Локруа почти забыл, каково это - целовать Изабелл. Забыл ощущения и эмоции, переполнявшие его раньше. Поэтому и не смог вовремя пробудить их в памяти. Былого трепета и счастья не наблюдалось. Всё привычно.

- Где ты остановилась?

- В отеле. Пойдём туда?

- Пойдем, - кивнул он.

Вполне предсказуемо, что они занялись сексом.

Неожиданностью стал тот факт, что никакого наслаждения это не принесло, только разочарование. Он чувствовал прикосновения Изабелл, сам прикасался к девушке, когда-то считавшейся для него идеалом, целовал её, перебирал волосы, разметавшиеся по подушке, но не чувствовал себя счастливым от факта обладания ею. Однако сам себя продолжал убеждать в том, что любит её. Любит невероятно. Именно так, как принято любить. Когда каждое слово, каждый жест, каждое движение заставляют затаить дыхание. Когда все недостатки кажутся милыми, а дурные привычки не раздражают. Когда после секса хочется обнять и поговорить о чём-нибудь, а не оттолкнуть, собрать вещи и уйти, или выставить за дверь человека, только что находившегося в твоих объятиях.

Ему хотелось выгнать Изабелл, но он вспомнил, что не она у него в гостях, а он у нее. Вновь напомнил себе ставшую такой родной в последнее время присказку о неземной любви к этой женщине, и остался. Остался с ней на два долгих месяца, которые, казалось, тянулись целую вечность.

С виду они напоминали счастливую пару. Изабелл даже несколько раз приходила в школу к Локруа, и его одноклассники увидели новую пассию главного сердцееда школы. Миранда и Алексия тоже были в их числе. Блейк всплеснула руками, открыла рот, чтобы возмутиться, но в тот же момент его закрыла, услышав, как подруга прошептала:

- Изабелл.

Многое сразу прояснилось, встало на свои места. Вопросов не осталось. Миранда тоже была наслышана о прошлой любви Патрика, и сейчас, взглянув на девушку, стоявшую у ворот школы, услышав комментарий Алексии, поняла, кто перед ней. Посмотрела на Алексию и совершенно растерялась. У Хейворт с лица все краски сошли. Она сжала ручки сумки в руках так, что побелели костяшки. Развернувшись, Алексия пошла обратно в школу.

Миранда обнаружила подругу под лестницей. Сумка валялась в самом углу, Алексия сидела на грязном полу, уткнувшись лбом в колени. Не всхлипывала, только плечи её мелко подрагивали. Блейк присела рядом на корточки, осторожно тронула подругу за плечо. Когда Алексия подняла голову, в уголках глаз блестели слёзы. Миранде не нужно было спрашивать, что случилось. Она и так все поняла. Алексия её подозрения подтвердила, прошептав тихо:

- Разбилась.

- Кто?

- Моя надежда.

Естественно, Локруа об этом случае так и не узнал, продолжил разыгрывать счастье на глазах у всех. При этом понимал: обманывает в первую очередь себя, а потом уже других.

Он так и не предложил Изабелл перебраться в дом его тети. Одна мысль, что Изабелл может поселиться в его доме, вызывала нездоровое отторжение. Временами - раздражение. Тем не менее, вечно жить в отеле девушка не могла. Локруа помог ей снять квартиру. Работать Изабелл так и не начала. Она не слишком хорошо говорила по-английски, и это ей в поиске работы мешало. Фактически, деньги на большинство расходов ей давал Патрик. Ему давно сделали карточку, на которую каждый месяц перечислялась определенная сумма. Куда сын тратит деньги, родители не контролировали. Считали, что он сам в состоянии определить, на что стоит деньги спускать, а от чего лучше воздержаться.

Удивительно, но с Алексией установились, наконец, дружеские отношения. Иногда они болтали на переменах, даже шутили друг с другом, но никаких попыток к сближению не следовало. О том периоде, когда их тянуло друг к другу, оба старались позабыть. Оставаясь наедине с собой, Локруа смотрел на напульсник, который так и не отдал. Вещица больше не пахла фиалками, а образ дарительницы все равно каждый раз всплывал в сознании Патрика. Он порывался вернуть подарок Алексии, она отказалась принять. Сказала, что можно выбросить, если не нужно. Локруа не выбросил. Не смог бы. Изабелл как-то попыталась стянуть с него напульсник; Патрик разозлился.

