Гроза недолго бушевала на вершине горы — она и нагрянула неожиданно, и так же внезапно отступила. Мэтью плотнее закутался в промокшую шкуру. Вряд ли она могла спасти его от холода, и тем не менее он, к своему удивлению, ощутил, как внутри его разлилось непонятно откуда возникшее тепло. Только теперь он почувствовал усталость от пережитого страха и постепенно впал в довольно странное состояние — он словно спал наяву.

Его внутреннему взору предстали давно минувшие дни. Он видел себя ребенком, в кругу родной семьи, на ферме, где они тогда работали. Он заново пережил вместе с матерью горе после таинственного исчезновения отца и заново хоронил ее спустя некоторое время. Он даже слышал отходную молитву священника. Все более погружаясь в мир былого, он уже различал среди проплывавшего перед его внутренним взором сюжеты, никак не связанные с воспоминаниями детства, но зато увлекавшие куда-то в бесконечную даль, где душа его обретала совсем иное, новое состояние, которое до этой ночи было ему неведомо.

На следующее утро Микаэла поднялась ни свет ни заря. После ужасной бессонной ночи она твердо решила, не откладывая в долгий ящик, отправиться в резервацию индейцев и не покидать ее до тех пор, пока не узнает, где находится Мэтью.

В лагере, где жило племя во главе с вождем по имени Черный Котел, она застала Танцующее Облако, нескольких индейцев и Салли сидящими у костра. Танцующее Облако водил над пламенем перьями из хвоста какой-то хищной птицы, заставляя подымающийся к небу дым принимать причудливые очертания. При этом он издавал тихие гортанные звуки, слагавшиеся в незнакомый мотив. Почему-то эти странные, словно и нечеловеческие, звуки вдруг подействовали на Микаэлу раздражающе.

Микаэла спешилась, и в этот самый момент Танцующее Облако прекратил свои манипуляции. Первым к белой женщине направился Салли.

— Где Мэтью? — нетерпеливо спросила Микаэла, не тратя время на приветствие.

— Он там, где с ним могут разговаривать духи. — Он произнес эти слова так обыденно, будто она спросила о лошади на выгоне. И без того рассерженная Микаэла просто вскипела от возмущения:

— Очень приятно слышать. Бросили мальчишку на всю ночь на милость ветра и непогоды. А сами небось спокойно спали в уютной палатке. Скажите мне наконец, где он.

— Духи сказали, что ему хорошо, — успокаивающим тоном заметил Танцующее Облако, подойдя к белым.

— С вашего разрешения я хотела бы удостовериться в этом собственными глазами, — гневно отрезала Микаэла. — Смею вам напомнить, что воспитание мальчика доверено мне, мне, а не вам или каким-то там духам.

— Он уже не мальчик! — решительно возразил Салли, — И вы, даже будучи его приемной матерью, не имеете права мешать ему стать взрослым.

Танцующее Облако, изумленный тем, что голоса собеседников звучали все громче, переводил глаза с одного на другого, не зная, что и думать. Он давно на собственном опыте убедился, что к белой женщине следует подходить совсем с иными мерками, чем к обыкновенной скво. Но его поразил Салли: как мог он позволить себе утратить спокойствие, которому научился за время общения с шайонами? В конце концов Танцующее Облако счел за благо удалиться. Тем более что вызванные им духи свое дело сделали, а значит, и его миссия на этом кончается.

— Где он? — требовательно повторила Микаэла. Салли вместо ответа внимательно посмотрел ей в лицо.

— Надеюсь, вы помните, что ваша мать никогда не хотела, чтобы вы стали врачом, — начал он после минутного молчания. — И ваше решение поехать в Колорадо, в глухую провинцию, также встретило ее сопротивление. Тем не менее вы поехали. Так дайте же и Мэтью возможность следовать своим путем.

Микаэла долго безмолвствовала. Салли затронул больную тему, и ее раздражение улеглось мало-помалу.

В самом деле, неужели в жизни все повторяется? Неужели так уж неизбежно, чтобы все промахи своих родителей она, Микаэла, повторила в отношениях с приемным сыном? Ей стало мучительно стыдно, что именно из уст Салли она услышала то, до чего бы ей следовало дойти своим умом: что в жизни каждого человека наступает момент, когда он один начинает нести ответственность за свои действия. Со школьной скамьи она лелеяла надежду стать врачом, точно так же и у Мэтью сейчас одно желание — жениться на Ингрид.

