- Просто доверься мне, - Патрик продолжал говорить все таким же тихим голосом. - И помни, что это я рядом с тобой. Именно я, а не кто-то другой. И я не причиню тебе вреда. Я вообще ничего плохого тебе не сделаю. Только постараюсь сделать так, чтобы ты забыла то, что сегодня с тобой произошло плохого, запомнив исключительно хорошее.

- Всё-таки решился?

- Нет, пока нет. Знаешь, давай договоримся кое о чём?

- О чём? - заинтересованно переспросила Хейворт.

- Если утром ты проснешься с теми же мыслями, мы не станем откладывать всё в долгий ящик и завтра же займемся любовью. Если ты передумаешь, значит, я был прав и нам не стоит торопиться.

- Договорились, - отрывисто бросила Алексия, абсолютно уверенная в том, что к утру своего мнения не изменит. - А что сейчас?

- Сейчас ничего, - ответил Локруа, щелкнув её по носу.

Хейворт почему-то почувствовала себя обманутой. Обстановка более чем располагала, а Патрик снова решил над ней пошутить.

Зачем тогда спрашивал, если, на самом деле, не собирался ничего делать? Она только собиралась об этом спросить, как почувствовала чужие руки на своей талии, притягивающие ближе. А после - прикосновение горячих губ к своим губам. Патрик целовал её бережно и очень нежно, словно ничего дороже у него в жизни не было. После пережитого стресса этот поцелуй, эти объятия были для нее спасительным кругом в море черноты, разлившейся вокруг. Алексия закрыла глаза, целиком и полностью отдаваясь власти ощущений. Тем самым дала понять, что доверяет Патрику...

Его губы скользили по подбородку, по щекам, легко коснулись ресниц и кончика носа. Пальцы одной руки вплелись в волосы, убирая их от лица. В то время как другая сильнее обняла её за талию. Пальцы горячие, ловкие, умелые пробежались вдоль позвоночника, заставив Алексию сильнее прогнуться, фактически прильнуть к Патрику, не оставляя пространства между ними. Легко поддалась застежка бюстгальтера, который, впрочем, никто с Алексии снимать не торопился. Его лишь расстегнули, заставив девушку задаться вопросом: сколько же раз Патрику доводилось раздевать женщин, если он так легко справился с этой деталью гардероба.

Поцелуи спустились ниже, от щеки к уху, а оттуда к шее. Губы мягко заскользили по горлу. Прикосновения были всё такими же осторожными, как прежде. Все такими же нежными, и это было ни с чем не сравнимое удовольствие. Алексия запрокинула голову и закусила губу, чтобы не выдать свои истинные эмоции стоном, сорвавшимся с губ. Патрик целовал плечо, ключицы, а потом, видимо, решил не просто целовать девушку, а проследить губами путь водных капель, стекающих по телу. Он провел пальцами по плоскому животу, повторяя траекторию движения одной из капель, опустился на колени и прижался губами к животу девушки, положив руки ей на бедра.

Алексии казалось, что она выпала из реальности. Все действия Патрика казались слишком откровенными. Она никогда себе такого не позволяла, даже мысли не допускала, что может оказаться в подобной ситуации. Сейчас осталось всего два чувства: наслаждение и жгучий стыд от того, что с ней делают. От того, что она сама пыталась спровоцировать Патрика на решительные действия. От того, что ей это нравится. От того, что она хочет продолжения, но боится в этом признаться. Даже самой себе.

А ещё сейчас, стоя с закрытыми глазами и чувствую прикосновения обжигающих губ и не менее обжигающих пальцев, она поняла, что Патрик тоже нервничает. От его былой самоуверенности не осталось и следа. Он боится, что ей что-то не понравится. Что-то разочарует. Что-то покажется слишком пошлым и неприемлемым.

На самом деле, у нее в мыслях ничего подобного не было.

Она, как мотылек, летела к пламени, не боясь сгореть. Ладони осторожно легли на плечи, комкая основательно промокшую ткань рубашки, а с губ все же сорвалось признание.

- Я люблю тебя, - шептала Алексия. - Люблю. Люблю. Люблю...

Чай давно остыл, но о нём никто даже не вспомнил.

Глава 11. Только ты.

Просыпаться не хотелось. Спать в чужих объятиях оказалось удивительно приятно.

