Микаэле пришлось отвернуться, чтобы он не заметил, как она покраснела.

— Да, — ответила она, — я знаю, что это значит.

— Конечно, я совершил ошибку по отношению к детям, — продолжал Купер. — Но я хотел бы ее исправить.

В этот момент во дворе дома появился Салли с огромным индюком в руках. Он, как всегда, пришел пешком. Микаэла поднялась и пошла ему навстречу.

Она хотела заговорить с ним, но мистер Купер ее опередил.

— Эй, Салли, где же ваша лошадь? — закричал он вместо приветствия.

Салли не обратил на него внимания. Вместо ответа он протянул Микаэле индюка.

— Это для вас, — сказал он. Микаэла взяла птицу.

— О, Салли, в этом нет необходимости. Спасибо. Но вы должны непременно съесть его вместе с нами. Приходите к нам сегодня вечером.

Овчарка, стоящая возле Салли, вдруг зарычала. Взгляд Салли скользнул по мистеру Куперу, который теперь встал возле Микаэлы и смотрел на Салли, слегка прищурившись.

— Нет, у меня, наверное, не будет времени, — отказался Салли.

— Ну пожалуйста, Салли! — закричал теперь Брайен, который сидел на перилах веранды. — Ты ведь его нам подарил.

Салли с нежностью улыбнулся мальчику.

— Ну ладно. Значит, до сегодняшнего вечера. — Затем он попрощался и отправился в город.

Запах индейки наполнял маленький дом. Дети уже сидели за столом, когда Микаэла поставила на него жаркое. Салли хотел взять нож, чтобы разделить свой подарок. Но мистер Купер начал уже, как будто это само собой разумелось, нарезать жаркое.

После общей застольной молитвы слово взял мистер Купер:

— Эта индейка действительно удачная неожиданность, Салли. Но и у меня есть неожиданность — по меньшей мере для детей, — добавил он, улыбаясь.

Колин и Брайен напряженно смотрели на своего отца, только Мэтью смотрел на приемную мать, как будто он догадывался о том, что это будет за неожиданность.

— Когда я поеду в Сан-Франциско, — начал торжественно Итэн Купер, — я возьму вас, дети, с собой.

Колин и Брайен сразу пришли в восторг и кинулись отцу на шею. Мэтью сидел неподвижно.

Микаэла не верила своим ушам. И когда ее глаза медленно наполнились слезами, она нашла поддержку, встретившись с нежным взглядом Салли.

— Па, это в самом деле правда? — переспросила Колин.

— Ну конечно, — ответил Итэн. — Разве твой отец может врать?

— И мы будем все вместе! — ликовала Колин. — Ты ведь поедешь с нами, доктор Майк, верно?

Все взоры обратились к Микаэле.

— В Сан-Франциско еще очень мало врачей, — прервал мистер Купер мучительную тишину и, исполненный ожидания, посмотрел на нее.

Микаэла глубоко вздохнула.

— А в Колорадо-Спрингс еще меньше, — сказала она.

Когда мистер Купер на следующий день отправился с детьми в город, у Микаэлы возникла возможность привести в порядок свои мысли. Она знала, что не может задержать детей против воли отца. Но она не могла решиться уехать с ними. Колорадо-Спрингс стал тем местом, где она была своей. И кроме того, она не понимала, какого рода отношения возникнут между ней и Итэном, если она ради детей поедет с ними.

Дети попросили отца не уезжать до праздника закладки школы, и Итэн Купер на это согласился. Таким образом у Микаэлы оставалось еще немного времени, чтобы привыкнуть к мысли о том, что в будущем ей придется жить без детей.

Она вешала белье на веревку, когда Салли подошел к дому. На поводу он вел лошадь, купленную у Купера.

— Добрый день, Салли, — приветствовала она его с той степенью радости, которая ей была доступна при данных обстоятельствах. — Вы хотите обменять лошадь? — попыталась она пошутить.

— Нет, мы как раз привыкаем друг к другу. Мне помогает в этом Танцующее Облако.

— Танцующее Облако? Я думала, что он лекарь, а не учитель верховой езды.

— Он знаток людей и других животных, — спокойно ответил Салли. Он огляделся, как будто искал что-то. — Здесь будет очень тихо без детей, — задумчиво сказал он.

Микаэла вздохнула.

— Я совсем не представляю себе, что я буду здесь делать без них.

