Смущение и неуверенный тон Джоанны заставили Нила взглянуть на нее с удивлением, но он ни о чем не спросил.

— Я попрошу Элис приготовить тосты и кофе для тебя, увидимся внизу.

— Нил… — нерешительно начала она, — почему бы тебе не поехать искупаться? Честно говоря, мне надо написать пару писем, так что я вполне могу остаться одна.

Он пристально посмотрел на нее, потом пожал плечами.

— Хорошо, если уж ты меня гонишь, — сдержанно ответил он и ушел, не дав ей времени возразить.

Умывшись, Джоанна надела открытый топ и желтые шорты. К тому времени, когда все вернутся из церкви, она успеет переодеться в платье, а сейчас ей было гораздо удобнее в шортах.

Выходя из комнаты, она заметила ключ в двери и грустно усмехнулась. Сейчас все это казалось смешным, но вчерашняя сцена с Моникой сильно подействовала на нее. Лежа в постели, она никак не могла забыть злобную гримасу, на мгновение исказившую лицо миссис Даррант. А когда в коридоре скрипнула половица, ей показалось, что кто-то крадется в темноте. Глупость, конечно, но воображение способно сыграть с человеком и не такую шутку. Джоанна встала и на всякий случай заперла дверь.

Когда она спустилась вниз, Нил уже уехал. Она позавтракала на кухне с Элис, потом, взяв письменные принадлежности и воскресные газеты, удобно устроилась на террасе.

От теплых солнечных лучей, аромата роз и отдаленного жужжания газонокосилки, Джоанну потянуло в сон. Растянувшись в шезлонге, она задремала.

Когда она проснулась, в соседнем кресле сидел Чарльз с бокалом пива в руке.

— О боже, который час? Мне пора переодеваться, — в замешательстве воскликнула Джоанна. Ей показалась, что она проспала несколько часов.

— Не торопитесь, еще только двенадцать. Остальные вернутся не раньше, чем через час. Они пошли с визитами, — спокойно сказал Чарльз.

Джоанна выпрямилась и поправила волосы. Ей было интересно, давно ли пришел Чарльз. Она пожалела, что не взяла с собой жакет — сейчас она могла бы накинуть его поверх очень открытого топа.

Даже если Чарльз и разглядывал ее пока она спала, сейчас он не смотрел в ее сторону. Откинув голову на спинку кресла, он смотрел на макушки деревьев в конце сада.

— Я думал, вы уехали с Нилом, — помолчав, сказал он.

— Он поехал купаться. А мне захотелось отдохнуть здесь. — Она заметила, что на столе появился кувшин фруктового сока со льдом. Она налила себе немного в стакан.

— Такое равнодушие… настоящее или наигранное? — спросил Чарльз как бы между прочим.

— Конечно, настоящее. Я плохо спала ночью.

Чарльз повернул голову и взглянул на нее.

— Вы могли бы немного остудить его пыл.

— Зачем? Нил мне нравится… даже очень.

— Я это заметил вчера, — сдержанно сказал Чарльз. Он закурил. — Вы позволили бы ему поцеловать вас?

У Джоанны стеснилось дыхание.

— Я не понимаю, что вы имеете в виду.

Он вздохнул.

— Послушайте, Джоанна, не стоит разыгрывать из себя наивную дурочку. Вы бываете упрямой, порой неуправляемой, но глупой — никогда.

— Значит, вы предпочитаете услышать, что это не ваше дело? — резко спросила она.

Чарльз рассмеялся.

— Пожалуйста, если вам так хочется. Но в данном случае это мое дело.

— Мне и вправду непонятно, каким образом это вас касается, — съязвила она. — Ведь нам обоим уже не восемнадцать, мы свободны, значит, сами вправе решать, с кем нам целоваться.

— А вы хотели, чтобы он поцеловал вас? — спросил он каким-то странным тоном.

Джоанна напустила на себя беспечный вид.

— Не особенно. Но я не думаю, что поцелую надо придавать такое уж значение. Это просто… нечто приятное.

Чарльз ответил не сразу.

Он встал, прошелся до конца террасы, потом вернулся. То, о чем он думал, никак не отражалось на его лице.

Потом он уселся на край садового диванчика.

— Не позволяйте беспечности Нила вводить вас в заблуждение, Джоанна, — вдруг сказал он. — Под манерами плейбоя в нем скрывается очень эмоциональная натура.

