Жизнь виделась Алексии в черном цвете. Ничто не радовало, а в голове стояла одна и та же картина. Те же цвета, запахи, звуки. Ощущения...
Последний пункт был самым отвратительным. Практически невыносимым. Стоило только закрыть глаза, и воспоминания вновь кружили её в своём вихре, заставляя захлебываться слезами. Горький вкус отчаяния вперемешку с соленым привкусом слез напоминали о том, что это всё реальность, а не выдумка.
Хейворт приказывала себе быть сильной. Иногда ей даже удавалось позабыть о своих неудачах, но потом все вновь возвращалось на круги своя. И сейчас ей хотелось только одного. Покоя. Чтобы никто не видел, не слышал, не расспрашивал о том, что произошло. Хотелось уснуть, провалиться в глубокий сон. Открыв утром глаза, понять, что всё это было лишь дурным сновидением, не имеющим ничего общего с реальностью. И улыбнуться, поняв, что ничего не было.
К сожалению, такой роскоши Алексия себе позволить не могла. Невозможно за считанные минуты вытравить из памяти всю мерзость и черноту. Стереть, как карандашные линии ластиком, вновь вернув листу девственную чистоту.
Хейворт стерла рукавом куртки слезы с лица, попутно размазывая тушь и блеск для губ, но не обратила на эти мелочи никакого внимания. Макияж в данный момент волновал девушку в самую последнюю очередь, как, впрочем, и внешний вид в целом. Время от времени мелькала мысль, что Локруа может не оценить подобного художественного подхода в одежде. Но Алексия тут же затыкала внутренний голос. Если не оценит, то и отношения с ним продолжать не стоит. Бросит небрежно: "Сама виновата", и тогда они разойдутся. Друзья, как известно, познаются в беде. Отвернувшись от нее, он покажет свое истинное отношение, и тогда все станет на свои места. Любить человека, когда у него все благополучно в жизни, проще всего. Когда же начинаются проблемы, любовь у многих тает, как дымка. Ничего от нее не остаётся. Выживают в экстремальных ситуациях лишь настоящие чувства. Они не боятся испытаний огнем, водой и медными трубами.
В ушах звучал треск разрываемой ткани и шепот у самого уха. Ненавистный голос, произносивший мерзкие вещи, дыхание с запахом алкоголя и руки, сжимавшие запястья до синяков. А после звон разбитой посуды, кровь, капающая из раны и побег из дома. Она лишь успела схватить куртку и выбежала на мороз.
На ногах по-прежнему, были домашние тапочки. Переобуться и взять с собой все необходимое она не успела. Не стала терять время, стремительно убежав из дома. Теперь сидела на заднем сидении машины, размазывая по щекам глупые слёзы, и с опасением ехала туда, где её, возможно, никто не ждал.
Начало вечера, на самом деле, было достаточно приятным. Ничто не предвещало грозы. Настроение Алексии можно было даже приподнятым назвать. Девушка готовилась к празднованию Рождества, не подозревая о том, чем оно обернется. Первую часть вечера она собиралась провести со своей семьёй: мамой и отчимом. А после торжественной части отправиться к Патрику. Миранда вместе с семьей на этот период уехала за город.
Проблемы начались с того, что Виктория к назначенному сроку домой не приехала. Задержалась на работе, предварительно позвонив и предупредив дочь. Естественно, девушка расстроилась. У нее не было никакого желания праздновать с отчимом. Несмотря на нейтралитет, установившийся в их отношениях после вечеринки, Хейворт всё же чувствовала некое напряжение. Понимала, что долго их попытки не замечать друг друга не продержатся, и отчим вновь начнет придираться к ней по пустякам. Словно энергетический вампир, он постоянно выискивал поводы, чтобы сделать замечание, вызвать девушку на скандал. Правда, делал это лишь дома, в школе продолжал разыгрывать из себя душу компании. Человека, способного в любой момент прийти на помощь. Те, кто не был близко с ним знаком, продолжали верить; по-прежнему, попадали под его очарование. Были даже наивные девушку, симпатизировавшие математику. Алексия вспоминала своё прошлое чувство, как страшный сон. Сейчас оно казалось ей глупым и незрелым. Банальной влюбленностью. Она польстилась на упаковку, а вот наполнение её, попав под очарование, посмотреть забыла. В итоге девушку ждал неприятный сюрприз. За относительно красивым фасадом скрывалось отвратительное наполнение, способное, при ближайшем рассмотрении, оттолкнуть любого, даже обладающего ангельским характером, человека.
