"Когда я впервые встретила вашего отца, я сразу поняла, что это - мой человек. Он был добрым, нежным, обходительным. Превозносил меня, считая самой прекрасной женщиной на земле. Я влюбилась в него без памяти...". Кто угодно может рассказать такую историю своим детям, но только не Алексия. Она как раз ничего подобного представить не могла. Её история должна быть другой. Должна быть, но её нет...

Алексия забралась с ногами на подоконник. Сделала большой глоток кофе из кружки. Подула на стекло и принялась пальцем рисовать на нем узоры.

Ещё только середина ноября, а уже так холодно. Тем не менее, школу никто не отменял, и каждое утро приходится выбираться из теплой постели ради посещения учебного заведения.

Люди по-разному реагируют на перемену погоды. У нее настроение опускается ниже плинтуса, а Миранда уже мечтает о грядущем Рождестве. Продумывает подарки для своих друзей и близких. Алексия об этом даже не задумывалась. Ощущение праздника прошло мимо и, судя по всему, в будущем в гости не нагрянет. Скорее всего, даже рождественские праздники не смогут улучшить ей настроение. Как и все остальные дни пролетят, окутанные дымкой равнодушия.

Это чувство казалось Алексии глупым, а моментами - неприятным. Семнадцать лет прожить, не размениваясь по мелочам, не страдая, не ставя перед собой цели найти себе вторую половинку, а в итоге скатиться до банальности. Влюбиться и страдать от неразделенной любви.

Дисплей на телефоне замерцал. Кому-то в столь поздний час захотелось поговорить с Алексией. Она неохотно слезла с подоконника, взяла телефон и, не глядя на дисплей, нажала клавишу приема вызова.

- Уже довольно поздно. Надеюсь, я не разбудил тебя, - послышался из трубки знакомый голос. - Если разбудил, то извини.

- Нет, всё нормально, - ответила девушка, присаживаясь на пол, рядом с кроватью. - Ты хотел о чём-то поговорить? Для поздних звонков обычно бывают особые причины. У тебя такая есть?

- Есть. Я хотел услышать твой голос.

- И только?

- Думаешь, это не веская причина?

- Для человека, который старательно играет в подобие семейной жизни, нет. Тебе нужно придумать что-то неординарное. Не опускайся до пошлых комплиментов, которые каждая девушка хотя бы раз в жизни, да слышала.

- Не сомневаюсь в том, что ты слышала подобные комплименты неоднократно.

- А я не сомневаюсь, что всем своим девушкам ты говорил нечто подобное.

- Говорил, было дело.

- Тогда придумай для меня что-то особенное, - Алексия усмехнулась.

Стянула с кровати подушку, подложила её под голову, легла на пол и теперь смотрела в потолок. Свет в комнате не горел. Девушка прикрыла глаза, полностью сосредоточившись на голосе, звучавшем из телефонной трубки.

- Например?

- Что-нибудь, на твоё усмотрение.

- Все слова банальны, по сути своей, - произнес Локруа.

Он в этот момент стоял у окна в своей комнате, смотрел на улицу, освещенную тусклым светом фонарей, и пытался хоть как-то поддержать нить умирающего в начальной стадии разговора. Локруа многое хотел сказать, но мысли не желали облекаться в словесную форму. Стоило только открыть рот, как все прежние, красивые, высокопарные фразы оказались забыты. Нерешительность стала неприятным открытием для Патрика. Ему казалось, что он не пасует в ситуациях, подобных этой, сейчас же вел себя, как наивный первоклассник, не знающий, как можно завести разговор с понравившейся девочкой. Оттого в ход идут методы проверенные временем, но не всеми понимаемые с первого раза. Дернуть за косичку, показать язык. Он говорит замыленные комплименты, от которых самого передергивает. Но неизменно радует, что Алексия не обрывает звонок, а отвечает на его реплики, какими бы дешевыми и низкопробными они не были.

- И всё-таки, почему ты звонишь? - вернулась к исходному вопросу Хейворт.

- Чтобы поговорить.

- Или немного помолчать вдвоём.

Локруа улыбнулся.

- Тоже неплохая перспектива. Сегодня я понял одну вещь... - Патрик замолчал.

Думать об этом было просто, а сказать в разы сложнее. Кроме того, Алексия могла не поверить, и отчасти быть правой. Поводов для сомнений оказалось предостаточно.

- Какую?

- Что?

- Какую вещь? - повторила она свой вопрос.

- Быть может, не будем обсуждать это по телефону?

- Когда же мы сможем обсудить наболевшее?

