— Заткнись Рооринг, ради нашего редкого солнца, заткнись!

— И откуда это ты с утреца топаешь, такой начищенный, и пахнешь сытно, как горячий мясной пирожок? А ведь твоя домушка совсем в другой стороне, вон там в стороне трехзубой скалы, А? — Рорик даже пальцем показал на скалу, прекрасно видимую почти во всем городе.

Я тогда ничего не ответил, а молча с разворота вмазал Рору в челюсть. Резко. На выдохе. Попал… хорошо попал, даже сам не ожидал такой точности. Лучший трепач Каравача вдобавок прикусил свой язык и теперь сплевывал на камни мостовой розовую пену.

— Ты чего? Хорошо еще зубы на месте остались, — обиделся он так, что его чернявая кучерявость враз поникла сосульками. Он полностью был уверен, что я приму его говорильню за похвалу, и возможно даже сам прихвастну чем–нибудь, ему казалось, он делает другу площадку для развлечений, и мы вместе порезвимся. А ведь как вышло! Получается — задел, и крепко, судя потому, как получил. Но что–то его сильно испугало, когда он взглянул мне в глаза. Чем же я так напугал своего самого близкого друга?

— Запомни Рооринг, если я тебя попросил уняться, то лучше уняться, — чеканил мой голос.

— И откуда это в тебе? — продолжал я. — Твой отец, рискуя своей головой, вывез твою мать из Халифата, что бы ты родился у свободной женщины, а не у рабыни. Потому что только тогда ты сможешь вырасти истинно свободным. И как твой змеиный язык смог выпустить хоть полунамек на женщин из семьи… да ты волосинки с их голов…

На продолжение у мне уже не хватило воздуха, да и времени. По улице, со стороны Трехзубой скалы, куда пару минут назад указывал палец Рора, ко мне, именно ко мне, приближался скаковой варг. Сейн Калларинг осадил скакуна и протянул мне руку в черной перчатке, я принял помощь, и был подброшен на варга. Варг привычно вынес нас обоих на ратушную площадь. Вся братская компания еще минут двадцать оставалась примороженной на том же самом месте, хотя суета дня уже порядком измочалила заморозок и вместо хрустящих лужиц мостовую покрывала надоевшая слякоть.

— Я от твоего дома. У тебя на сегодня какие–то дела? — спросил Дьо–Магро.

— Да, я договорился с асса Вордером об одной книге, он меня ждет.

Показалось, что варг оказался у дома мага в три прыжка. Хозяин дома заметил верховых, и сам вышел нам навстречу.

— Асса Вордер, — Каларинг совершил приветственный жест, — я вынужден лишить Вас удовольствия общения с этим молодым человеком. Вы побеседуете как–нибудь позже, а сейчас, извините, я спешу.

— Да, я все понял, — сказал Вордер, вынул из–под полы своего черного суконного плаща книгу в зеленой замшевой обложке с медными замками и протянул мне. Я прижал книгу к себе обеими руками, попытался изобразить поклон из своего седла, но магу это было необязательно.

— Будь осторожнее. — Сказал он мне как коллеге, и я еще долго видел, как он стоял, гладя нам в след, пока наш варг не скрылся в холодной туманной сырости.

— Ты не должен покидать наш дом, парень, — наконец–то черный полковник повернулся ко мне, и в его голосе осталось минимум командирских ноток. — Если тебе что–то потребуется, поставь в известность прежде всего меня. Ведь я как–никак хозяин дома Дьо–Магро, мне должно быть известно ВСЕ.

Мои глаза опустились. «Как это понимать? Ему уже известно ВСЕ, или ему еще только должно быть известно ВСЕ? " — заметались мысли в голове. «Вот балбес», я пытался быть самокритичным, «А если сама сейне Дайо уже «поговорила» с Лаки? "

Хозяйка дома Дьо–Магро не приветствовала тотальный контроль детей своими родителями, но и не допускала никакой распущенности. И как мне быть теперь? Вроде сейн Калларинг говорит благосклонно, может ничего страшного и не произошло.

— Сейчас у нас асса Тадиринг, и он хотел тебя видеть. По правде сказать, я ожидал в тебе некоторые таланты, но никак не мог представить, что сейчас чем–то помочь нам сможешь ты, только ты.

— Сейн Калларинг, я сделаю все, что смогу. Только могу я еще мало.

