Чудом не упав с лошади (что взять c неопытного еще наездника), доскакал до своих, где с трудом все-таки сумел притормозить. Цадок каким-то образом оказался там раньше меня. Животные немного успокоились, но о продолжении атаки вряд ли могла идти речь. Впрочем, смысла и так не имелось – противник, лишенный руководства и крайне напуганный взрывами, явно отступал. Потери среди бедуинов пока трудно было оценить, но десятка полтора трупов и несколько лошадей и верблюдов валялись на каменной крошке, устилавшей обочину тракта. Остальные, беспорядочно мечась, мешая друг другу и громко крича (понятно было только одно слово – «шайтан»), скакали к ближайшему холму. В числе отступающих я с удивлением разглядел и своих недавних оппонентов. Видимо, грохот и пламя с клубами дыма и для таких смелых воинов оказались чересчур.

Ну и ладно. Почти не задерживаясь – дал наемникам ровно минуту на сбор трофеев, продолжили путь по освободившемуся тракту. Хотя те и за минуту справились – опыт не пропьешь, тем более что реально ценные и компактные вещи имелись только на шейхе и его родственниках. Рядовые бойцы клана оказались снаряжены ниже всякой критики. Себе взял, после некоторых колебаний, только саблю главаря. Уж очень качественная и красивая та оказалась. Пришпорив лошадей, двинулись дальше, пытаясь поскорее удалиться от места стычки. Но не оставляло ощущение, что еще ничего не закончено…

Часа через три после стычки пришлось остановиться на ночлег, так как совсем стемнело. Лагерь разбивали уже при свете факелов. Хотя погони до сих пор не было, расслабляться почему-то не тянуло. Олег и Цадок полностью разделяли мои чувства. На Востоке не принято сносить подобные оскорбления, а ведь реально в стычке пострадало не так уж много воинов подвернувшегося нам на свою голову бедуинского клана. Вполне могут за пару часов очухаться от шока и ринуться вдогонку. Опытные бойцы не настолько наивны, чтобы всерьез поверить в помощь шайтана нахальным чужеземцам. Остынут, поразмыслят спокойно и заподозрят, что их развели, как лохов.

Шайтан там или не шайтан, а прояснения вопроса члены семьи шейха потребуют. Особенно не присутствовавшие при стычке лично. Кроме того, это не единственный клан в окрестностях. Между собой бедуинские хамулы могут ссориться сколько угодно, но «наезд» на одну из них со стороны внешней силы вполне может быть воспринят как оскорбление для всех. И привести к временному сплочению вчерашних врагов.

Лучше всего, конечно, было не останавливаться, а попытаться добраться до соединения этого малолюдного пустынного тракта со старой, римской еще дорогой, ведущей из Аскалона в Иерусалим. Там, возле древнего поселения Бейт-Джубрин, должен стоять укрепленный пост войск султанского наместника, и, вообще, уже горы начинаются, в которые бедуинам путь заказан. Однако туда, увы, было еще слишком далеко, и смертельно уставшие после тяжелого дневного перехода, жары и стычки с бандитами лошади и люди такой путь за ночь не осилят. Все равно придется делать привалы, а нападение все же лучше отбивать в подготовленном лагере. Поэтому решено было останавливаться на ночлег.

Место, в последних лучах заходящего солнца, подобрали прямо возле тракта, максимально открытое со всех сторон. До вершины ближайшего холма было не менее ста пятидесяти метров. Однако на этом наше преимущество и заканчивалось. Телег не имелось – значит, укрепление из них, как обычно делалось торговыми караванами, не устроишь. Придется ночевать на голом месте, даже без шатров, которых тоже, разумеется, у нас припасено не было. Кстати, надо предупредить своих северных воинов, что перепад температур между днем и ночью здесь, в пустыне, может составлять более двадцати градусов, так что пусть те достают из седельных сумок глубоко упрятанные за ненадобностью теплые плащи.

Сказал. Без упоминания градусов, конечно. Не поверили. Спорить и тем более клясться мамой желания и сил не имелось, поэтому просто пришлось отдать прямой приказ об извлечении со дна дорожных мешков теплой одежды. Невзирая на недовольное бурчание уставших воинов. Ничего, через пару часов благодарить будут!

Но главной проблемой оставалась, естественно, не ночная прохлада, а безопасность стоянки. Отсутствие леса, не позволявшее незаметно приблизиться к лагерю, оборачивалось, с другой стороны, невозможностью построить частокол или хотя бы просто завал. А также – развести костры. Жалких сухих кустиков, которые мы собирали последний час вдоль дороги, вкупе с несколькими толстыми деревяшками, предусмотрительно прихваченными еще с корабля, с трудом хватало приготовить ужин. Так что возникший было план отгородиться от внезапной атаки линией костров умер, даже толком не родившись.