— Когда Мэтью возвратится домой? — спросила она наконец.

— Возможно, вскоре. А возможно, что никогда, — пожал плечами Салли. — Он поступит так, как сочтет нужным.

Микаэла, не сказав ни слова, кивнула. Повернувшись, она медленно направилась к своей лошади, взяла из рук старого воина поводья и поднялась в седло. Прежде чем тронуться с места, она посмотрела на Салли долгим взглядом, в котором смешались раскаяние, опасение и надежда на то, что сбудется лучшая часть его предсказания.

К вечеру четвертого дня Мэтью, целый и невредимый, возвратился домой. Едва завидев его из окна, Микаэла бросила только что начатое дело и кинулась ему навстречу. Но в последний момент она подавила в себе желание прижать его к своей груди.

Мэтью также приветствовал приемную мать сдержанно, хотя и почтительно, оба не решались прервать напряженное молчание, когда, к их облегчению, тишину нарушили Колин и Брайен, встретившие брата громкими криками радости. Немного позднее пришел Салли, и Микаэла, желая отпраздновать благополучное возвращение сына, попросила его пригласить на торжественный ужин и Ингрид. Мобилизовав все свои кулинарные способности, Микаэла с помощью Колин приготовила роскошное угощение, и когда все тесным кружком уселись за стол, ломившийся от яств, лед, сковавший в последнее время их отношения, начал таять прямо на глазах.

— А что ты там все время делал, один, на горе? — спросил Брайен. — Тебе, верно, было ужасно скучно.

Оказавшись в центре внимания, Мэтью смущенно улыбнулся.

— Нет, скучно мне не было. Сначала вообще ничего не происходило. Я ждал появления духов, которые предскажут мое будущее. Но ничего подобного не случилось. Зато постепенно в голове у меня все смешалось. Передо мной поплыли картины прежней жизни, мать с отцом, наша ферма, все мое детство. Затем мне вдруг стало казаться, что я вижу не только прошлое, но и будущее. А что именно из будущего, я никак не припомню. А потом… — Мэтью запнулся и обвел всех взглядом. — Потом я увидел вас, каждого в отдельности, и понял, что вы все мне дороги и я никого не хочу терять. — И Мэтью, сконфузившись, уставился в стол.

В комнате стало слышно, как назойливая муха бьется о стекло.

— А ты женишься на Ингрид? — С детской непосредственностью Брайен озвучил то, что было у всех на устах.

Мэтью с нежностью посмотрел на свою подругу.

— Пока нет, — сказал он. — Мне кажется, что мы для этого слишком молоды. Нам, наверное, лучше чуть-чуть подождать, а тем временем постараться отложить немного денег.

— Да, — кивнула Ингрид, — так будет лучше. Я уже нашла место в городе. Буду обшивать и обстирывать одно семейство.

Мэтью взял тонкую руку Ингрид и крепко сжал.

— Но нам хотелось бы кое-что сообщить… Сегодня мы с Ингрид… Одним словом, мы помолвлены.

Микаэла застыла за столом. По правде говоря, после предыдущего заявления Мэтью она никак не ожидала такого финала. В полной растерянности она взглянула на Салли. Но его радостно сиявшее лицо излучало полное спокойствие. Он, казалось, смотрел на Мэтью как на ровню — как на взрослого мужчину.

Микаэла незаметно вздохнула. После некоторого раздумья она поднялась и медленно направилась к шкафу со своими личными вещами. Из его верхнего ящика она извлекла маленькую шкатулку, обтянутую кожей.

— Мэтью, — произнесла она, возвратившись к столу. — Я думаю, что по случаю помолвки ты бы хотел подарить Ингрид обручальное кольцо.

Мэтью поднялся среди наступившей тишины и недоверчиво взглянул на Микаэлу.

— Возьми это кольцо. Его подарил мне Дэвид в день нашей помолвки. — И она протянула шкатулочку Мэтью.

Ингрид также поднялась, выжидательно глядя на Мэтью. А он дрожащими пальцами вынул кольцо из его мягкого гнездышка, с миг полюбовался им и лишь затем надел на тонкий палец Ингрид.