— Как видишь, иногда и малого достаточно.

Никогда я так не катался по городу, кроме встреч с двумя людьми на парадной лестнице ратуши, которые вышли к сейну Дьо–Магро чтобы не тратить его драгоценного времени на длинные переходы и церемониальные расшаркивания, черный полковник побывал еще в двух городских службах, а иногда и просто притормаживал на улице, чтобы перекинуться парой фраз со встречным верховым. На каком–то перекрестке я заметил трех гномов: своего приятеля Чёги, его младшего брата Матти, и мастера–травника каравачских гномов. Они склонились перед Дьо–Магро, получалось, что вместе с ним передо мной. Я нащупал в кармане ключ от своей двери и бросил в их сторону, Матти слета поймал его, как болотная красавка(58) подпрыгнувшую лягушку. Это означало приглашение ко мне домой, чтобы гномам не мотаться по постоялым дворам, да и скупость гномов вошла в поговорки, а расположиться в знакомом месте. При желании гномы могли зайти и без ключа, дверь все равно была не заперта, но без приглашения гномы не позволяли себе потревожить чье–то жилище.

Мы уже приближались к дому Дьо–Магро.

— Я не пойду к ним, к сожалению, не могу остаться, хотя уже несколько дней не был дома. Я только их расстрою. Я должен вернуться в горы, там мои люди.

Черный полковник высадил меня у ворот своей усадьбы, так же подал руку, размахнул как на качелях, и я совершил самый длинный прыжок в своей жизни. Приземлился удачно, присев на одно колено, распластав руки по воздуху как птица, если Лаки видела, то я не ударил в грязь лицом и в прямом и в переносном смысле. Книга приземлилась под курткой, хотела было выскользнуть из–под полы на землю, но я вовремя ее поймал.

— Куда это ты собралась, ишь, шустрая какая! Я за тебя головой отвечаю, дорогуша, — прижал книгу к груди скрестив руки и побежал, даже полетел ко входу дома. В дверях я остановлен магом тайной стражи, в радушно выставленные объятия которого, собственно, и попался.

— Ну, наконец–то я тебя поймал, неуловимый ты мой. Что это ты там прячешь? «Металлы: магическая восьмерка», где взял?

— Дали почитать.

— Хорошая вещь, и написана легко, по–человечески. Почитай–почитай, это завсегда полезно. Ну, иди, тебя уже заждались. Эй! да ты куртку свою сними. Давай сюда. Да ладно–ладно, я ее пристрою. — И асса Тадиринг снова разворошил мой соломенный сноп, в этот раз уже просто так, — Беги сынок, беги… пока бегается. Я зайду потом.

Я взлетел к Шайми, мне открыла сама сейне Дайо, я едва поклонился и скользнул внутрь. Девочка обрадовалась, хотела даже засмеяться, но от такого движения припухлость на ее верхней губке лопнула, и из ранки потекла грязно–желтая жидкость. Не столько от боли, сколько еще и от обиды, что она не сможет засмеяться, Шайми заплакала. Я проскользнул к кругленькому столику, сделал вид, что чем–то занят, на самом деле я прятал слезы. Ну, не научился я еще держать соответствующее выражение, не было во мне лицедейства, да и сейчас нет, что в голове, то и на лице. И стоял, пока не позвала сейне Дайдоне, подошла, тихонько позвала и привела как детеныша варга (я бы и сам пришел).

— Отвлеки ее, у тебя получается. Пусть она пока не понимает. Я прошу тебя, не покидай нас… — прошептала ему сейне Дайо.

— Что Вы нет, конечно нет. — «А что она не понимает? " этого я уточнить не решился.

— Вот видишь, и вернулся твой сказочник, — сказала она Шайми, — я Вас оставлю, посекретничайте без меня.

— Привет, ты не соскучилась?

— Скажешь тоже, я и не успела. Ты же оставил себя во сне, ты все время был со мной.

Странно, но я никогда не вплетал себя в сны.

— Да?! И кем я там был: волшебником, гномом или илларем? Только не говори, что орком, никогда не хотелось быть орком.

— Нет–нет, ты был стражем.

— Каким еще стажем? Я никогда не был никаким стражем, никогда не носил никакой формы.

— Каким — спасающим. Ты всех выручал. Или… не совсем ты. Ну как будто ты вырос совсем большой, и можешь спасать людей… и гномов… и илларей… мог бы даже орков.