При этих словах Учителя Одрика слегка передернуло. «Проводить эксперименты на живых людях!»

— Конечно на живых. — Вмешался в его мысли Учитель. — Кто ж мертвым ауру и мозги исправляет, а у тебя может чего и получится. У меня такие вещи легко получались, но поэкспериментировать придется. А он подходит для этого лучше кого–либо еще, родственников у него, слава богам, больше нет.

— Ну что долго еще будешь думать? — Прервала размышления юноши Анна.

— Я забираю его с собой.

— Вот и ладно… Но смотри, я проверю.

— Проверяй! — огрызнулся Одрик, — Прирезать его я сумею не хуже тебя.

А девушка, не обращая более внимания на подвывающего дурачка и жениха, стала спускаться вниз.

Когда Одрик наконец уговорил подростка спуститься вниз, Анна сидела возле окна и забросив ноги на стол курила трубку. При виде все еще всхлипывающего дурачка она поморщилась, но ничего не сказала.

Дождь лил как из ведра. Анна решила немного переждать, а Одрик вышел из трактира, запрокинул голову, подставил ливню лицо, поднял руки с раскрытыми ладонями….

— Вот блаженный, — хмыкнула Анна.

А спасенный Одриком недоумок сидел на крыльце и наблюдал за грозой с первобытным восторгом в глазах.

— Одрик, сердце мое, так поведай–ка мне, что тебе здесь понадобилось?

— Мы должны были встретиться с Кани…, прибежал мальчишка и сказал, что она меня тут ждет, вот я и пришел…

— Ага, понятно… А откуда, позволь тебя спросить, они узнали, что ты с ней должен встретиться?

— Не знаю… — пожал плечами юноша.

Анна чуть помолчала, затягиваясь душистым дымом.

— Все, что ВЫ скажете, может быть использовано против ВАС, как говорят у меня на родине — запомни это. Одрик, ты заметил, что когда я с кем–либо разговариваю, даже сейчас с тобой, там где казалось бы никого нет, я ВЕЗДЕ ставлю полог от прослушивания?

— Да, заметил…

— Так вот, настоятельно советую и тебе завести такую же привычку. Тогда никто не будет знать, о чем ты договариваешься со своей девушкой. Асса Зита угробила много времени, чтобы вдолбить в меня эту привычку, и я ей за это благодарна.

Анна докурила трубку и приступила к ее чистке. Дурачок сидел на крыльце, пялился на Одрика, облизывал грязный леденец и качался из стороны в сторону.

— Одрик, как ты, как местный житель, думаешь… Трупы прятать надо? Или бросить их где лежат?

Житель вольного города задумался…. Он в своей жизни как–то не сталкивался с проблемой уборки трупов. Осенью, когда он случайно убил напавшего на него убийцу о его трупе позаботился Антонин, а сейчас… Как вести себя в подобной ситуации он не знал.

— Не знаешь… Понятно. Тогда оставим все как есть… Мара, ты глянь, он там, на улице, сильно наследил в магическом плане?

— А чего смотреть, водой все смыло…

— Тогда надо двигать отсюда потихоньку, дождь вроде стал поменьше. Не хотелось бы быть застигнутой на месте преступления… Пошли…

— Анна, ты не заметила, сколько их было?

— Кого? Легионеров?

— Да.

— Тут шесть, нет семь трупов, еще один вон на дереве висит. И должен быть еще маг, что пригнал сюда грозу.

— Восемь… — Одрик посмотрел на дурачка, и добавил. — С половинкой…

Куда пошла Анна, Одрик спрашивать не стал, а сам он потащил упирающегося и отвлекающегося на любое яркое пятно дурачка к себе в усадьбу, а потом побежал на ярмарку, разыскивать Кани.

Торкана была на него страшно зла… Он опоздал на свидание на три часа!

Да, Торкана пылала праведным гневом, как это могут делать только огненные ведьмы, еще чуть–чуть и ее волосы полыхнут пожаром. Как же ему было обидно, просто до слез, хотелось рассказать все, но Одрик не позволил себе пугать девушку. Пришлось врать, сочинять какой–то бред. Вот уж, какой он фантазер, а врать толком не получается. Кое–как удалось ее утихомирить, а то в сердцах спалит пару кварталов. На большее Одрика сегодня не хватает. Но Кани как всегда хороша, а в сиянии своего магического пламени прекрасна как восход Андао. Если бы она только знала, что произошло с ее возлюбленным магом, то ей пришлось краснеть за свое поведение, это его тебе надо успокаивать и ублажать, а не наоборот.