К ужину Алексия не спустилась. Нахождение на одной территории с отчимом не входило в список её любимых занятий. Наоборот, числилось среди самых отталкивающих, неприятных. Отчим надирался в одиночестве, недовольный тем, что все его бросили. Виктория перестала проявлять внимание, практически всю себя она посвящает работе, а грядущая помолвка, и, как следствие, свадьба, у нее былого восторга не вызывает. Она, наверное, уже позабыла о своих планах. О падчерице и говорить нечего. Запущенный случай, не поддающийся описанию.
Несмотря на то, что негласно их отношения перешли из фазы открытой ненависти в показное равнодушие, Том продолжал наблюдать за Алексией. Вслух свои претензии не высказывал, но неизменно находил, к чему придраться. В последнее время повод для придирок был один и тот же. Кингстону не нравился выбор падчерицы, его не устраивал тот факт, что девушка начала встречаться с Локруа. Несмотря на то, что с момента появления Патрика в школе прошло не так мало времени, Том по привычке продолжал называть его про себя "новеньким".
С самого начала, как только тот появился в классе, Том понял, что у него есть ещё один объект для ненависти. Удивительно, но Локруа точно так же, как и Алексия, вызывали у Кингстона лишь отторжение. Самое противное заключалось в том, что как-то отыграться на оценках не представлялось возможным. Патрик занимался блестяще, всегда, неизменно, показывая высокие результаты, и даже самые сложные задачи школьной программы не вызывали трудностей. Решал он быстро, а, главное, правильно.
Об отношениях падчерицы и Локруа Томас узнал случайно. Услышал разговор одноклассников парочки. Девушки грустно вздыхали о том, что Локруа занят, и к нему невозможно подобраться. А всё потому, что теперь рядом с ним ледяная принцесса. Долгое время Том сомневался в правдивости этих слухов. Ни Алексия, ни Патрик свои отношения открыто не демонстрировали. Не было стандартного для многих школьных парочек проявлений чувств. Поцелуев на каждой перемене, объятий, обменов пошлыми фразами, которые у некоторых считаются чем-то вроде доказательства серьезности отношений. Показатель того, насколько они взрослые и самостоятельные.
Локруа казался именно таким представителем своего поколения. Показная крутость, много пафоса, мало реальных дел. И с девушками он себя, скорее всего, ведет вызывающе, а они от одного взгляда и пары нежных слов готовы пасть к его ногам. Вопреки ожиданиям, Патрик вел себя иначе. На уроках его поведение можно было назвать идеальным. Всегда прекрасная подготовка, никаких попыток неудачно пошутить над учителем или сказать пару дерзких слов для повышения своего рейтинга среди одноклассников. Его популярность и так зашкаливала. Это было понятно без дополнительных пояснений.
Временами Кингстон наблюдал за парочкой, но ни разу не смог застать их за чем-то таким, что хоть отдаленно напоминало компромат. Он и в отношения их не поверил бы, если бы не стал свидетелем разговора школьниц. Локруа и Хейворт вели себя так, словно их ничего не связывает. Разве что дружба. Да, именно дружба. Крепкая, прочная, способная пройти через все испытания, но не более того. Никакой чувственной подоплеки.
Впрочем, от своих мыслей он отказался уже очень скоро, став свидетелем одного единственного эпизода из жизни падчерицы. Идя на занятия, он на время притормозил у кабинета, глядя в открытую дверь за тем, что происходит внутри. Алексия сидела на своем месте, Локруа перед ней. В коридоре был отлично видна спина и затылок Патрика. Парень упирался локтем одной руки в спинку стула, на котором сидел. Пальцы другой руки были переплетены с пальцами Алексии. Именно в этот момент стало ясно, что их отношения больше, чем дружеские. У них нет показной страсти, нет желания продемонстрировать свои чувства всем и каждому. Они вообще не задумываются о том, как донести до других знания о своих отношениях, посторонние их не волнуют. Они вообще в тот момент никого, кроме друг друга не замечали. Для полноты картины не хватало только, чтобы они потянулись одновременно друг к другу и поцеловались. Кингстон отчего-то был уверен, что так и будет. Но этого не произошло. Прозвеневший звонок вернул его к действительности, заставил перешагнуть порог кабинета.
