— А, понятно. — Тон Макса стал совсем другим, и Мэриан неуютно поежилась.

— Ну, я не хочу, конечно, сказать, что бедняжка Эмма все это выдумала, — торопливо сказала она. — Но она просто не может подвести меня на выставке, а те, кто работает с собаками, должны быть готовы к тому, что собака может и укусить.

— Вполне логично, однако это знание не делает их более устойчивыми к инфекции, — сухо ответил он, снимая повязку и внимательно осматривая затянувшуюся рану. — Хм-м-м… выглядит неплохо, но не полагайтесь на случай, Эмма, и как можно больше держите руку на перевязи, даже если это будет вызывать нежелательное сочувствие.

Занятый наложением новой повязки, он не заметил промелькнувшего на лице Мэриан обиженного выражения, но Эмма не смогла удержаться от улыбки. Намеренно или нет, секунду назад он чуть не разозлил ее самое, но чувства Мэриан его, похоже, интересовали еще меньше.

— Я полагаю, вы отдаете себе отчет в том, что Эмма не сможет принять участие в выставке в четверг, — холодно сказал он, закрепляя повязку булавкой.

— Глупости! — резко ответила Мэриан, вдруг вспомнив, что она — мисс Миллз из Эрмина-Корт и что ветеринар в неменьшей степени, чем ее служащие, зависит от ее благосклонности. — Профессиональные хендлеры теперь уже все заняты, к тому же Флайт не станет слушаться никого другого. Если собака сможет быть готова к выставке, то не вижу причины, почему бы не быть готовой и Эмме.

Макс это заявление не прокомментировал, но Эмма заметила, как его брови взлетели вверх, когда он потянулся за своим баулом.

Вряд ли он стал бы выражать хозяйке неодобрение или высказывать упреки в присутствии ее подчиненной, вне зависимости от того, что он думает; впрочем, никогда невозможно предугадать, какова будет его реакция на изменчивое настроение Мэриан. Тем не менее она почувствовала себя лишней и сказала смущенно:

— Если вы оба извините меня, то я пойду. Меня ждет работа. Спасибо, что посмотрели мою руку, мистер Грейнджер.

— Не таскай вязанки соломы, Эмма, пусть тяжелую работу делает Айрин. Для начала можешь убрать здесь — это работа нетрудная, — сказала Мэриан, демонстрируя заботу. — Макс, пойдем в дом, выпьешь чего-нибудь, и ты, Эмма, тоже, когда закончишь тут. Я хочу поговорить с вами обоими насчет той суки, которую присмотрел для меня Доусон. — А затем, опережая возможный отказ, захлопала в ладоши и продолжила, прежде чем он успел ответить: — У меня появилась превосходная идея! Эта женщина живет неподалеку от Уилчестера, и, если Доусон устроит так, чтобы суку привезли на выставку, ты сможешь осмотреть ее там и при этом не спускать глаз с Флайта. Считай это деловым предложением, но будь и моим гостем тоже. Ведь у тебя будет выходной, правда? Его глаза смеялись.

— Да, но у меня уже есть приглашение.

— Чепуха! — весело воскликнула Мэриан. — От приглашения всегда можно отказаться. Просто скажи, что ты согласен, и я позвоню Фрэнку.

— Но может статься, что ни собака, ни ее хендлер не будут в состоянии участвовать, — попытался он охладить ее пыл, очень ловко избежав, по мнению Эммы, прямого ответа, однако Мэриан эта неопределенность не устроила.

— Глупости! — сказала она. — Я верю в тебя, Макс, и в Эмму тоже. Ну, так как насчет выпить? — Она уверенно продела свою руку под его локоть, приглашая его отбросить профессиональную сдержанность и стать более общительным, и тут же преобразилась в очаровательную светскую хозяйку.

— Сегодня утром я видела в газетах имя твоего отца; речь шла о каком-то деле, по которому он выступал консультантом, — сказала Мэриан, когда они направились к дому. — Думаю, после его смерти ты унаследуешь его титул.

— Слава Богу, нет! — воскликнул Макс. — Титул, который получил мой отец за компанию с кучей жокеев и футболистов, к счастью, лишь пожизненный и по наследству не передается.

