Едва дождавшись, когда доктор Сандерс и миссис Мидд покинут ее палату, Саманта вновь поднесла зеркало к лицу и, не в силах сдержать бьющие через край эмоции, весело подмигнула своему отражению. Как доктор мог подумать, что ей будет трудно привыкнуть к своему новому лицу? Разве трудно привыкнуть к тому, о чем мечтала столько лет? Сейчас она напоминала себе заколдованную принцессу, которая благодаря стараниям прекрасного принца смогла избавиться наконец от страшного заклятия.
«Лесли ни за что не узнала бы меня сейчас! И мама тоже! Как только вернусь домой, сразу же…» — Но, едва подумав об этом, она в тот же миг поняла, что ни под каким предлогом уже не вернется в Филадельфию. — Объяснять всем и каждому, что я это я, — нет, только не это! У меня будет теперь совсем иная жизнь, в которой нет места страхам и огорчениям. — Поеду в Нью-Йорк, — решила она. — Новую жизнь следует начинать именно там, в самом фантастическом городе мира. Я умна, достаточно обеспечена, а благодаря доктору Сандерсу еще и потрясающе красива. Разве этого мало, для того чтобы начать учиться чувствовать себя счастливой?»
Месяц спустя Саманте разрешили выходить на открытый воздух, и она смогла наконец увидеть город, в котором провела столько времени. Наполненный великолепными осенними ароматами и красками Сан-Франциско понравился ей необыкновенно. Саманта без устали бродила по его улицам. В простых голубых джинсах и белой маечке она выглядела просто очаровательно и, находя подтверждение этому в останавливающихся на ней мужских взглядах, чувствовала, как окончательно съеживаются где-то внутри нее заботливо лелеемые столько лет страхи и комплексы. Иногда она, правда, забывала, что у нее теперь совсем новое лицо и, уловив его отражение в витрине, недоуменно оглядывалась в поисках только что увиденной симпатичной девушки. Но тотчас же спохватывалась и вновь погружалась в свои мечты о новой, теперь уже вполне реальной жизни.
Однажды Саманте предложили пройтись по магазинам вместе с работающим в клинике стилистом, чтобы подобрать соответствующую ее новому облику одежду. Эта услуга предоставлялась клиникой бесплатно и была своеобразным элементом терапии, что очень нравилось выздоравливающим пациентам.
Окинув внимательным взглядом стоящую перед ней девушку, Джил Шеннон думала о том, что давно уже не встречала столь очаровательную особу. Чудесные каштановые волосы с едва заметным рыжеватым отливом, изящная фигура, длинные густые ресницы, удивительные глаза. И конечно же лицо, словно по мановению волшебной палочки доктора Сандерса, превратившееся из уродливой маски в самое настоящее произведение искусства.
«Если бы я своими глазами не видела, как эта девушка выглядела до операции, ни за что бы не поверила, что чудеса еще возможны», — подумала она и, весело улыбнувшись Саманте, произнесла:
— Никаких строгих костюмов, мисс Ховард, и никаких темных цветов. Только белый, жемчужно-розовый, мягкие оттенки желтого и фисташковый. Можно еще попробовать что-то из сиреневой гаммы, но это нужно обдумать.
Очутившись в одном из самых модных магазинов Сан-Франциско, Саманта почувствовала, как ее вновь охватывает привычный страх перед вывешенными на длинных вешалках вещами. Неосознанно она повернула голову в сторону деловых костюмов, но тут же была остановлена мисс Шеннон.
Спустя всего несколько минут на ней уже был легкомысленный белый топик и светлые, безупречно облегающие ее стройную фигуру брюки. Саманта вдруг поняла, что очень нравится себе. Джил приносила все новые и новые вещи. И видя, как она на глазах преображается, Саманта попыталась сравнить себя сегодняшнюю с той Самантой, какой была еще совсем недавно. И удивилась: ее прежний образ уже не казался ей таким уродливым, как раньше. Она даже немного соскучилась по той, прежней, Саманте, но осознав, что готова навсегда проститься с ней, едва удержалась, чтобы не помахать вслед легкому, промелькнувшему где-то в глубине зеркала облачку.
