- Что же ты со мной делаешь? - пробормотал Локруа себе под нос.

И всё же усилием воли заставил себя отойти от двери и взять все то, ради чего, собственно, пришёл. Собрав все необходимые вещи, он отправился обратно, искренне надеясь, что Алексия передумала принимать душ в компании с ним. Возможно, благоразумие её, наконец, проснулось.

Из ванной уже доносился шум воды.

Патрик повесил полотенца и сменную одежду, да так и остался стоять у двери, прислонившись спиной к стене. Он прикрыл глаза, стараясь не думать о том, что Алексия сейчас находится в его ванной. Но отвлечься не получалось. В моменты, когда он не думал об Алексии, на ум приходили мысли о её отчиме, и тогда вновь возвращалась ненависть и злоба.

Признаться, он даже приблизительно не понимал, что в данный момент может чувствовать Алексия. Он знал, что приятного в череде этих ощущений нет, но не более того. Когда Локруа пытался проанализировать их более полно, неизменно заходил в тупик, из которого не находил выхода.

С самого начала вечера он опасался прикасаться к Алексии. Он понимал, что прикосновения для нее сейчас, как красная тряпка для быка. Стоит только прикоснуться, как перед глазами вновь появится образ отчима, и Хейворт попадёт под влияние животного страха. Локруа не был уверен в этом на сто процентов, но, кажется, он слышал где-то, что у девушек, оказавшихся в подобных ситуациях, отторжение вызывает не только насильник, но и другие мужчины. Никто не давал гарантии, что у Алексии реакция окажется отличной от той, что бывает у большинства. Патрик не хотел спровоцировать у девушки истерику и нервный срыв своим поведением.

- Ты так и будешь там стоять? - поинтересовалась Алексия.

Она давно поняла, что Локруа находится с ней в одном помещении, но отчего-то не спешит присоединяться.

- Давай поговорим? - предложил он.

- О чём?

- Не обязательно говорить о чём-то. Можем поболтать на отвлеченные темы.

- Хорошо. Давай поболтаем. Почему ты меня отталкиваешь?

- Я не отталкиваю, - ответил Патрик. - Не отталкиваю, - повторил увереннее. - Это всё для твоего же блага.

- Для моего? - хмыкнула Алексия. - Разве ты знаешь, чего я хочу?

- Нет, не знаю. Но подсознательно чувствую, что совсем не того, о чем говоришь.

- Вполне возможно, - вздохнула Хейворт. - Не скажу, что, на самом деле, мечтаю поскорее оказаться в твоей постели. Нет, это само собой разумеющееся. Я задумывалась об этом раньше, но мне не хотелось торопиться. А сегодня, когда я оказалась рядом с ним, чувствовала его дыхание на своей коже, его поцелуи, я окончательно поняла, что нет ничего более отвратительного, чем близость с человеком, которого не любишь. Если во время неё такое опустошение на душе и обреченность, то что же бывает после? Я не знаю и не хочу этого знать. Единственный вывод, который я сегодня сделала: я, правда, хочу этого с тобой, а не с кем-то другим. Другие мне попросту отвратительны.

- Вот видишь, - подхватил Локруа. - Я хочу, чтобы твои воспоминания о первом разе были приятными, а не отталкивающими. Потому и прошу не торопиться. Уверен, что в настоящий момент ты находишься во власти эмоций. Просто хочешь заглушить неприятные воспоминания иными, приятными. Но ведь нет гарантии, что тебе со мной будет хорошо. И, кроме того, я могу быть тебе неприятен в силу того, что я мужчина. Пока я ничего не делаю, ты чувствуешь себя нормально, но как только я перейду к решительным действиям, может быть отторжение. Ассоциация с образом Кингстона.

- Тоже верно.

- Что и требовалось доказать, - развел руками парень.

- Тем не менее, я продолжаю настаивать на своём, - усмехнулась Алексия.

Патрик тяжело вздохнул. И что теперь делать? Разумные доводы прошли мимо. Алексия не приняла их к сведению.

- Но почему?

- Хотя бы для того, чтобы проверить твою теорию, - ответила она, прислонившись спиной к стенке душа.

- Ты неисправима, Хейворт.

- Иди ко мне, Локруа.