Джоанна отпила сока.

— А вы, Чарльз, — мило улыбаясь сказала она, — настолько выше человеческих слабостей, что начисто лишены эмоций?

Чарльз внимательно посмотрел на нее.

— Это было сказано, чтобы задеть мое самолюбие? Или это вызов?

— Ну, из всех самых самонадеянных, заносчивых… — начала она.

Чарльз отбросил сигарету в клумбу и наклонился к Джоанне, взявшись руками за подлокотники ее шезлонга.

Джоанна инстинктивно отпрянула.

— Вы удивляете меня, Джоанна, — мягко, почти ласково сказал он. — Я не думал, что вы способны удариться в панику.

Джоанна взяла себя в руки.

— У вас странное чувство юмора, — холодно заметила она. — Мне вовсе не смешно. — И хотя она гордо вскинула голову и решилась встретиться с ним взглядом, сердце ее учащенно забилось.

Чарльз наклонился ниже.

— Почему вы решили, что я шучу? Может быть, я не такой влюбчивый как Нил, но я тоже неравнодушен к красоте. К тому же, вы только что сами сказали, что один поцелуй не так уж много значит. Давайте… просто приятно проведем время. — Он приподнял ее за локти и привлек к себе.

— Послушайте, Чарльз, перестаньте дразнить меня, — сдавленным голосом произнесла Джоанна.

Его глаза смотрели на нее с насмешкой.

— Не надо смущаться, дорогая.

— Я и не думала смущаться! — в сердцах бросила она. — Отпустите меня!

— Почему? Разве мои прикосновения вам неприятны?

Джоанна вся напряглась. Но Чарльз вдруг отпустил ее. Он раньше ее услыхал шаги в гостиной. Когда Элис вышла на террасу, он уже стоял, допивая свое пиво.

— Вы останетесь на ленч, мистер Чарльз? — поинтересовалась горничная.

— Нет, спасибо, Элис. Но я выпил бы еще пива, если ты принесешь мне лед, — беспечно ответил он.

Когда она ушла, он опять закурил.

— Извините меня, Джоанна, — коротко сказал он. — Вы правы: мне не следовало вас дразнить. Но я, по крайней мере, подтвердил свою теорию.

Извинение, хотя и неохотное, было совершенно неожиданным для Джоанны.

— Вот как? И что же это за теория? — чуть напряженно спросила она.

— В том, что под маской жизненной искушенности в вас гораздо меньше уверенности в себе, чем вы хотите показать.

Джоанна опустила глаза.

— Пожалуй, — тихо призналась она. — Но я думаю, ваш… эксперимент был не очень убедительным. Я привыкла к подобным наскокам других мужчин, но от вас заигрывания не ожидала.

Чарльз усмехнулся.

— Это вряд ли можно назвать заигрыванием… Но все равно, почему бы не от меня?

Она на секунду задумалась.

— Ну… вы просто относитесь к другому типу, — смущенно сказала она.

— К какому типу?

— О боже, неужели мы должны это обсуждать? — нетерпеливо воскликнула Джоанна.

— Может быть, тогда вы научитесь кое-чему новому и полезному, — ответил он. — Большинство мужчин относятся именно к «тому типу», моя дорогая. Отличаются лишь их мотивы и подход. И даже когда ты имеешь дело с хрестоматийно флегматичным англичанином, нельзя безнаказанно бросать ему вызов, — язвительно добавил он.

Джоанна открыла было рот, чтобы возразить, что она вовсе не хотела бросать ему вызов. Но в глубине души она вдруг ощутила, что Чарльз прав, что она действительно хотела расшевелить его.

Она решила переменить тактику.

— Не слишком ли общий принцип? — спросила она. — Или так уж трудно поверить, что девушка способна остаться равнодушной к неотразимым Карлайонам?

Он рассмеялся.

— Мужчине не надо доказывать женщине, что она привлекает его. Закидывать удочку — это женское дело.

— Ну, по крайней мере, вы признаете, что не стремитесь всех очаровать. Но на вашем месте я бы не стала слишком полагаться на любительские знания психологии. Женщины Мерефилда могут обладать определенными качествами, но это не значит, что они характерны для всех.

К дому подъехала машина, и Джоанна поспешно встала.

— Мне надо переодеться.

— Не забудьте насчет вечера, — сказал ей вслед Чарльз, когда она уже была у двери.