Джек был голым, несмотря на ночь и холод. В темно-фиолетовом небе сияла полная Луна, но ее застилали ветви деревьев и облака. Джек закрыл дверь квартиры и вышел на улицу, чтобы лунный свет падал прямо на него. Он осторожно ступал по бетону и гравию. Снаружи он огляделся, щурясь в слепящем блеске уличных фонарей. Но все было в порядке. Облако сползло с Луны, и она светила так же ярко, как фонари. Теперь он не сомневался, что Лили его заметит. Джек решил подождать и сел на бордюр между двумя припаркованными машинами. Когда голая задница коснулась бетона, он вскрикнул и заскрипел зубами, и скрипел, пока бетон не потеплел. Чего только мужчина не сделает ради любви.

Он вспомнил телерекламу тех времен, когда до работников СМИ наконец дошло, что СПИД не ограничится геями. В ролике, призывавшем к использованию презервативов, красивая молодая женщина говорила с торжественной искренностью: «Ради любви я готова на многое. Но я не собираюсь ради нее умирать».

Когда Джек впервые увидел эту рекламу, он охренел. «Так ведь это не любовь! – возопил он. – Это же просто ебля. Если это любовь, то пойти ради нее на смерть проще простого! Если это любовь, ты поползешь голым через стоянку у супермаркета, покрытую битыми бутылками из-под кока-колы! Если это любовь, ты будешь морить себя голодом месяц и потом съешь ведро лошадиного дерьма! Если это любовь, ты будешь отплясывать джигу на кровати, утыканной гвоздями, жонглируя при этом ручными гранатами! Если это любовь, ты перережешь себе вены бритвой и кровью будешь писать стихи! Если это любовь, ты…»

Он умолк, сообразив, что все в баре уставились на него.

Теперь он мысленно закончил фразу, начатую несколько лет назад: «…В январе будешь сидеть голым на бордюре».

Он знал, что должен загибаться от холода, но не мерз. Прохладно, да, но не до дрожи. Он даже гусиной кожей не покрылся. Беспокоило его одно – его гениталии сморщились и прилипли к телу. Лили это может не впечатлить. Но Джек знал, что такое состояние ненадолго. Лили потрясающе действовала на него.

Это будет лишь третья их встреча, но Лили уже занимала все его мысли и побуждала ко всем поступкам. Джек был благодарен. Почти девять месяцев до их встречи Джека не волновало ничто. Не цинизм, не депрессия «Его просто ничего не волновало. После смерти Натали ничто не вызывало у него ни малейших эмоций. Он помнил вопли в баре перед телевизором как эпизод из кинофильма с участием какой-то незнакомой кинозвезды.

Даже предвыборная президентская кампания оставила его безучастным. Когда один его друг спросил, почему Джек не голосовал, тот не смог объяснить свою апатию даже тем, что все кандидаты – ублюдки. По правде сказать, признался он, его не заботит, был ли хоть один из них не ублюдком и мог ли кто из кандидатов позитивно повлиять на ход национальной политики.

Его это просто не волновало.

На интеллектуальном уровне его беспокоила такая эмоциональная пустота, поскольку он знал – с ним что-то не в порядке. Но так было не всегда, и это началось не внезапно, что бы ни думали его друзья. Когда-то Джек смеялся, плакал и валял дурака с лучшими из них. Он возмущался несправедливости, покатывался со смеху над комедиями, орал, глядя в телевизор, влюблялся и остывал. Только теперь Джеку казалось, что когда-то давно он подхватил некий хронический вирус замедленного действия. Вирус по капле пил сок его жизни – а потом Натали разбилась на машине в дождь, и капли превратились в поток, опустошивший Джека.

Но через неделю после дня выборов, в первое Полнолуние после Хэллоуина, поздним вечером он встретил Лили в бакалейном магазине на Авеню Б. Лили сказала что-то про погоду, и они продолжили беседу, выйдя из магазина. Они остановились у дома Джека, и, проговорив с Лили не больше часа, он не только вспомнил все, что выкрикивал в баре у телевизора, но и захотел совершить все эти глупости и еще множество других, чтобы доказать Лили свою любовь. Он так ей и сказал. Лили засмеялась и спросила, как Джек может ради нее желать ползти по битому стеклу, когда они только что встретились, и даже в щеку его не поцеловала.