Ему ничего не оставалось, кроме как подчиниться желаниям своей девушки. Возможно, потому, что он и сам хотел пойти туда.

Алексия ухватилась за воротничок рубашки, и втащила Патрика внутрь душевой кабины. Как и обещал, Локруа снимать с себя одежду не стал. Так и стоял под струями воды в джинсах и рубашке. Прошло не так много времени, и они намокли, стали неприятно прилипать к телу. Тем не менее, даже это неудобство не заставило парня поступиться своими принципами.

Патрик посмотрел на Алексию и усмехнулся. Вопреки ожиданиям она тоже не разделась окончательно. Стояла под водой в нижнем белье. Это хотя бы немного, но радовало. Выходит, о его чувствах и ощущениях она тоже подумала и не стала провоцировать его.

- И ничего страшного, правда? - спросила Хейворт.

- Правда, - поддакнул Патрик.

Алексия нервничала. Несмотря на то, что Локруа не дал поводов усомниться в себе, она продолжала относиться к нему с некой долей настороженности. В данный момент давала знать о себе неуверенность. Она раньше никогда не раздевалась перед мужчинами, оттого сейчас места себе не находила. Подсознательно сравнивая себя с Изабелл, она почему-то считала, что проигрывает той во много раз. В конце концов, она еще совсем молода, и тело у нее не то, чтобы прекрасно. Фигура у нее не как у супермоделей и вряд ли когда-нибудь такой станет. И особыми формами она не отличается. Не совсем плоская, но и ничего выдающегося нет. А вот ноги могли бы быть длиннее, и, соответственно, красивее.

Изабелл ростом была выше, и бюст у нее был приблизительно третьего размера. Алексии казалось, что она той и в подметки не годится. Локруа привык к Изабелл, а та картина, что открылась перед ним сейчас никаких чувств, кроме равнодушия, не вызовет.

Хейворт упускала из вида одну важную деталь. Когда любишь человека, подобные мелочи не имеют значения, становясь второстепенными. На них никто не обращает внимания. Любят не за длинные ноги, не за красивую прическу и аккуратный носик. Можно полюбить не самого красивого человека с потрясающе красивой душой и возненавидеть при этом сногсшибательную красавицу. Все индивидуально и нет никаких универсальных рецептов привлекательности.

Не замечала Алексия и того, что Локруа тоже нервничает. Возможно, сильнее, чем она. Он растерян и не знает, как себя вести, что говорить и что делать, чтобы не поставить себя в глупое положение. Не сломать ту хрупкую атмосферу доверия, что сейчас есть между ними. И можно ли прикоснуться к Алексии? Не оттолкнет ли она его? Не скажет, что он, как и все мужчины, может думать лишь об одном? Тем более что он, действительно, думает лишь об одном, с тех пор, как увидел эту девушку в ресторане. Но чувства, которые он испытывал тогда, не идут ни в какое сравнение с тем, что он чувствует сейчас. Тогда все было слишком приземлено. Рассматривалось в перспективе лишь, как встреча на один раз. Отношения на один вечер без продолжения.

Сейчас все виделось в ином свете. На первый план вышли желания Алексии, её переживания. Патрик думал сначала о ней, а потом уже о себе.

- О чём ты думаешь? - прервала его размышления девушка.

Её голос звучал неуверенно. Наверняка, уже пожалела о том, что позвала его к себе и теперь не знает, как выставить его за дверь, чтобы остаться в одиночестве.

- О том, что ты прекрасна.

- Да?

- Никогда не видел девушки красивее, - ответил Локруа, убирая от плеча Алексии тяжелые, мокрые пряди волос, пахнущие в этот момент его шампунем.

Они частично занавешивали лицо. Хейворт всё время смотрела себе под ноги так, что невозможно было перехватить её взгляд, потому Патрику оставалось лишь догадываться, что чувствует девушка. О чём думает. Каких поступков ждет от него.

Вновь в воздухе повисла гнетущая тишина, нарушаемая лишь шумом воды и едва различимым за ним дыханием.

Локруа первым решил разрушить барьер, возникший между ними. Подошел ближе к Алексии и спросил:

- Можно к тебе прикоснуться? Тебе не будет неприятно?

- Можно, - ответила она. - Тебе, естественно, можно.