И всё же решилась сделать первый шаг.

Подошла, привстала на цыпочки и легко поцеловала в щеку, подсознательно опасаясь реакции со стороны Паркера. Почему-то казалось, что он не одобрит подобное поведение, больше того, может даже разозлиться. Но ничего подобного не произошло. Просто у страха глаза велики, а у страха Керри они были, по истине огромны. Обжегшись на молоке, девушка предпочитала дуть на воду.

Паркер её не оттолкнул, наоборот прижал к себе, наклонился и коснулся её губ своими. Сначала осторожно, а потом решительнее, не так, как раньше. В одной руке Керри по-прежнему, держала букет, а вот куда пристроить вторую, так и не могла определиться. Все время бессмысленно махала ей в воздухе, так и не определившись, то ли оттолкнуть от себя Эшли, то ли наоборот притянуть. В итоге решила, что ей все, - абсолютно все в данной ситуации - нравится, а потому немного согнув руку в локте, приобняла Паркера за шею и сама придвинулась ближе. Ладонь аккуратно легла ему на затылок, пальцы вплелись в волосы, мягко перебирая их.

"Зачем? Вот зачем я это делаю?!" - думала Керри, но все равно оттолкнуть от себя Паркера не могла, да, на самом деле, ей делать это совсем не хотелось.

Эшли первый отстранился от нее и попытался улыбнуться, даже перевести все в шутку, если понадобится, но, глядя на девушку, понял, что извиняться не за что. Она на него не злится.

- Быть может, у нас всё-таки что-то получится? - спросила она тихо, так что Паркер едва различал слова.

- Если ты приедешь сюда ещё раз, то не исключаю такой возможности, - отозвался Эшли, продолжая держать руку у нее на талии.

Дарк по-прежнему, обнимала его за шею.

Потом сама же первая к нему и потянулась, сама первая поцеловала...

* * *

"Ложь, ложь, ложь!!! Мужчины не умеют ждать. Мужчины не знают слова верность. Никогда никому не вверяй свое сердце, если не хочешь однажды обнаружить его разбитым на мелкие кусочки. Никогда и никому..."

Керри сидела на полу в своей комнате и снова плакала. Доставала из упаковки бумажные платки, вытирала слезы, текущие по щекам, ела шоколад, вытащенный из запасов Дитриха, нещадно эксплуатировала его же плеер, слушая одну и ту же песню.

Вопреки своему желанию, всегда и во всем быть оптимисткой, Керри чувствовала себя законченной пессимисткой.

Она смотрела на билет, думая о том, что не хочет уезжать. Ей хочется задержаться здесь, рядом с Паркером, но возможности такой нет. Поэтому придется возвращаться в привычную жизнь.

Конечно, она прилетит в Англию, ещё раз. Но ведь никто не даст гарантии того, что Эшли, действительно, не вычеркнет её из памяти за то время, пока они не будут видеться.

- Я просто влюбленная дура, - произнесла Керри, шмыгая носом и размазывая по лицу тушь. - Влюбленная в Паркера дура.

Наконец-то она смогла признаться себе в этом. Но от признания очевидного факта легче не стало. В душе по-прежнему царили серые сумерки, все больше скатывавшиеся в беспросветную ночь.

Глава 11. Потерянная жизнь.

"Фальшивые люди...

Фальшивые улыбки...

Черные души...

Чернота вокруг.

Могильный холод, которым веет отовсюду. От каждого.

Я ненавижу их. Всех людей в целом. Каждого в отдельности.

Всегда ненавидела.

И школу тоже ненавижу.

Я уничтожу ЕГО, как ОН уничтожил когда-то меня.

Убью, как он когда-то убил меня.

Он расплатится своей болью и своими страданиями за мои боль и страдания. За каждую выплаканную слезинку, за каждую бессонную ночь".

* * *

Она стояла на мосту, раскинув руки, как будто вот-вот собирается спрыгнуть вниз, ожидая, когда над её головой сомкнется холодная, почти черная вода Темзы.

