Фритьоф слушал - и не слышал, погружённый в свои мысли. Значит, её зовут Артси. "Звезда". Какое подходящее имя. Хотя, наверное, больше подошло бы Флавейн - "Цветущая". Или "Цветок". Цветок, который жестокие люди топчут грязными сапогами. "Я найду к тебе дорогу, - неожиданно для самого себя подумал он. - И мне наплевать, высокой ты касты или низкой".
- Слушай, а ты можешь меня с ней... познакомить?
Глава 11. Две в одной
Что должно было случиться, то и произошло. Старейшина картиров тоже не вчера родился, он понимал - после Дня Справедливости тащиться сквозь обледенелые перевалы всем табором верное самоубийство. Круглосуточная ночь, свирепые морозы, страшные, способные сбить человека с ног, ветра, снегопады, из-за которых перевалы вот-вот станут непроходимыми. Всё это даже по отдельности могло погубить всех. А остаться у гостеприимных хозяев - значит выжить, благо те тоже понимают, что без картиров им смерть, и готовы помочь. Спору нет, долги придётся отдавать, но еды до лета хватит, если затянуть пояса, а в следующий раз дать за их изделия двойную плату. Есть и другая причина не торопиться с возвращением в большой мир: царящая в Бирре смута. Никто из гвидассов не сомневался, что кто-то из картиров, и вовсе не низших каст, оставил там кровников. Впрочем, ничего против убийства южан они не имели. В конце-то концов, именно от тех, кто нынче населяет Бирру, гвидассы некогда и ушли.
Разумеется, праздник долго не продлился. Почти полторы сотни лишних едоков заставляли беречь каждое зёрнышко и каждый маленький кусочек мяса. А Долгая Ночь распростёрла над миром совиные крылья, и ночные завывания вьюг напоминали стоны мечущихся в промороженном небе, обезумевших демонов.
Не всем гвидассам пришлось по нраву, что картиры загостились. Когда засыпаешь натощак, и даже пиво сварить не из чего - старейшины обоих племён запретили переводить зерно на выпивку - как-то сразу вспоминается, отчего в посёлке на полторы сотни жителей больше. А уж если картир, по привычке этого неунывающего народа, подмигнул пригожей девице, чьей-то невесте или юной жене - злоба закипает. И то сказать, кому охота заиметь детей от заезжего скитальца, невесть какого рода, племени и касты? Впрочем, о подобном задумывались и главы семей картиров...
- ... Слушай, Фритьоф, ты обещал рассказать, что за народы за морем живут?
Нидлир, Фритьоф и самый главный среди них - Брейг - стояли на той самой дозорной скале, с которой двое из них месяц назад впервые увидели картиров. Зима окончательно вступила в свои права, и мороз не пощипывал, а прямо-таки жалил лица, перехватывал дыхание, оседал на усах, бородах и прикрывающих лица шарфах изморозью, несмотря на тёплые полушубки, он постепенно пробирался под одежду. Снег под ногами уже не поскрипывал, а прямо-таки взвизгивал, местами вспархивая мерцающей пылью.
- Обещал, значит, расскажу, - солидно кивнул картир, вглядываясь в мглистую даль. К трём с половиной сотням гвидассов добавились почти полторы сотни картиров, и теперь в дозорах стояли по трое - обычно картир и двое местных. Вот и в дозор к Брейгу и Фритьофу напросился Нидлир. Картир оказался парнем весёлым, а количество историй, которые он знал, делало часы дозора почти приятными. - Если от Бирры плыть строго на полдень, там живут крамцы. При попутном ветре, да на хорошем корабле можно добраться за четыре дня, только бывает так крайне редко. Обычно корабль идёт неделю, а чаще две. И то сейчас немногие умеют определять путь по звёздам, не то что раньше...
- Мор, что ли, какой? - удивлённо спросил Брейг. Он, единственный из троих, поначалу не участвовал в разговоре - какой смысл расспрашивать о краях, в которых никогда не побываешь? - но поневоле тоже заинтересовался. - Или усобица?
