Хелен также рассказала Рою, что Бен Харви похвалил ее и пообещал привлечь к работе над специальным проектом. И Рой сказал, что очень счастлив за нее и всегда знал, что у нее все сложится удачно. Он был таким чудесным.

Но теперь, поворачивая ключ в замке вестибюля, Хелен вспомнила его последние слова о том, как много ее дружба значит для него. Это на самом деле прозвучало, как признание в любви. Конечно, было приятно сознавать, что такой прекрасный человек, как Рой Миллигэн, так к ней относится. Но это и беспокоило, потому что, как хорошо она ни думала о Рое, она думала о нем только как о друге. И лишь Бен Харви заставлял ее сердце биться быстрее и пылать щеки. А это был точный признак того, что она влюбилась в него, а не в Роя…

Глория еще не спала. Она стирала белье в ванной и мурлыкала себе под нос популярную песенку.

Неужели ты действительно хочешь сделать это, Глория, — засмеялась Хелен, заглянув в ванную.

— Что сделать?

— Смыть запах Джима, глупышка.

— Нет, конечно нет. — Глория со вздохом выпрямилась. — Спина болит. Но подумай о сэкономленных на прачечной деньгах. Как прошел вечер, Хелен?

— Прекрасно. Мы смотрели фильм с Фернанделем. Такой веселый.

Глория пристально взглянула на подругу.

— А вот ты сейчас не выглядишь веселой, — решила она. — Больше похоже, что ты решаешь какую-то проблему. Это Рой?

— О, боже мой, нет, — вздохнула Хелен. — Это совсем не то. Рой мне очень нравится, ты знаешь, и он прекрасный друг.

— Из прекрасных друзей часто получаются прекрасные мужья, Хелен. Именно так я отношусь к Джиму, если хочешь знать.

— Но я… я даже не думала о замужестве. Мне столькому надо научиться, и Бен хочет, чтобы я работала с ним…

— О, уже Бен, не так ли? — хитро вставила Глория.

— Глория, перестань, пожалуйста! Это так непохоже на тебя — подкалывать кого-то.

— Я не подкалываю, милая. Я просто наблюдательна, потому что люблю тебя. И это настоящий комплимент, когда живешь вместе с человеком целый год и еще можешь это сказать.

Хелен обняла ее, очень тронутая:

— Я знаю, и мне не следовало бы говорить это даже в шутку, Глория. Ты замечательно относилась ко мне, именно ты не давала мне скучать по дому — а это тоже комплимент.

— Еще минута — и мы начнем играть в «Сердца и цветы», а мне еще надо вымыть голову, хотя и поздно, — объявила Глория, развешивая белье на деревянные одежные вешалки, которые она ловко закрепила на сушилке для полотенец. — Но все равно, ты никогда до сих пор не называла мистера Харви по имени, а это признак кое-чего.

— И какой же это признак? Глория Тэрли, иногда ты можешь быть самой доводящей до белого каления девушкой, какую я знаю!

— Назвала мистера Харви, своего важного босса, Беном! У меня предчувствие, что это признак того, что ты без ума от него, вот так.

— Я… я без ума от него? Это звучит ужасно!

Глория снова внимательно посмотрела на подругу:

— Я согласна. Но почему ты покраснела, как маков цвет? Отвечай!

— Ничего я не покраснела, и иду спать. А ты мой голову. Спокойной ночи, — ответила Хелен резко. Но выходя, она слышала бормотание Глории. Ей показалось, что она расслышала слова. «Может быть, и так, но я не знаю». И это заставило Хелен покраснеть еще сильнее.

— Если не считать этот уик-энд, Хелен, у нас осталось пятнадцать дней до подписания в печать октябрьского номера, — как всегда аккуратный и элегантный в своем темно-синем костюме, Бен Харви потянулся к пухлому макету на своем письменном столе, — а материал о фирме «Платья Джергенсона» должен быть в середине журнала. Я оставил для него четыре страницы, и это дает вам достаточно места для текста и фотографий. Вам совсем не придется волноваться о разметке, потому что я уже все сделал сам.

— Понятно, мистер Харви, — кивнула Хелен. Она сидела напротив него, очень внимательная, с поднимающимся в ней опьяняющим волнением.