Легкая светлая куртка была расстегнута, и под полы её забирался ветер. Но девушка как будто не чувствовала этого холода. На её синеватых губах играла улыбка. Волосы растрепались, ветер испортил укладку, на Аманда Грант этого даже не заметила. Ей было наплевать на все, что происходит вокруг. В ушах у нее звучала громкая музыка, тяжелый рок. Хрипловатый голос вокалиста нашептывал девушке о том, как тяжело жить в этом мире, сколько бед выпадает на долю каждого человека. И легче уйти, чем бороться с неприятностями. Аманда время от времени глупо хихикала, слушая эти бредовые заявления, которыми слова были пропитаны насквозь, как бисквит в тирамису пропитан ромом. Она знала, что мир жесток, но вот уходить из него не собиралась. Много чести всем, кто её ненавидит. Слишком много.

Не заслужили такого счастья. Она родилась не для того, чтобы уходить на радость кому-то. Она пришла в этот мир, чтобы совершить нечто выдающееся. Придет время, и она обязательно это сделает.

Песня в наушниках закончилась. Вокалист умолк.

Аманда стряхнула с себя оцепенение, поежилась от холода. Теперь, когда первоначальная эйфория сошла на нет, и чувство безграничной свободы улетучилось вместе с музыкой, Грант, наконец, поняла, что промерзла едва ли не до костей. Тонкий свитер и расстегнутая куртка не спасали от холода, они не были для него непреодолимым препятствием.

Зашагав по мосту, девушка потянулась к пачке сигарет, лежавшей в кармане, и зажигалке. Все было на месте. Простейший в настоящий момент способ согреться и привести расшалившиеся нервы в порядок. На время избавиться от отчаяния, накрывавшего с головой.

Девушка все же застегнула куртку, стало чуть теплее, зубы перестали выбивать безумный ритм, к губам начал возвращаться природный бледно-розовый оттенок.

- Мэнди! Мэнди, подожди, - раздался за спиной до боли знакомый голос.

Аманда притормозила, но оборачиваться не стала. И так знала, что это её близнец.

С Эштоном она всегда была неразлучна. Их сама судьба сделала отражением друг друга. Они были похожи, как две капли воды, вот только пол разный, потому они никак не могли определиться, как же правильно их называть. То ли близнецами, то ли двойняшками. В итоге сошлись на том, что определение это никакой роли в их жизни не играет, потому как суть родства совсем не в этом заключена. Есть гораздо более важные вещи.

Они опровергали своим существованием заявление о том, что разнополые дети всегда конфликтуют и не могут найти общий язык. Аманда и Эштон были лучшими друзьями, готовы были друг за друга стоять горой, и в случае необходимости дать противникам отпор.

У них был свой собственный мирок, от посторонних людей близнецы старательно отгораживались. Им было достаточно общения друг с другом. Все эмоции, переживания, проблемы были разделены пополам. Потому их масштаб не казался таким уж катастрофическим. Ведь бороться с проблемами, когда ты одинок и когда рядом есть кто-то - это две полярно разные вещи.

Они чувствовали друг друга. Всегда. Неизменно.

У них даже было одно на двоих настроение. Они не были противоположностями, как иногда бывает у близнецов. Их можно было считать одним целым.

Правда, с возрастом у них начали появляться различия, как во внешности, так и во взглядах на жизнь.

Аманда, раньше носившая мальчишескую стрижку, отпустила волосы и теперь могла похвастаться светлыми локонами средней длины, Эштон, по-прежнему, оставался верен своему имиджу. Короткая стрижка и светлая льняная челка. Настоящий цвет глаз у близнецов был серый, но они так часто носили цветные линзы, что никто не смог бы вспомнить столь незначительную деталь. Если бы кого-то из их одноклассников спросили о том, какие глаза у близнецов Грант, в ответ неизменно услышали бы: "Зеленые, или голубые. А, может, карие. Не помню".

Братско-сестринский тандем Грант, действительно, старался не выделяться из толпы, при этом держался особняком, не примыкая ни к одной из существовавших групп школьников. Их не тревожило происходящее вокруг. Они были на своей волне.