— Вот стерва! — Я вспоминаю туристку с фотоаппаратом. Вглядываюсь внимательнее. Ни намека на целлюлит. Спасибо, Господи, за то, что в пабах обычно темно. Но отчего я раньше не замечала, какой низкий вырез у моего топа? Что, Гэбриел действительно обнял меня за талию? Наверное, я так напилась, что не заметила.
Может быть, фотография сфабрикована?
О Господи. Я столько лет обучала школьников тайнам фотошопа — а сама никогда об этом даже не думала.
— Если не ошибаюсь, — говорю я дрожащим голосом, — в Ираке ужасная война. В Зимбабве убивают людей. Почему на первой странице… это дерьмо?
— Потому что все обожают Гэбриела, — отвечает Мэдс, завязывая волосы в узел и закалывая их шпилькой. — А еще больше люди любят сплетничать.
Прищурившись, она смотрит на меня.
— Ты уверена, что между вами ничего нет? Судя по фотографии, вам очень уютно вдвоем…
— Мы только вчера познакомились!
— Но он тебя обнимает, — возражает Мэдс. — Что произошло?
— Ты там была, — говорит Ричард. — Да?
Черт. Некогда сверять легенды.
Я отчаянно пытаюсь перехватить взгляд подруги.
— Да? То есть — да, конечно, — поспешно отвечает Мэдс. — Но я тут ни при чем. Я… э… вышла в туалет.
— Кошмар. — Ричард закрывает лицо руками. — Теперь сюда толпами повалят журналисты. Разве можно работать в таких условиях?
— Что скажет Гэбриел? — вслух размышляю я.
— О нем не беспокойся, — весело отвечает Мэдс. — Он будет в восторге. Плохой рекламы не бывает, учти. — И роется в груде газет. — Тебя упомянул Ричард Кэй в своей колонке в «Мейл», а в «Даггер» напечатали эксклюзивное интервью с бывшей подружкой Гэбриела, которая, судя по всему, готова убить соперницу. Читатели «Спорт» наперебой гадают, какой у тебя размер груди.
Ричард стонет.
— Третья страница в «Экспресс», а в серьезных газетах ни словечка, не считая крошечной заметки в колонке знаменитостей в «Таймс», — заканчивает Мэдс. — Пятнадцать минут славы.
— Я не хочу такой славы, — жалобно говорю я.
— Тогда не пей со знаменитостями, — огрызается Ричард. — Прости, Кэти, но тебе придется отправиться домой.
— Что?! — хором восклицаем мы с Мэдс.
— Меньше всего мне нужна шумиха, — объясняет Ричард жене. — Епископ будет крайне недоволен. Если наш дом станет приютом для грязной бульварной интрижки, боюсь, это повредит моей карьере.
— Нет никакой грязной интрижки! — возражаю я. — Мы всего лишь выпили с Гэбриелом в пабе.
— Проблема в том, — замечает Мэдс, — что ситуация выглядит не так уж невинно…
Я вновь рассматриваю снимок. Подруга права. Мое декольте отнюдь не свидетельствует о скромности и воздержании.
— Я просто пригнулась, чтобы не попасть в кадр!
— Ну конечно. — Мэдди хлопает меня по плечу. — Но с точки зрения журналистов, ты новая пассия Гэбриела!
Господи. Неудивительно, что Фрэнки мне написал. Наверняка решил, что я, не успев провести в Корнуолле и одного дня, уже переспала с Гэбриелом Уинтерсом!
— Тебе придется уехать, прежде чем здесь будет кишеть пресса, — требует Ричард.
— Не говори глупостей, — твердо говорит Мэдс. — Репортеры сделали из мухи слона. Конечно, ты никуда не поедешь, Кэти. Ты должна найти своего героя и дописать роман. Гэбриел — всего лишь первый, кого ты встретила. Обещаю, красивых мужчин будет еще немало.
— Здесь дом священника, а не бордель! — взрывается Ричард.
Если бы он только знал, что лежит у меня под кроватью…
— И потом, — продолжает он, — если не ошибаюсь, Кэти рано или поздно придется вернуться в школу.
— Не беспокойся, — бодро отвечает Мэдс. — Она уволилась.
— Что?.. — Ричард, кажется, в ужасе. — А… ее не могут принять обратно?
— Эй, я что, стала невидимой? — намекаю я.
— И что она собирается: делать? — Хозяин дома в гневе начинает крутить в руках газету, а потом яростно рвет ее на части. Я изумленно наблюдаю за ним. — Как твоя подруга намерена зарабатывать на жизнь? Ловить рыбу? Печь пироги? В Трегоуэне не то чтобы острая нехватка учителей.