И вот она уходит, даже не позволив себя проводить, и Одрик остается один. Одиночество дня него не в новинку, но как же именно сейчас нужен кто–то, с кем можно поговорить, а лучше помолчать. Считавшийся его другом Рор на эту роль не подходил, не было у Одрика задушевного друга. Торкана всегда его слушала, но это другое, есть вещи, о которых только с мужчинами. Именно с мужчинами, а не с резвящимися приятелями и не с фантомными учителями, а с нормальными ВЗРОСЛЫМИ мужиками, которых в его окружении не было с тех пор, как его оставил в горах у гномов Антонин.

Можно, конечно, плюнуть на все и напиться, но в одиночку даже пить не получается… И вокруг как на зло ни одного знакомого лица, вот живешь всю жизнь в городе, кажется, что всех знаешь, а когда нужно и словом перекинуться не с кем…

— Слава веселому Стергу, прекрасное Кьянто в этом году! Хозяин, еще парочку бутылок на мой стол, а лучше троечку! — раздался чей–то хмельной голос на спиной. — Парень, ну чего такой угрюмый? Ну не в настроении сегодня девчонка, не бери в голову, поломается немножко и успокоится. Поверь мне, они все с выкрутасами, тем более, если такая красотуля как твоя. Приманка, а не девушка! Я тебя понимаю, сам бы за такой побежал. Но капризы поощрять не стоит, не балуй ее слишком….

И Одрику на плечо легла широкая, разогретая выпивкой, ладонь. Одрик поднял голову и оказался нос к носу с солидным мужчиной почтенного возраста. Нос, он уже сталкивался с этим носом, еще более солидным, чем его носитель.

— Мэтр…Вы?!

— Сказочник! Вот это встреча! Так, бросай тосковать в одиночестве, перебирайся за мой стол, там кое–кого встретишь. У меня удачное завершение одного дельца, я сегодня гуляю. Очень рад, что встретил тебя…. Официант, прибор для моего юного друга, и живенько.

Мэтр Олирко закончил свои дела в Караваче и перед отъездом решил отметить очередной успех. Его столик для важных персон стоял на террасе, с которой открывался вид на парк, плавно переходящий в лес, на горную цепь с позолоченными закатным солнцем вершинами. Туда мэтр и тащил утомленного Одрика.

— Смотри, Антонин, кого я привел!

— А, господин хороший! Опять повезло.

— Антонин! — Одрик едва не выкрикнул «живой!», но успел вспомнить, что смерть Антонина была во сне, но радовался он живому другу наяву.

Рядом со столом появилось еще одно кресло, от других посетителей их отгородили циновочной ширмой. Но она раздражала вора–виртуоза, он все приглядывался, а точнее принюхивался, не притаился ли за ширмой кто.

— Мэтр, вас что–то тревожит? — спросил Одрик.

— У стен всегда могут быть уши, а при таких щелях еще и глаза.

— Ну… Это можно быстренько исправить, — маг немного подумал, затем его пальцы совершили в воздухе причудливый танец. Он еще раз проверил что–то, одно ему видимое, — Пожалуйста! Беседуйте на здоровье, ни один с… ни одно постороннее лицо вас не услышит.

— Какие интересные штуки ты научился делать. Видать, не просто штаны просиживаешь. Ну, давай — за встречу!

Но Одрик закрыл свой бокал ладонью, чем вызвал удивление Олирко.

— Ты чего, парень? Уж не заболел ли?

— Да тут… просто день тяжелый. Да и нельзя…

— Чего это тебе нельзя?

— Просто не хочется мне пить.

— А чего тут пить?! Да на троих. Это же не огневка и не ром, это же кьянто! Если меньше бутылки, то можно считать компотом. Антонин, разговори его, ты это умеешь.

— Господин хороший, какой–то ты сегодня непроницаемый. Мы столько с тобой не виделись, неужели ты не рад.

— Антонин, ты не представляешь, как я рад тебя видеть, как мне тебя не хватало…

— Как вообще жизнь?

— Весело, скучать не дают…

— И кто же тебя так развлекает?

— Догадайся!

— Ну, хватит туману напускать, говори как есть.

— Та же компания, от которой ты меня уводил.