Салли твердо взглянул на Микаэлу:

— Не допускайте, чтобы он их забрал.

— Но он их отец, — заметила Микаэла.

— Может быть, он и был их отцом, — возразил Салли. — Но я уверен, что он вернулся не из-за них.

В эту минуту послышался шум колес.

— Доктор Куин, доктор Куин! — кричал Купер. — Идите скорее. В клинике лежит женщина. Мне кажется, что она очень больна.

Без колебаний Микаэла прыгнула на козлы повозки и заняла место рядом с Итэном. Купер повернул повозку и погнал лошадей.

Микаэла спиной чувствовала взгляд Салли, когда повозка с бешеной скоростью удалялась от домика.

Итэн Купер отчаянно нахлестывал свою лошадь. Несмотря на это, Микаэла приехала слишком поздно, когда помочь уже было невозможно. Больной оказалась Гарриэт.

Когда Микаэла показалась в дверях своей клиники, ее ждал Купер. Он прислонился к колонне дома и внимательно смотрел на доктора.

Микаэла пожала плечами:

— Я ничего больше не могла сделать. У нее прободение слепой кишки. — Она смотрела вдаль, как будто читала там ответ на мучившую ее в этот момент проблему. — Я должна была это распознать раньше.

— Что? — спросил Итэн Купер.

— У Гарриэт уже несколько дней болел живот, — рассказывала Микаэла. — Я хотела ее осмотреть, но она сказала мне, что просто съела пару испорченных персиков.

Ее спутник взглянул на нее:

— Не стоит себя упрекать. Мы всегда крепки задним умом и вы никак не могли предвидеть эту опасность.

— Все-таки я врач, — рассуждала Микаэла. — И то, что произошло, называется профессиональной ошибкой. — Она опустила голову. — Я должна буду сказать это семье.

— Вы думаете, это воскресит Гарриэт? Микаэла взглянула на мужчину. Выражение лица Купера являло собой своеобразное смешение насмешки и сомнения. Удастся ли ей когда-нибудь разгадать его истинный характер?

Настал день праздника. Сразу после молебна священник встал возле лавки, где должен был происходить аукцион. И в мгновение ока площадь заполнилась жителями Колорадо-Спрингс, которые хотели поддержать строительство школьного здания.

Когда Микаэла проходила мимо, аукцион шел в полную силу. Тем временем священник попытался еще выше поднять цену на покрывало, изготовленное швейным кружком. Гордым владельцем его стал в конце концов муж Гарриэт — это была последняя работа его жены.

Микаэла стояла сбоку от толпы и смотрела на происходящее издали.

— Отъезд детей отравляет вам радость праздника? — К ней медленно подошел Салли. Он, должно быть, заметил, как она грустно шла по лужайке, где происходил праздник. Его овчарка мирно стояла рядом с ним.

— Это не только из-за детей, — призналась Микаэла. — Это из-за Гарриэт. Я могла предотвратить ее смерть.

Салли, казалось, был удивлен:

— Ее можно было спасти? Микаэла смотрела в землю.

— Может быть… У нее был аппендицит, который я пропустила. Я еще не сказала об этом ее семье.

— Почему не сказали? — тихо спросил Салли.

— Я боялась, что люди будут еще меньше мне доверять, — ответила Микаэла и сглотнула набежавшие слезы.

— Нет, — покачал головой Салли. — Вам надо сказать людям правду. Доверие вырастает только из искренности. И вам нельзя упускать время.

У Микаэлы не нашлось ответа. То, что советовал ей Салли, было гораздо тяжелее, чем решение, которое предложил ей Итэн. И она удивилась, как быстро приняла она его философию, которая могла оправдать любой поступок.

Тут раздалась музыка танцевального оркестра. Люди устремились к танцплощадке, Микаэла и Салли медленно пошли туда же.

Итэн Купер уже танцевал со своей дочерью первый танец, а Мэтью в это время неуверенно топтался с краю возле Ингрид и пытался запомнить движения партнеров-мужчин.

Едва закончился первый танец, как мистер Купер подошел к Микаэле.

— Окажите ли вы мне честь? — спросил он и галантно протянул руку ей навстречу.

Микаэла, казалось, почувствовала, как сквозь тело Салли прошла молния. Одновременно начала рычать овчарка. Салли взял ее за загривок и оттащил на несколько шагов назад.