца открыться Олдит Гизела не могла. Плача, она лишь высказала свои опасения за жизнь мужа.
— Дорогая моя, если граф заверил тебя, что поступит с лордом Аленом по справедливости, тебе нечего бояться.