Джек с ответом не нашелся и сказал первое, что пришло в голову:

– Я путешественник во времени. В будущем мы любовники. Поэтому я сделаю все, что ты захочешь, – потому что в будущем я уже схожу по тебе с ума.

– И как же мы встретимся? – спросила Лили.

– Как сейчас. Я вернулся, чтобы наша встреча произошла наверняка.

Лили улыбнулась:

– Какое совпадение. Я тоже появилась здесь, чтобы встретиться с тобой. Но я не из будущего. Я богиня с Луны.

Затем Лили вошла вместе с ним в квартиру, провела там ночь и исчезла на месяц. Чтобы ее найти, Джек изощрялся, как только мог, включая подачу объявлений в скандально известный раздел знакомств в «Остин Кроникл». Но ничто не помогло.

А потом, ночью 9 декабря, Лили снова появилась у его дверей. Сказала, что искала его черт знает сколько времени. Он не только не ждал ее голым в свете полной Луны – обычная процедура, сказала Лили, – но вдобавок этой ночью было Лунное Затмение, и оно ей сильно помешало. Лили наполовину ослепла и заблудилась, когда тень Земли накрыла Луну, что Лили ничуть не порадовало.

Но она дала ему это компенсировать.

Нынешней ночью Джек предпочел не рисковать. Если можно видеть Лили только раз в месяц, вдвойне важно избежать неудачи. Поэтому, несмотря на холод и сжавшиеся яички, он ждал на бордюре в свете полной Луны. Дурак дураком. Но Джек считал, что в любви человек всегда дурак дураком. По меньшей мере.

По улице медленно двигался автомобиль. Когда он проезжал мимо, Джек сжался. В автомобиле сидели мужчина и женщина, и, кажется, женщина посмотрела прямо на Джека. Когда машина уехала, он сказал себе, что становится параноиком. На лице женщины не было шока от лицезрения голого мужчины у дороги. Женщина просто скучающе и тупо уставилась в окно. Нет причин для беспокойства. По крайней мере, не должно возникнуть, пока Лили не придет к нему и не уйдет снова.

Джек переживал из-за женщины в автомобиле, и тут перед ним промелькнула тень. Он посмотрел вдаль, но увидел лишь фонари и Луну. Затем услышал шорох и обернулся. Лили появилась. Улыбаясь, стояла посреди улицы. В синем платье и белом шарфе, она распустила черные волосы, и они каскадом падали на плечи.

– Джек, – произнесла она. По ее тону Джек понял, что она с ним счастлива. – Подумать только, на что ты пошел ради меня. Ты же замерзнешь до смерти.

Она приблизилась, и ее когтистые птичьи ноги прощелкали по асфальту. Когда они встретились в первый раз, на Лили были туфли, но теперь между ними не существовало тайн.

Джек встал. Он забыл о холоде, о машине, проехавшей мимо, он забыл обо всем, кроме Лили.

– Это ничего, – сказал он. – Ты бы видела, как я взбираюсь на реки и переплываю горы.

Лили засмеялась и нырнула в его объятия. Они поцеловались, и у Джека закружилась голова. Запах ее волос, мягкий нажим губ и свежая упругость тела подействовали на него как удар током. Едва Лили прервала поцелуй, у Джека подогнулись ноги, и он приземлился на тротуар на пятую точку.

– Ты же меня убьешь, – застонал он.

– Если тебе повезет, – ответила Лили. Она наклонила голову и с иронией посмотрела на распростертое тело. – Но похоже, ты цел.

Это правда. Копчик болел, но в остальном Джек чувствовал себя великолепно. Он встал, не обращая внимания на похрустывание суставов, и спросил:

– Хочешь в дом?

Лили пожала плечами, поддразнивая его:

– О, я не знаю. Мне нравится снаружи. Не желаешь поразвлечься на открытом воздухе?

– Я развлекался на открытом воздухе последние полчаса, – ответил Джек. – Я хотел бы теперь оказаться за дверьми, в кровати. И в тепле.