- Завтра, после тренировки. Найдется минутка?

- После тренировки? - задумчиво протянула Алексия.

- Да.

- Всё-таки хочешь вернуть мне напульсник?

- Нет. Он стал моим талисманом, - ответил Локруа. - С ним я не расстанусь.

Алексия невольно улыбнулась.

- Тогда я в замешательстве.

- Тем лучше. Завтра для тебя будет сюрприз.

- Хороший?

- Честно говоря, не знаю. Но надеюсь, что да.

- А ответный сюрприз готовить нужно? И если надо, то какой?

"Подари мне себя", - подумал Патрик, но в ответ сказал совсем другое.

- Ничего не нужно. Я буду рад твоему согласию прийти.

- Разве я согласилась? - усмехнулась девушка.

- Ещё нет, но, надеюсь, не откажешься.

- Не откажусь. Странно только, что ты делаешь сюрпризы другим девушкам, когда рядом с тобой есть Изабелл. Загадка. Но она меня не пугает.

- Тогда до завтра?

- До завтра.

- Спокойной ночи, Алекс.

- И тебе, Локруа.

Одновременно они нажали "отбой". Алексия прижала телефон к груди, закинула вторую руку за голову и думала, какой сюрприз может преподнести ей Патрик. Ещё раз разыграть у нее на глазах сцену из своей "семейной жизни"? Понял, что она видела их в тот раз, и решил посмеяться? Нет, вряд ли он это сделает. Предположение нелепое, но больше ничего в голову не приходило.

- Глупо мечтать, - проворчала Хейворт. - Живи настоящим и не загадывай на будущее.

* * *

- И ты всерьез намерена дождаться назначенной встречи? - спросил Брент недовольным тоном. - Будь я на твоем месте, я бы слал его в далекие дали.

- Ты не на её месте, - вмешалась Миранда.

Клейтон недовольно посмотрел на свою девушку. Она вновь бросилась защищать Локруа, хотя совсем недавно готова была его собственными руками задушить. Сейчас же вновь начала выдвигать гипотезы, что парень запутался, ему нужно помочь, а не отталкивать. Восхитительная в своей нелепости женская логика, умноженная на тактику великодушия и всепрощения, Брента злила. Он не понимал, как можно унижаться перед другим человеком, неоднократно продемонстрировавшим себя не с лучшей стороны.

Локруа, конечно, красивый. Это даже его враги признают и оспорить не могут. Но красота, пожалуй, единственное его достоинство. С другой стороны, красотой открывался и список недостатков Патрика. Зная о том, как падки на порочную красоту девушки, он умело этим пользовался. Очаровывая всех не из-за искренних симпатий, а для того, чтобы потешить свое самолюбие, записать очередную победу в блокнотик, поставить галочку напротив имени. А после позабыть о легких достижениях. Локруа так развлекался, а девушки принимали его слова за чистую монету. Вот и Алексия, считавшаяся образцом здравомыслия, сдает позиции.

Брент недоумевал, какие общие темы для разговоров могут обнаружиться у этих двоих? С самого начала, как только Локруа появился в их классе, с Хейворт начали твориться странные вещи. Она стала вести себя иначе. Как дура. Как влюбленная дура. Она старательно отрицала эти перемены, тем не менее, Брент видел, что одноклассница меняется. Однозначно охарактеризовать эти перемены у него не получалось. Вроде бы ничего страшного в этой влюбленности нет, но в тоже время не оставляет ощущение, что Алексия из-за своей влюбленности страдает. Чувства не приносят ей радости. А, если так, зачем любить? Лучше жить без состояния влюбленности, зато счастливо.

- Слава Богу.

- Послушай, Брент...

- Уверен на двести пятьдесят процентов, что сейчас ты попросишь меня не лезть в чужую жизнь со своими советами, - скучающим тоном произнес Клейтон. - Скажешь, что я завидую или просто предвзято отношусь к Локруа. На самом деле, это не так. Пора бы тебе понять, что дело не в том, как я к нему отношусь. Дело в том, что в силу некоторых обстоятельств я мыслю, как он, а потому заранее предупреждаю, ничего хорошего не ждите. Наверняка, Алексия строит планы на будущее, видит себя рядом с ним. И хорошо, если в своих мечтах ещё не дошла до парочки рыжеволосых детишек. На самом деле, ей лучше остаться с Фредом. Здесь больше шансов на успех, а Локруа - синоним разочарования. Не только для нее, для всех девушек, рассчитывающих на перспективу "жили счастливо, умерли в один день".