Небольшой завал из имевшихся в избытке камней с острыми краями мы все же соорудили. Причем он защищал не своей мизерной, даже не до колена, высотой, а примерно трехметровой шириной. В темноте даже лошадь не перепрыгнет, не говоря уже о верблюде. Так что последний отрезок до лагеря противнику придется преодолевать пешком. Почти час в полутьме стаскивали камни со всех окрестностей и очень утомились. Лошадей мы стреножили и расположили тесной группой возле костра, привязав дополнительно к вросшим в землю валунам. Теперь не сбегут в суматохе боя. Только вот если придется применять гранаты в непосредственной близости от лагеря – может посечь несчастных животных осколками. Но делать нечего – никакого укрытия здесь нет.

Кстати о гранатах. Шестую часть взятого с собой запаса мы уже израсходовали. И каждый «залповый» бросок уменьшает его еще на столько же. Так что не мешало бы экономить – дорога предстоит еще не близкая. А главное – как в полной темноте определить приближение вражеских бойцов до того момента, когда метать гранаты будет уже поздно? Особенно если бедуины – а они мастера на такие фокусы – подкрадутся очень тихо? Ведь гранаты и арбалеты – наше главное преимущество. В ближнем бою с превосходящими силами у нашего отряда никаких шансов…

Даже без слов, только по озабоченному выражению лица Олега понял, что опытного воина терзают те же сомнения. В данной ситуации явно нужно применить нестандартный тактический прием, иначе ни малейшей гарантии, что доживем до утра. Спросил напрямую командира наемников. Тот согласился с моими рассуждениями, но так сразу ничего предложить не смог. Слишком уж театр военных действий отличался от привычного ему. Тогда я стал лихорадочно вспоминать что-нибудь подходящее из военных мемуаров моего времени и лично виденных во время службы в армии приемов. Но, как назло, ничего толкового не вспоминалось. Пришлось выдумывать самому…

…Ночь стояла темная, хоть глаз выколи. Усеянное звездами небо не сильно помогало, скорее путая нас своим отблеском, похожим на слабый серебряно-голубой туман, окутавший окрестные холмы. А от луны, вот же незадача, остался узенький-узенький серпик, тоже ничего не освещавший, а лишь раздражавший своим свечением. Так что всматриваться в пугающую темноту, окружавшую лагерь, было почти бесполезно. Однако все напряженно вглядывались, боясь пропустить атаку противника.

Вернее, не все, а ровно половина отряда, одиннадцать человек. Хотя арбалеты зарядили все, имевшиеся в наличии, так что на каждого дежурящего приходилось по паре. Два выстрела в запасе всяко лучше, чем один. Вторая половина отряда пока спала, но уже скоро, через часок, они сменят нас. Хотя не уверен, что удастся заснуть.

Тишина вокруг стояла далеко не абсолютная. То шелестел по камням порыв ветра, то доносился далекий вой шакалов. Пустыня – она не такая уж и пустая, тут много кого водится. Пару раз даже показалось, что слышал рев леопарда или другого кошачьего хищника. Они, по идее, водились восточнее, в горах, но вполне могли спуститься и сюда. Но не хищники представляют для нас опасность, нет…

Я возглавил стражу на первую половину ночи, а Олег будет командовать второй. На регулярных резервистских сборах часто приходится дежурить в поле по ночам, причем иногда именно в этих самых местах – неподалеку расположен крупнейший тренировочный полигон ЦАХАЛа. Будет расположен. Но ощущения почему-то абсолютно другие. Во-первых, небо никогда не бывает таким непроницаемо-черным – всегда на горизонте имеются сильные отсветы ночной иллюминации крупных и мелких городов, придающих небосводу светло-серый оттенок. А во-вторых – у тебя в руках сильное и надежное оружие, а также снаряжение, позволяющее, скажем, видеть ночью или вообще призвать на помощь, в случае чего, всю мощь современной армии, незримо присутствующую за спиной любого, без исключения, рядового пехотинца. Здесь же этого всего не имелось – за спиной, кроме горстки товарищей, никто не стоял, видно было с трудом метров на десять вокруг, а вооружение хоть и превосходило местный уровень, но абсолютной гарантии не давало. Короче, настолько чутко и настороженно я, пожалуй, никогда еще не дежурил…