— Я буду писать книгу, — охотно отвечаю я.
— Ты бросила работу в школе, чтобы писать книги? — Ричард снова закрывает лицо руками. — О Боже, дай мне сил…
— Это любовный роман, — объясняю я. — О разбойнике, который…
— Умоляю, не надо. Прибереги подробности для прессы, которая, несомненно, их оценит…
— Милый, — успокаивающе говорит Мэдс, — ты преувеличиваешь. Все это раздуто из ничего… Пресса скоро от нас отстанет, и мы с Кэти проведем чудесное лето. Она много чем может заняться. После завтрака мы собирались сходить в бюро найма.
— Но что скажет епископ? Внимание прессы его уж точно не порадует. Оно совращает с пути истинного.
— Епископ — вполне современный человек, — возражает Мэдди. — Он, конечно, удалился от мира, но все-таки продолжает жить на земле. А Кэти сейчас очень нуждается в поддержке. У нее был крайне нелегкий период, она рассталась с женихом, а потом еще у нее обнаружили опухоль… Прояви сострадание, Ричард! Как бы поступил Иисус?
Ура! Мэдди — молодчина. Я готова разрыдаться.
— Он бы возлюбил грешницу и позаботился о ней, не так ли?
Ричарду очень хочется меня выдворить, но в то же время он обязан вести себя как подобает христианину.
— Да, конечно. Разумеется, он бы позаботился о ней. Ладно, Кэти, можешь остаться.
— Спасибо, милый! — Мэдс обнимает мужа и целует в макушку, одновременно подмигивая мне. — Кэти будет для нас полезна. Она может мыть посуду, работать в воскресной школе и ухаживать за цветами.
А как насчет продажи секс-игрушек?
Я киваю как болванчик.
— И в первую очередь я выпущу Кусаку в море.
— Так зовут омара, — поспешно объясняет Мэдад. — И потом, Рич, признай, лишние деньги нам не помешают — а ведь Кэти будет платить за комнату.
Ричард явно заинтересован. Служить Мамоне — большой соблазн.
— Я буду платить много, — заверяю я. — А еще — убираться и готовить.
— Не перегибай палку, — сухо замечает тот. — Я уже сказал «да». Просто держись подальше от кинозвезд, пожалуйста.
— Конечно! Разумеется!
Остается надеяться, что Фрэнки не явится без предупреждения в погоне за своим кумиром. Тогда старого доброго Ричи хватит удар.
Ричард наконец выпутывается из объятий супруги и бормочет что-то о переезде в Труро. Входная дверь захлопывается, и мы с Мэдс облегченно вздыхаем.
— Черт, — говорит она. — Мы были на волосок от провала. В следующий раз, пожалуйста, предупреди, что именно ты наврала моему мужу.
— А ты в следующий раз предупреди, что собираешься показать ему «желтую» статью про меня, — огрызаюсь я.
Я ставлю чайник на плиту, хотя, честно говоря, предпочла бы что-нибудь покрепче. Мэдс снова шуршит газетами, но мне неохота даже смотреть на них. Олли, Джеймс и все население Британии полагают, что я — последняя пассия Гэбриела Уинтерса.
Какой-то бардак.
Да кого я обманываю? Все мои романы завершились полным нулем. Родные до сих пор не отреклись от меня лишь потому, что я редко с ними вижусь.
Я погружена в эти мрачные мысли, и туг звонит телефон. Мэдс берет трубку и зажимает ее между плечом и щекой, одновременно заливая кипяток в синий фарфоровый чайник.
— Трегоуэн, дом преподобного Ричарда Ломэкса. О! Привет! Да. Прекрасно.
Что стряслось? Мэдс заговорила тоном Мэрилин Монро.
— Кэти? Да, она здесь.
Мэдди накрывает мембрану рукой. Глаза у нее горят.
— Ты все рассказала мне, Кэти Картер? — спрашивает она, грозя пальцем. — Иначе у тебя проблемы…
— Все-все, — отвечаю я. — А в чем дело?
Мэдс протягивает трубку.
— Потому что, черт возьми, звонит Гэбриел Уинтерс, который ждет не дождется следующей встречи с тобой, Кэти. У тебя роман!
Глава 14
— В ресторан «Кухня феи» требуется официантка. Опыт работы не обязателен. Заработная плата низкая, — читаю я. — Что скажешь, Мэдс?
