Люси правильно говорила. Один против толпы - это просто красивые слова. Не все смогут выдержать такой психологический гнет, в процессе борьбы обязательно сломаются. Те, кто хитрее и изворотливее будут пытаться приспосабливаться к окружающей среде, а потом действовать по обстоятельствам, ведя подрывную деятельность изнутри.
Ей было невыгодно прямо сейчас рвать отношения с матерью. Нужно было подождать хотя бы до окончания школы. И только потом проявлять характер, показывая, на что способна.
Вопреки заявлениям Паркера, предрекавшего Ланцу противостояние с директрисой, Дитрих слабо представлял, во что может вылиться эта ситуация. Явно ничего хорошего в перспективе не рисовалось.
От грустных размышлений Ланца отвлек телефонный звонок. Керри собиралась ответить, но Дитрих опередил её. Спрыгнул с дивана и резво подскочил к телефону, как будто ждал чьего-то звонка. Видимо, личность звонившего его разочаровала, потому что уже через секунду после того, как ответил на звонок, Дитрих скис. На лице отразилось ничем не скрытое разочарование.
- Это тебя, - бросил небрежно, обращаясь к Керри.
- Кто?
- Твоя прелесть, - иронично пропел Ланц.
- Курт? - недоверчиво переспросила девушка.
- О, нет. Бери выше. Гораздо выше, - хмыкнул Дитрих, вскидывая руку вверх.
Тем самым показывая рост своего невидимого собеседника. Тут не надо было обладать навыками провидца, чтобы понять: Дитрих говорит о Паркере.
Сначала Керри не поверила. Посмотрела с подозрением на кузена, но тот и не думал шутить. По всему выходило, что он, действительно, только что разговаривал с Эшли, и теперь... Теперь разговаривать будет она. Как только переборет свою скованность, возьмет трубку из рук Ланца и скажет банальное "алло" или не менее банальное, но зато не настолько отрешенное "привет".
* * *
Он пригласил её на прогулку. Просто так, без всякой на то причины. Погулять по городу и поговорить. О чем? Не важно. На любые темы. Керри согласилась. Даже мысли не возникло отказаться.
Дитрих посмотрел на нее своим фирменным, хмурым взглядом, выдал многозначительно: "хоть кому-то в нашей семье должно везти с личной жизнью" и снова перестал обращать внимание на сестру. Отгородившись от внешнего мира наушниками и первой попавшейся книгой, взятой с полки. Разговорить его при всем желании не получилось бы. Если Дитрих не желал обсуждать какие-то темы, никто не смог бы переубедить его, заставить поведать о своих переживаниях. Он был скрытной личностью, о себе говорил мало, а, если вдруг проявлялся дар красноречия, то много, но не по делу. Больше лил воды, чем подробностей выбалтывал, и это было, на его взгляд, самым рациональным поступком. Пока собеседник знает о тебе мало, он тебе друг, когда много - у него в руках оказывается козырь, оружие массового поражения, и тогда дружба, несомненно, ставится под сомнение. Хочется проверить её на прочность. Самое мерзкое человеческое качество - стремление к власти, пусть даже эта власть над парой человек.
Керри заметила, что у Дитриха в последнее время откровенно мерзкое настроение. Что стало причиной - неведомо. Дитрих никому ничего не говорил, а вчера вечером еще и умудрился с отцом поскандалить, заявив, что его унылое лицо - это его личное дело. И, если кому-то не нравится, то смотреть совсем не обязательно. Можно уткнуться в свою тарелку и не лезть со своей поддельной заботой.
Его выгнали из-за стола и отправили в комнату. Дитрих лишь хмыкнул, но ничего не стал говорить в свое оправдание. Поскандалили и ладно, с кем не бывает?
Керри чувствовала: брата что-то угнетает. Вот только что?
Она хотела бы помочь, но понимала, что её стремлений Дитрих не оценит. Как всегда скажет, что его достали своей излишней опекой, действуют на нервы и носятся с ним, как с пупсом, только что с ложечки не кормят, да губы салфеткой после каждой ложки не промакивают. С ним невозможно было наладить контакт, не убив добрую половину своих нервных клеток. Возможно, стремление не обременять окружающих своими проблемами было одним из плюсов Ланца. А, может, и нет. Если бы он говорил обо всем спокойно, а не на повышенных тонах, цены бы ему не было; а так хотелось только лицом в тарелку обмакнуть, чтобы не портил настроение окружающим.
