— А, да, извините, что–то я растерялась… Можно?

— А это будет также болезненно, как и лечение юноши?

— Нет, мэтр, что вы… Вы почти ничего не почувствуете, разве что… э–э–э… вам придется пить много жидкости и часто ездить в удобства.

— И насколько часто?

— Поначалу примерно каждые четверть часа, потом реже… — Честно призналась я. Вам надо восстановить циркуляцию жидкости в организме, как бы промыть все забившиеся протоки. Пейте чистую родниковую воду, или чай с местными простыми травами. И ради Пресветлой, никакой заморской экзотики. И ваши любимые морские ванны, это Вам полезно, это продолжайте.

— Тогда не могли бы вы приступить к лечению перед вашим уходом, чтобы мне не бегать туда сюда?

— Конечно же, мэтр…

Тут сморчок дворецкий с мрачной миной привез сервировочный столик со свежим чаем и пирожными.

— Отиз, что ты такой мрачный? Что случилось?

— С вашей любимой яблони кто–то отгрыз ветку, ту, что вы привили «кровавым» сортом. — Тут взгляд дворецкого упал на огрызок ветки, валяющийся на полу. — Что это?

— Это … это один из новых методов лечения… Пациент отгрызает, а иногда и съедает ветку любимого дерева и вылечивается. Хорошо, что мое любимое дерево не хвойное, а то грызть ель было бы намного хуже. Смола, что в зубы попадает, склеивает челюсти, а потом придется страдать от дефектов дикции, — ответил за нас всех мэтр. Дворецкий не поверил, он двумя пальчиками взял измочаленную веточку, скорчил мину и с неприступным видом пошел ее выбрасывать.

— Так, молодые люди, вернемся к нашим илларям… Асса Анна, я принимаю ваше предложение, и я буду вашим поверенным в делах столько, сколько мне еще отпустит Темный лик. И я обязательно подготовлю себе смену… Это, — Он хлопнул пухлой ладошкой по папке с договором, — я оставлю себе. Сходите на почту, и купите почтовые двойные ящики с полной защитой, один мне другой вам. Дорого, конечно, но так нам будет удобно общаться. Я согласую текст договора с поверенными другой стороны и сообщу вам о дне и месте подписания. У меня только один вопрос: а о чем собственно договор? Расскажите мне, что вы хотите им добиться?

Теперь пришла моя очередь подбирать слова:

— Смысл договора… Мне нужно время… Хотя бы несколько лет… Несколько спокойных лет, чтобы в это время на меня и моих близких не покушались ни легион, ни халифские мальчики. Чтобы Союз Великих оставил меня в покое и не плел против меня интриг. Это конечно слишком много, но я хочу хотя бы не волноваться о покушениях на мою жизнь с их стороны. Договор должен быть заверен в храме Афари под ее ликом.

— Тут понятно… И что вы хотите предложить взамен?

— Отказ от моих прав и прав моих потомков на место в Совете Великих и земли Рода Зетеринг.

— А не слишком ли много? За несколько спокойных лет?

— Нет. Рано или поздно они все равно нарушат этот договор. Поэтому мне нужно заверить его в храме Афари, чтобы в дальнейшем богиня была на моей стороне.

— А когда договор будет нарушен, то…

— То я буду вправе предпринять те действия, которые сочту нужными на тот момент.

— То есть Вы хотите потом, когда… отобрать земли Рода обратно?

— Не знаю, там видно будет… Но одними только землями моего Рода я не удовлетворюсь… Все это нужно одному…

— Смело, смело… И не скажу, что невыполнимо. Союз Великих уже давно еле держится, один толчок и он сам упадет. И возможно, что именно к Вашим…м–м–м… ногам, — здесь мэтр с легкой улыбкой вздохнул. — Если бы не введенная нынешним Великим Магистром и занимаемая им же, должность канцлера, то от Союза давно бы ничего не осталось… Давно у меня не было столь интересной работы… Ой, вы посмотрите на нее…

Я оглянулась… На сервировочном столике, сидела Мара–ящерица, только подросшая и доедала последнее пирожное.

— А что я, — заявила ящерица басом, — вы же все равно были заняты, вам разговоры интереснее, а я кушать хочу… — И быстро юркнула, куда–то под большой письменный стол мэтра.

— Мэтр, прошу прощения… Она у меня немного невоспитанная… — Я вдруг почувствовала, что краснею.