Вслед за брюками пришел черед двух платьев — маленького черного, необходимого, по утверждению Джил, в гардеробе любой женщины, и фисташкового льняного. Затем были куплены три юбки, еще одни шелковые, темно-бирюзового цвета брюки, белый пуловер, несколько блузок, две маечки, веселая желтенькая пижама и фантастически красивое нижнее белье. Добавив к уже купленным вещам две пары джинсов, спортивный костюм и соблазнительные шортики, они с Джил отправились пить кофе в расположенное на первом этаже итальянское кафе.
— Я чувствую себя так, — смеясь, сказала Саманта, — словно родилась заново. Магазины женской одежды всегда были настоящим наказанием для меня, но сегодня я получила столько удовольствия, сколько не получала за всю свою жизнь прежняя Саманта.
— Кажется, я понимаю, о чем ты, — улыбнулась Джил. — Это действительно прекрасное чувство, когда-то я сама испытала его. Несколько лет назад мой бывший муж так изуродовал мне лицо, что его буквально собирали по частям. Я даже хотела покончить с собой, но доктор Сандерс удержал меня от этого шага. Сделал операцию, а так как у меня не было денег, чтобы заплатить за нее, предложил поработать в клинике. Так я и осталась здесь, в Сан-Франциско. Вышла второй раз замуж, родила дочь и сейчас чувствую себя самым счастливым человеком на свете. А что будешь делать ты? Вернешься в Филадельфию?
— Ни за что! Я хочу уехать в Нью-Йорк. Новая жизнь в новом городе — что может быть лучше?
— Да, наверное. Но я почему-то думала, что ты захочешь остаться здесь. Доктор Сандерс порой так смотрит на тебя…
При этих словах Саманта почувствовала, как краска залила все ее лицо. «Неужели другим заметно то, о чем сама боюсь даже и думать? Этого не может быть! — пронеслась в голове привычная мысль. — Он так красив, а я…»
Но я ведь тоже красива, вспомнила вдруг она, и крохотные радостные пузырьки забурлили в ее крови.
— Я хотела бы заказать еще кофе, — попыталась она перевести разговор на другую тему и, убедившись, что Джил не намерена больше продолжать разговор о докторе Сандерсе, облегченно перевела дух. Нет, она не была влюблена в него, и сердце ее не меняло своего ритма, когда она слышала звук его шагов. Просто благодаря Рою Сандерсу она впервые поняла, что это такое — вызывать желание у мужчины. Все это будоражило кровь в предвкушении незнакомых ей прежде чувств. Неожиданно захотелось, чтобы он увидел ее в новом, только что купленном нижнем белье, и тут же, подобно отголоску этих мыслей, горячая волна пробежала по ее телу.
— Ну что же, — обратилась Джил к внезапно замолчавшей Саманте, — еще один рывок, и можно будет возвращаться обратно. Как насчет визита к парикмахеру? В двух кварталах отсюда есть одно изумительное место, где с волосами творят чудеса. Салон рассчитан всего на трех посетителей, и, хотя цены там, прямо скажем, космические, в очередь надо записываться за месяц вперед. Но для меня там всегда открыты двери. Владелец салона, Антонио Вэлли, — мой клиент. Кстати, он гей, но не любит, когда об этом слишком уж быстро догадываются. Когда-то у него была семья, и он, наверное, иногда все же вспоминает об этом.
Зажмурив глаза, Саманта почти не ощущала прикосновения рук мастера к своей голове. Движения его были столь быстрыми и невесомыми, что казалось, будто ножницами щелкает кто-то другой. Изредка она чуть приоткрывала глаза, но увидев, какие длинные пряди вылетают из-под рук Антонио, тут же в ужасе закрывала их вновь. Когда он наконец объявил, что работа закончена, Саманта чуть не закричала от восторга.
Уже вечером в своей комнате Саманта начала вновь примерять купленные под руководством Джил вещи. Надевая их одну за другой, она словно заново узнавала себя, знакомилась с той, которая должна была получить от жизни все то, чего не могла иметь прежняя Саманта Ховард. Интересно, смогла бы она теперь позвонить Джастину?
И в то же мгновение Саманта поняла, что теперь для нее нет ничего невозможного. Сейчас она могла отважиться даже на свидание с доктором Сандерсом. Не давая себе возможности передумать, Саманта решила прямо сейчас пригласить его на ужин. Она переоделась в новые шелковые брюки и белую блузку и отправилась на его поиски. Как и ожидала, нашла доктора в кабинете, где он просматривал сделанные за день рентгеновские снимки и делал пометки в своих записях.