Громом среди ясного неба стала новость о том, что Алексия неожиданно начала встречаться с Фредом. Локруа до последнего отказывался принимать факт этих отношений, но вопросов не задавал, чтобы не выдать собственный интерес. Правда открылась в тот момент, когда он увидел Алексию и Фреда целующимися. По-хорошему следовало развернуться и уйти, но Патрик застыл на месте. Подошедшая сзади Миранда, хлопнула его по плечу и спросила:

- Ты счастлив?

Он не ответил. Так и не смог заставить себя произнести хотя бы пару слов.

Патрик постоянно напоминал себе о присутствии Изабелл, о том, что должен быть счастлив от осознания этого факта, но чем больше времени проходило, тем сильнее он разочаровывался. От былого восторга не осталось и следа. Только желание поскорее сбросить с себя ответственность за отношения с человеком, который больше не играет главной роли в его жизни. Ответственности за самого человека, так стремительно потерявшего значимость. Так глупо. Гнаться за миражом, а в итоге потерять то, что было. То, чем, действительно, дорожил.

Что имеем - не храним, а потерявши - плачем. В данный момент Патрик особенно остро чувствовал свою потерю. Видел, как Алексия улыбается другому человеку, обнимает другого человека, большую часть своего времени проводит с тем, другим. И это было невыносимо. Локруа впервые задумался над тем, что могла чувствовать Хейворт, наблюдая за его похождениями. Вряд ли она, на самом деле, испытывала такую гамму чувств. Негодование, боль, желание быть рядом, умноженное на страх перед неизвестностью. Он хотел бы быть рядом, хотел оказаться на месте Фреда, но понимал, что это невозможно. Алексия не из тех людей, что легко бросаются из огня, да в полымя. Не из тех, что стремительно меняют свою жизнь, ставя все с ног на голову. Она не станет рисковать проверенными отношениями ради неизвестности.

Изабелл некогда такая дорогая и любимая стала чужой, ненужной. Не отталкивала, но и фейерверка эмоций в сознании не вызывала. Она милая, красивая, нежная, но она ему не нужна. Патрик понял это в тот момент, когда без сожаления и раздумий нашел в папке изображение Изабелл и стер его. Сомнения его не посещали. Поступок казался самым правильным из всего того, что было сделано за последние несколько месяцев.

Неужели о такой жизни он мечтал раньше, когда гнался за своим идеалом? Нет. Тогда все виделось с иного ракурса. В мечтах не было места разочарованию, не было места тоске и грусти. А теперь, когда Изабелл рядом, хочется только одного. Оказаться, как можно дальше. Ведь она чужая девушка со стороны.

И зачем он продолжает приходить к ней почти каждый день?

... Патрик сидел на кровати, курил сигарету, время от времени стряхивая пепел прямо на пол. Хотелось биться головой о стену, только бы избавиться от ощущения собственной никчемности. Не чувствовать укоряющий взгляд в спину со стороны Изабелл. Она ни слова не сказала, но они и не требовались. Взгляд у нее был говорящий. Выражал всю гамму эмоций, явно не положительных.

Девушка потянулась, не стесняясь собственной наготы. Да и есть ли смысл стесняться после всего, что у них было? Она множество раз обнажалась перед Локруа, а он перед ней. Он знает её тело, как свои пять пальцев, а она - его.

Изабелл достала из пачки сигарету, пошарила по простыне рукой в поисках зажигалки. Перевернулась на живот и обратилась к Патрику:

- Дашь закурить?

Локруа молча поднес к её сигарете зажигалку, которую все это время сжимал в руке.

- Всё нормально, - подбодрила его Изабелл, проведя ладонью вдоль позвоночника.

- Прости, - произнес Патрик, вновь затягиваясь горьковатым дымом.

- Расскажешь?

- О чём?

- Кто такая Алексия?

- Девушка, - усмехнулся Локруа.

- Понятно, что не страус-эму. Мне интересно, как долго это продолжается?

- Ты меня упрекаешь?

- Нет. Интересуюсь.