— О! — Разочарование Мэриан было настолько очевидным, что Эмма с трудом подавила улыбку. Глядя им вслед, она чувствовала, что понимает протест Макса против всего, чего добивался его отец. И то, что невеста бросила его, тоже, наверное, причинило ему боль. Он уверял ее, что все это давно забыто, но именно из-за этого он и стал тем, кем был, — неприступным, одиноким волком. Человеком, который способен противостоять тривиальным, но настойчивым требованиям общества, без которого он вполне мог обойтись.

Возможно, возымело действие то, что ей без обиняков сказал Макс, а может быть, она почувствовала уколы совести, но последующие два дня Мэриан вела себя вполне прилично, и, когда Макс накануне выставки заехал осмотреть Флайта и дать свое заключение, ее, казалось, раздирали противоречивые чувства — беспокойства и упрямого желания сделать все по-своему, независимо от того, что он скажет.

— Ты видишь? — торжествующе сказала она Максу, когда Эмма заставила собаку пробежать туда и обратно. — Никакого следа хромоты, он в наилучшей форме, так что нечего хмуриться.

Он смотрел не на собаку, а на Эмму, отмечая про себя, под каким углом она держит поврежденную руку; на бегу она время от времени морщилась от боли. Но Макс улыбнулся Мэриан, которая смотрела на него с очаровательным доверием, и ответил лениво:

— Мое мнение вряд ли будет иметь значение, раз вы все равно решили завтра ехать, разве не так? Ну что ж, собака, кажется, в полном порядке. Вам остается только надеяться, что он не захромает на ринге, и не обвиняйте меня, если он не выдержит всех препятствий, по которым проходят на соревнованиях овчарки.

— Не буду, не буду. К тому же судья не собирается, слава Богу, заставлять нас бегать слишком много.

— И тем не менее. Честно говоря, меня больше беспокоит хендлер, чем собака.

— Эмма? Но у нее же практически зажила рука. Она говорит, что рана совершенно ее не беспокоит. В любом случае, укус был пустяковый, и ты напрасно устроил такую суету вокруг всего этого.

Эмма, пойди сюда и скажи этому скептику, что с тобой все в порядке. У него, похоже, есть сомнения. Эмма передала поводок Флайта Айрин, довольная, что ноющая рука может наконец отдохнуть, но волновалась она не за себя.

— Он в порядке, мистер Грейнджер? — спросила она. — Трудно сказать наверняка, когда сама ведешь собаку, но, когда утром его выводила Айрин, мне показалось, что все хорошо.

— Мне тоже так кажется, а вот как насчет вас? Рука болит?

— Нисколько, и потом, там будут иметь значение ноги, а не руки: надо будет бегать, а с ногами у меня все в порядке.

— Да, это заметно. У вас прекрасные ноги, мисс Клей, — хмуро ответил Макс Грейнджер, а Мэриан, не заметившая, как он озорно подмигнул Эмме, рассмеялась ломким смешком.

— Ну, Макс, перестань флиртовать с моими девушками, а то они Бог весть что подумают, — игриво упрекнула она его. — Она же сказала, что чувствует себя нормально, а ты главным образом занимаешься все-таки Флайтом.

— Я также должен заняться и другой своей пациенткой, коль скоро уж я оказал ей первую помощь в качестве врача, так что, если тебе все равно, Мэриан, то я бы еще раз взглянул на ее руку. Может быть, мы пройдем в дом? — Макс говорил мягко, но в его голосе послышался намек на высокомерные нотки.

Мэриан, очевидно, тоже их уловила, потому что слегка порозовела и поспешно сказала:

— Ну конечно, как скажешь. Знаешь, ты можешь провести свое обследование в туалетной комнате на первом этаже, а я пока в кабинете организую что-нибудь выпить.

Туалетная комната была просторной, богато устланной коврами, так же как и все остальные комнаты в доме, она была превосходно оборудована, но стульев там не было, и Эмма присела на крышку унитаза. Она улыбнулась Максу:

— Вы не прибавляете нам обоим популярности, знаете ли. В вашу задачу входило дать «добро» на выступление Флайта, а не мое.

— А если я не дам «добро», что тогда? — спросил он, одним быстрым движением снимая повязку. Эмма вскрикнула.

— Это вряд ли понравится Мэриан, — сказала она, с интересом разглядывая шрам, похожий на тонкого розового червяка.