Голова гудела как медный таз, по которому со всей силы лупили кувалдами гномы. Одрик лежал в густой траве, в ней копошились жучки, жужжали пчелы. Он задремал бы, но бодрила обильно орошенная квасом рубаха. Рядом послышался шорох, Одрик открыл один глаз. Рядом стоял деревенский паренек с узлом и не знал, что сказать сначала:

— Тут…, — он протянул узел магу, — мама Тилла дала.

— Вот спасибо! Но я какой–то липкий, где у вас вода? Только не в доме, не пойду туда.

— Не дома, тогда в озере.

— Далеко?

— А сейн плавать будет?

— А почему же нет? Разве сейнам это запрещено?

— Да были в прошлый год, проезжали…, они себе воду грели.

— Это были не правильные сейны, настоящие должны уметь все и не бояться ничего. Пошли, покажешь.

Уже начинало темнеть, круглое как блюдце лесное озеро лежало в дреме. На берегу вокруг кострища кучкой сидели подростки. Чуть дальше виднелась убогая постройка.

— Это банька была. Сейчас так, сарайчик, мы там от дождя прячемся, — пояснил провожатый.

Одрик скинул рубаху, правда остался в штанах, в компании кроме мальчиков были еще и девочки, а остатки врожденной стеснительности в нем еще сохранялись. Вода радостно приняла его, обняла, приласкала…. Мягче ложа, чем вода, что может быть на свете? Если только облако запихнуть в свою подушку. Он забыл про забинтованную голову, и вода смыла повязку.

В вечернем небе щедро рассыпались звезды и по привычке заглядывали в зеркальную гладь озера. Так хорошо было зачерпывать их пригоршнями. Можно было даже рискнуть и попробовать выпить звезду, но, если все начнут глотать звезды, как тоскливо станет на ночном небе.

…Сорвалась и упала звезда. «Жалко», — думал Одрик, лежа на воде, глядя вверх. «Хотя, если говорят, что звезды живые, то они должны рождаться и умирать. Это только неживое не умирает, потому что и не жило никогда». Что скользнуло по его заштопанному затылку. Да, он не заметил, как заплыл в место, поросшее болотными искрами(93). Они уже поднимались на водную гладь, раскрывая свою фосфоресцирующую сердцевинку. Вместе с Одриком на воде покачивалось множество бледно–зеленых фонариков в белых лепестковых абажурах. Одрик вырвал пару охапок и поплыл к своему берегу.

Сумерки стали достаточно густыми, искать кустов уже не было необходимости, и Одрик без смущения переоделся в деревенскую холщевую одежду. Костер у ребят разгорался вяло. Он вручил кому–то водяные фонарики и поспросил кострового закончить свои жалкие попытки. Костровой и все остальные благоразумно расступились. Одрику не составило труда устроить чахлому огонечку хороший поддув. С такой поддержкой огонь быстро охватил предложенные ему дрова и дальше справлялся сам.

— А сейн оказывается тоже маг? — Поинтересовался Карри.

— Оказывается, да.

— Вы и демона не боитесь?

— Какого еще демона?

— Нашего озерного. Мы не купаемся по ночам и не рвем фонарики, демон может разозлиться.

— Ну что он сделает?

— Утащит еще кого–нибудь под воду.

— Не бойтесь, не утащит.

— Но Вы же уедите, а демон останется.

— У вас тут котелка случайно нет?

— Есть! Сейн наш чай будет?

— Пожалуй, да. Только сначала вы попробуете мой. Я там рубаху свою положил, ты принеси, что найдешь в кармане.

В кармане обнаружились три стеклянных шарика, и маг стал что–то наматывать, нашептывать на один из них. Вода закипела, Одрик поставил котелок на песчаную полоску берега. Одрик что–то опустил туда и накрыл руками.

— А теперь все сели, — скомандовал он детворе, — Это эксперимент, так что смотрим внимательно!

Он распахнул ладони, и из кипятка вынырнул и развернул свои перепончатые крылья дракон, каждая его чешуйка светилась тем же бледно–зеленым светом, что и болотные искорки. Дракончик встрепенулся, оглянулся и принялся нарезать круги над туманным полем озера….

…. В темноте дома почти так же нарезала круги Торкана. Ей уже не хватало комнаты, она маячила по коридорам, выскакивала на крыльцо, всматривалась во всепоглощающий лесной мрак. За этим занятием ее застала хозяйка, не взирая на доводы девушки увлекла ее в душное нутро дома.