— Фирма «Платья Джергенсона» известна уже семь лет. У ее владельца до этого была другая, меньшая фабрика. Его жена работала там когда-то модельером, но потом отошла от дел, посвятив себя домашнему хозяйству. Энди Джергенсон — фанатик своего дела, но что касается костюма-двойки, который он собирается показать в своем молодежном конкурсе, это идея его жены. Так часто случается в бизнесе, Хелен. Я хочу, чтобы вы в своей статье отдали должное этой женщине. Напишите не очень много, как вы понимаете, но достаточно, чтобы избежать разлада в доме Джергенсонов. — Бен Харви с хитрой улыбкой откинулся в своем кресле, словно доверял ей страшную тайну.

— Я понимаю. — Их глаза встретились, и Хелен вдруг почувствовала, что краснеет как школьница. «Ну-ка перестань, Хелен Максвелл, — сказала она себе. — Он твой босс, так что не веди себя, как глупая взволнованная девчонка».

— Я бы хотел, чтобы вы набросали тезисы будущей статьи и принесли мне их до конца дня, чтобы я посмотрел, на правильном ли вы пути. Этот материал пришел только сегодня утром, и я решил поручить его вам, Хелен.

— Спасибо, мистер Харви. Я начну немедленно.

— Это важно для «Мод», поэтому не волнуйтесь, если первый бросок не поразит цель. — Харви засмеялся. — Хотел бы я в свое время получать по доллару за каждый раз, когда начинал свои статьи и рвал их. — Он смотрел на Хелен со своей мальчишеской такой обаятельной улыбкой. — Я помогу вам всем, чем смогу. Можете рассчитывать на меня.

— Я постараюсь сделать все как можно лучше, — ответила Хелен, вставая. Почему-то ее колени внезапно ослабели и она с трудом смогла сделать шаг?

— Я знаю, что постараетесь. — Бен Харви нежно улыбался ей, такой значительный за своим письменным столом. Через час, удовлетворенная наброском своего будущего материала, Хелен прошла к кабинету шефа. Дверь была открыта, и Хелен уже собиралась войти, но увидела Мэвис Лоренц, стоящую к ней спиной у окна.

— О… Я… Извините, я зайду попозже, — выпалила она.

Но Бен Харви кивнул ей, ободряюще улыбаясь:

— Ничего, все в порядке. Давайте посмотрим. Мэвис, вот набросок Хелен для статьи о «Платьях Джергенсона». Хочешь взглянуть?

— Хорошо. — Тон Мэвис был оскорбительно безразличным. Она медленно повернулась, холодно посмотрела на Хелен и подошла к столу, встав рядом с Беном Харви, когда он потянулся, чтобы взять лист из дрожащих пальцев Хелен.

Хелен хотела уйти, но не могла. Она стояла там, как школьница, которую вызвали отвечать перед всем классом и заглянувшим директором. Судя по изгибу бровей и раздраженно выпяченной губе Мэвис, заместителю главного редактора вообще было безразлично, что она написала. И насмешливо-презрительный взгляд Мэвис подтвердил это.

Бен нахмурился:

— Не поймите меня превратно, Хелен. Это неплохо, но не совсем то, что я хотел.

— А ты ждал, что секретарша за несколько месяцев научится писать о высокой моде? — насмешливо спросила Мэвис. И Хелен вдруг захотелось провалиться сквозь пол. Она стояла, опустив руки, пытаясь не дрожать, чтобы эта язва не увидела, что ее глаза вдруг стали влажными, потому что она скорее бы умерла, чем позволила Мэвис увидеть ее слезы.

Но Бен Харви сердито посмотрел на Мэвис, его челюсть упрямо выдвинулась от неодобрения.

— Можно было обойтись без этого, Мэвис, — сказал он тихо. — И написано не так уж плохо. Если память меня не подводит, мне приходилось не раз править твои первые статьи для «Мод», и синтаксис тоже. А у Хелен все в порядке и с грамматикой, и с мыслями, только она, естественно, плохо знакома с нашей терминологией.

Теперь была очередь Мэвис покраснеть и закусить губу. Она бросила на Хелен испепеляющий взгляд.

— Спасибо за напоминание. Я собираюсь на ленч. Поскольку ты сам дал ей это задание, так и следи за ним. — И, хмыкнув, с высоко поднятой головой и надменно холодным лицом, Мэвис вышла из кабинета.

— Вы не должны обращать на нее внимания, Хелен, — стал успокаивать ее Бен. — Послушайте, вы сейчас свободны?