Алексия открыла глаза, повернулась на бок, чтобы иметь возможность хорошенько рассмотреть человека, находившегося рядом с ней. Только сейчас она заметила, какие длинные ресницы у Патрика. Таким любая девчонка позавидует.

Локруа безмятежно спал. Алексия осторожно прикоснулась пальцами к его щеке, стараясь сделать пробуждение более приятным. Провела пальцем по его губам, придвинулась ближе и легко поцеловала в подбородок.

- Доброе утро, - пробормотал Патрик, не открывая глаз.

- И давно ты не спишь?

- Проснулся только что, - ответил он.

- В таком случае, тебе тоже доброго утра.

- Как ты себя чувствуешь? - Локруа присел на кровати и потянулся.

Алексия тоже сменила местоположения, пересев лицом к Патрику, а спиной к двери.

- Отлично. Спасибо. - Она вновь приблизилась к нему и поцеловала в щеку. - Ты колючий, - заметила между прочим.

Патрик провел ладонью по щеке другой щеке, не хранившей тепло поцелуя, и недовольно скривившись, констатировал по ходу:

- Надо бриться.

- Красота требует жертв, - засмеялась девушка.

- Ещё каких. Но, думаю, результат того стоит.

- Мне нравится.

- Это главное, - улыбнулся Патрик, но потом вмиг посерьёзнел и спросил: - Что ты планируешь делать?

- С чем именно?

- Со всей этой ситуацией?

- Здесь мало что от меня зависит. Вся ответственность ложится на плечи мамы. Ей решать, останется она с этим человеком или же сделает выбор в мою пользу.

- Дело не только в Кингстоне, но и во мне.

- А что не так с тобой?

- Ты говорила маме, где будешь ночевать?

- Говорила.

- И?

- Она не стала возражать.

- Совсем? Не возмутилась ни на секунду?

- Нет. Она мне доверяет и знает, что я не совершу ошибок, о которых потом придется жалеть.

- То есть, скандала не будет?

- Не будет. Всё хорошо. Честно. Если у мамы будут вопросы ко мне, я сама со всем разберусь. Мы с ней прекрасно ладим и понимаем друг друга с полуслова, - произнесла Алексия. - Давай не будем обсуждать это? Что было, то прошло. Не хочу возвращаться мысленно к некоторым событиям прошлого вечера, потому что это прекрасное утро, наверняка, будет испорчено. И, кстати, с Рождеством тебя, Локруа.

- И тебя, Хейворт, - ответил Патрик, в точности копируя интонацию Алексии. - И хорошо, что напомнила мне кое о чём. Я совсем забыл о празднике и, как следствие, о подарке, который для тебя приготовил.

Девушка тяжело вздохнула. Точно. Подарок! Она ведь тоже не собиралась отправляться к Патрику с пустыми руками, но в суете о подарке даже не подумала. Он так и остался лежать в комнате.

Перемены в настроении Алексии не остались незамеченными для Локруа. Услышав слово "подарок" она расстроилась, это было видно невооруженным глазом.

- Что такое? Ты не любишь подарки?

- Дело не в этом. Я вспомнила, что твой подарок остался дома, и потому я не смогу сделать ответный жест, - призналась Хейворт. - Мне почему-то кажется, что это совсем невежливо.

- Ничего страшного. Это ведь не смертельно. К тому же, мне приятнее дарить подарки, чем получать. На самом деле, я совсем не люблю их получать. Так что, возможно, даже к лучшему, что ты его забыла. Я не буду чувствовать себя неловко.

Он поднялся с кровати и вышел из комнаты.

Алексия оказалась на время предоставлена сама себе. У нее появилась реальная возможность подумать о событиях, происходящих в жизни. В том числе и о вчерашней договоренности. Патрик старательно делал вид, что ни о чем подобном они вчера не разговаривали, ночью целомудренно её обнимал и лишь один раз поцеловал. По привычке уже, в кончик носа. В общем, вел себя, как заботливый старший брат, а не как бой-френд. Алексию это не раздражало. И не злило. Ей было приятно думать, что у нее такой милый и заботливый молодой человек, который не торопится затащить её к себе в постель при первой же возможности. Но вместе с тем были и глупые опасения, что она ему просто не нравится, как женщина.