— Вот маета с тобой. Сама не спишь и мне не даешь. Ну что не так?

— Он не вернулся…

— Ах, ОН! Мужчинам полезно бывать на свежем воздухе даже по ночам, они дома закисают.

— Где он может быть, ведь лес кругом.

— Да с ребятней на Несо пошел наверняка, они там до утра костры жгут.

— Куда пошел?

— На озеро — Несо. Там спокойно, не переживай. И детки еще в невинном возрасте. Можешь к нему пойти, я провожу.

— Нет, что Вы! Я не могу, мне нельзя.

— Действительно нельзя? Жить так нельзя! Наставить запретов, и самой попасться в эту ловушку.

Одрик уже устал, ему рано было подниматься, тем более идти куда–то. У него все начинало плыть перед глазами, как от хорошей попойки. Дракончик уже не резвился над озером и висел над лежащим в траве хозяином и тыкался носом в поднятую руку. Надо было заканчивать аттракцион, но развеять по воздуху свое творение, это убить в детворе веру в сказку, он же сказочник, он на это пойти не мог.

— Ребят, кто смелый? Идите сюда. Кто Ормика погладит, тот его хозяином станет.

Ну, кому в детстве не хотелось иметь собственного дракона! Все же боязно, эти маги, у них все не как у людей. Но соблазн пересилил, Карри первым подошел к Одрику.

— Дай мне руку. Вот так не бойся. Видишь, он тебя слушается.

— Вижу…. Но, мне мама не разрешит. Где я его держать буду?

— Давай так, принеси мне шарик из котелка, там уже негорячо. Сейчас мы его отпустим в лес, он сам себе местно найдет. Но если он понадобится, ты его будешь вызывать, шарик бросать в горячий чай. Хорошо?

— Да, здорово!

— Отпускаю….

И дракон по имени Ормик (что означает просто Дракошик), скрылся за деревьями, а мальчик Карри назначен его владельцем.

— Не вызывай его слишком часто и без нужды, а то у него может не сохранится сил для важного дела. Пропитание он найдет сам, вопреки всем легендам драконы неприхотливы. Пусть никто не ищет его в лесу, он не покажется. Он будет приходить только на твой зов, Карри, ты его друг, поэтому не потеряй шарик. И не забывай о нем, потому что драконы, которые в принципе бессмертны, погибают только от одного, от тоски, — Ордик перевел дыхание. — Что–то я устал, ребятки, мне наверно надо возвращаться.

Он встал на ноги, но пройдя пару шагов, завалился в высокую траву. Подростки подбежали к нему, маг был без сознания.

— Что с ним? Он умер?

— Нет, маги так не умирают.

— Инкери, откуда ты знаешь про магов.

— А мне мама рассказывала.

— Твоя мать была чокнутая, и ты, говорят, такая же.

— Лучше пусть я буду чокнутая, как моя мать, чем разумная, как ты! Он пострадал в сражении, ему рано было вставать. А он еще вам тут чудеса показывал. И дракона отпустил на волю, а это значит, он отдал кусочек себя и не выдержал. Нечто живое можно создать, только отдав часть себя.

— И что теперь делать, мы его до дома все равно не донесем?

— И не надо, главное его не тревожить. Пусть спит.

— Прямо здесь?!

— Лучше там, под черемухой. Тут совсем рядом. Карри, там в сарайчике войлок был, принеси.

— А там темно.

— Ты боишься?

— Нет, я просто ничего не найду.

— Ну, так возьми болотный фонарик, посвети себе…

На последний хутор я съездила весьма и весьма удачно. Делать мне там особо было нечего. Вода там, в колодце, была тухлая, указала новое место для колодца и вывела рядом с хутором родник, переночевала и с утра поехала обратно.

Временный резидент ордена Равновесия в Караваче читал копии полученных третьего дня в Тайной страже донесений и размышлял. Ему было о чем подумать. Как и ассу Водрера его тоже смутила фраза «выброс магической энергии неизвестного происхождения». Правда, поговорить непосредственно с наблюдателем, написавшим такое, он не мог, но сплетни, которые ходили по Каравачу, резидент собрал весьма добросовестно. О состоянии оборудования на станции ему тоже было известно. И вот сейчас ему нужно было принять решение, что с этим всем делать? Просто выбросить или составить подробный рапорт и отправить дальше по инстанции.