Девушка не умела жить беззаботно. Ей постоянно нужно было о ком-то думать. Иначе жизнь жизнью не казалась. А каким-то безликим существованием. Потому на свидание Керри шла, загрузив себя мыслями о проблемах в жизни брата.
При этом ей хотелось верить, что настроение Эшли она не испортит.
Паркер стоял напротив дома Ланцев, ждал её появления. Керри притормозила на пороге, одернула куртку, выдохнула и решилась идти.
Как назло её снова сковывала неловкость. Было страшно сказать в очередной раз глупость или рассмешить Эшли своими действиями, как случилось в прошлый их совместный выезд. О том, что подобное может повториться и сегодня, Керри даже думать не хотела. У нее душа до сих пор в пятки уходила, стоило только подумать о "машине смерти", на которой с таким удовольствием гонял Паркер.
Эшли все понимал, потому решил обойтись в этот раз без экстрима.
В планах у него была только прогулка по городу.
Почему-то снова вспомнилась Эмили, с которой он тоже гулял по городу. Вспомнилось, чем закончилась та прогулка. Стало немного не по себе. Паркер совсем не стеснялся подобного варианта развития событий сегодняшнего вечера, и, что еще более естественно, его не пугался. В этом возрасте подобные перспективы наоборот должны были радовать. Ему просто было неловко думать о том, что это может быть именно Керри, а не кто-то иной. С Эмили все было спонтанно, само собой, будто так и надо. Здесь все складывалось и развивалось по иному сценарию.
Да ещё и её родство с Ланцем...
Как бы Эшли не отпирался, этот факт его напрягал. Дитрих явно не был настроен на дружеское общение. Паркер и сам не горел желанием обзаводиться подобным другом. Взрывным, эмоциональным и излишне спесивым, не умеющим трезво оценивать себя и события, происходящие вокруг. Ланц жил все время, как будто на пределе, не зная такого слова, как полумеры. Ему нужно было либо все, либо ничего.
Паркер ловил себя на мысли, что подобные качества могут проявиться и у Керри. Родственники часто похожи друг на друга, не только внешне, но и характерами. Пока в характере Керри ничего похожего на Дитриха не проскальзывало, можно было расслабиться и выдохнуть, но Паркер все равно относился к своей новой знакомой немного настороженно.
Керри тоже особой уверенности в его обществе не испытывала. А в последнее время еще и избегать стала, надеясь, не усугублять свое положение. Крайне шаткое, как ей самой казалось. Слова брата не прошли даром. Дарк начала сомневаться в Эшли, даже время от времени ловила себя на мысли, что парень может использовать её в своих целях: попытаться позлить Дитриха. Играть с ней, не думая о том, что же чувствует она.
У Эшли подобных идей не возникало. Он был предельно откровенен с Керри.
Зато с самим собой никак не мог разобраться. Его это немного удручало.
Он не знал, зачем позвал Керри на прогулку. В глубине души он даже надеялся, что девушка откажется. Это было бы оптимальным вариантом. Никакой ответственности, никаких взаимных претензий и упреков, если вдруг ей в голову взбредет, что Паркер её избегал. Он не избегал, просто взял небольшой тайм-аут, думая, как жить дальше. Как поступить в сложившейся ситуации?
На ум постоянно приходил фильм "Девственницы-самоубийцы". Когда герой, проведя с героиней ночь, уходит, ничего ей не сказав. Ничего не пояснив. Просто растворяется во времени и пространстве, оставляя девушку в одиночестве. При этом за кадром звучит его голос, повествующий зрителю: "Возможно, это было лучшее время в моей жизни". Паркер не мог сказать, что ночь, проведенная с Керри, та, которая не ознаменовалась ничем, кроме целомудренного поцелуя, - это лучшее в его жизни. Но и худшим это тоже не было. Это было довольно мило, но Эшли почему-то чувствовал себя не в своей тарелке и изрядно нервничал, думая, куда заведет его ситуация с сестрой Ланца.