— И вечно голодная… — Продолжил Одрик.

— Просто она еще маленькая и не может сдерживаться, при виде еды. — Начала я оправдывать свою любимицу.

— Да Гаарх с ними, с этими пирожными… нашли чего жалеть, если хотите, Отиз еще принесет.

— Нет, нет, спасибо, не надо…. — Заверили мэтра Одрик и я, в один голос. И я продолжила:

— Простите мэтр, остался только один не решенный вопрос…

— Это какой?

— Ваша оплата…

— Анна аль Зетеринг, — торжественным голосом провозгласил мэтр, — работать в качестве поверенного Вашего Рода, для меня такая честь, что я готов Вам сам за это доплатить.

— И сколько? — Опять влезла в наш разговор Мара, высунув голову из–под стола.

— Мара, брысь… фу…. Заткнись… Нет, мэтр, так дело не пойдет, любая работа должна быть оплачена. К тому же, чтобы вы стали моим поверенным надо, как мне помнится, в ратуше зарегистрировать договор между нами и заплатить пошлину.

— Ну, если вы хотите все так серьезно оформить, то… — мэтр развел руками…

— Ах, мэтр, вы же понимаете, что мне и Вам придется все оформить так, чтобы никто не мог оспорить, то, что Вы являетесь моим поверенным.

— Да, тут вы правы… старею… Вы когда планируете уехать из Ерта?

Я зачем–то посмотрела на Одрика, он пожал плечами…

— Завтра вечером или послезавтра утром…

— Утром не получится… канцелярия ратуши у нас подобные договора оформляет только после обеда… Тогда завтра за полчаса до ее закрытия у входа. И будьте готовы, как только договор между нами будет заключен, очень быстро покинуть город.

— Да, мы будем к этому готовы.

— Еще нужны два свидетеля… Ну, да там в ратуше или на площади кого–нибудь подберем. У вас есть десять золотых крон на пошлину?

— Конечно…

— И еще десять мой аванс, он должен быть уплачен там же в ратуше…

— Мэтр, в моей финансовой состоятельности прошу не сомневаться…

— Это радует… Нынешняя молодежь, совершенно не умеет обращаться с деньгами, только тратят, а зарабатывать не умеют. Тогда вроде все…

— Я тогда поставлю плетение для вашего лечения?

— Да ставьте…

— И я еще зайду, завтра утром, принесу шкатулку и еще одно установлю, для большего эффекта. И я буду присылать вам амулеты с этим лечебным плетением, ваш дворецкий, судя по всему, сможет на вас его поставить. Да?

— Да, с этим Отиз справится…

— Тогда позвольте, я поставлю лечебное плетение, и мы пойдем…

Выйдя от мэтра, мы с Одриком прошлись по городу, покормили с набережной хлебом голодных чаек. У меня с души упал такой груз, что захотелось напиться или еще что–нибудь сделать… Эх, жалко полковник сейчас в Караваче…

Одрик был задумчив, как и все последнее время, что–то его беспокоит.

— Одрик, задумчивый мой, что тебя беспокоит?

— Да я вот думаю…. о смысле всего этого…правильно ли ЭТО?

— О, тяжелый случай… И что с ним не так?

— С кем?

— С ЭТИМ?

— Да, я вот все думаю…

— Думай, это полезно. Думательный аппарат нуждается в ежедневной и постоянно тренировке.

— Да не сбивай меня. — Молчу и жду продолжения. — Вот ты все суетишься, бегаешь, ездишь, то в топи, то сюда в Ерт, а какой во всем этом смысл? Зачем вся эта суета? Какие глубинные цели ты преследуешь? Какие цели у меня? То, что со мной происходит, должно же иметь какой–то смысл. Высший смысл!

— Слушь, хозяйка, о чем это он? — Как всегда влезла в наш разговор Мара.

— А он интересуется смыслом жизни, твоей и моей… Вот какой, Марусь, у тебя смыл в жизни?

— А до обеда или после? — Уточнила Мара.

— А что есть разница? — Спросил у Мары Одрик.

— Конечно… До обеда смысл — пообедать, после — поспать…

— Ага, и желательно не одной… — Добавила я.

— Да, если зимой, то одной будет холодно. — Согласилась Мара.

— Вот! Вот всегда ты, и твой демон, все сводите к еде и постели! А я совсем о другом с тобой хотел поговорить… — Не на шутку разобиделся женишок…