- Какой там мор, какая усобица! - поразился такому незнанию картир. - Как будто у вас тут Великой Ночи не было!
- Была, - вздохнул разом погрустневший Брейг. - Сам я этого не застал, но отец рассказывал...
- Вам очень повезло, что у вас тут тёплое озеро, да ещё наверняка были запасы еды. И вы живёте в глубине острова, не то что те, кто на берегу. А было всё так. Сначала, ещё до наступления Ночи - и на Борэйне, и в южных землях трясло землю, многие дома и крепости разрушились, много народу погибло уже тогда. Одновременно северные берега нашего острова и Сэрхирга захлестнула исполинская волна. Бирре ещё повезло, она как раз на южном берегу. На Севере-то селения только сейчас возрождаться стали. Потом пришли чёрные тучи, закрывшие солнце на долгие месяцы, из них сыпалась ядовитая пыль, и даже дождевая вода от неё стала чёрной...
- У нас так тоже было, - ввернул Нидлир. - Чуть все не умерли.
- Да, только вы не успели высадить семена, и они не погибли. А на юге крестьяне посеяли, что-то даже взошло, а тут бац - тьма, мороз и отрава с небес. Вдобавок вы не испытали нашествия оголодавших соседей. Уцелели те, у кого была еда, и было оружие, чтобы её защитить либо отнять. Или, как у нас, повозки, чтобы уехать прочь. Впрочем, и мы пострадали изрядно. Но о Великой Ночи потом. Так вот, если неделю плыть точно на юг, можно войти в гавань Крамара. Мы, картиры, море не любим, но торгуем и с матросами, и что у них за земля, знаем. Земля на юге больше Борэйна, она называется Сэрхирг, и живут там самые разные народы. Самые сильные, пожалуй, это крамцы. Крамар - их столица. Большущий город с могучими стенами, в своё время его не взяли даже сколенцы. А в Великую Ночь его накрыло волной с половину этой вот скалы высотой. Крепостные стены устояли, их только привели в порядок, а потом те, кто уцелели, вернулись. На закат от крамцев обитают хорадониты, их главный город - Хорадон. Вроде и соседи, только вот дружба у них, что у кошки с собакой. Не раз воевали, но и мирились надолго тоже, а перед Великой Ночью вообще союзниками были против общего врага. На юге от хорадонитов - речники. Эти в долине реки Лирд живут, со всех сторон окружены горами, домоседы и затворники вроде вас. Никого к себе не пускают, если кто придёт, всех встречают в ножи. На самом западе, в устье Лирда, лирцы живут. Страна у них небольшая, но прочная и богатая, серебро там добывают, торговля, опять же - лесом от кенсов, медью хорадонитов, нашим, то есть вашим, оружием из никарра, рабами от всех, кто продаст. В общем, богаты, а потому и могут за себя постоять. Говорят, эти самые лирцы - потомки одной из ветвей нашего народа, только осевшие на земле и построившие свой город. Не знаю, никого из них не видел.
- А за ними что?
- Тут я уже плохо знаю, купцы оттуда в Бирре почти не бывают, а картиры в тех краях совсем из других племён, даже и говорят по-другому. Слышал только, что южнее крамцев фодиры с кетадринами живут, эти вообще мира не знают, режутся непрерывно, и промеж собой тоже. Но когда сколенцы приходили, объединились против них, потом опять воевать стали. Не могут уже иначе. К югу от речников и лирцев - кенсы и браггары. Верхние кенсы живут в горах, как и кетадрины, а горы там даже больше здешних. Как вы, металлы добывают, только без никарра, оружие куют. Но и владеть ими умеют, не то что лирцы - тех только наёмники из всяких отщепенцев и спасают. А нижние кенсы, они ещё южнее - там тоже есть горы, но пониже, и все в лесах. Соответственно, там и потеплее. Там деревянная дверь вашего старейшины - не роскошь, а признак убожества. Кто познатнее, да побогаче, предпочитает строить из камня.
- Забавно. У нас наоборот...
- Точно. Ну, а к югу от лирцев вдоль моря до самой бывшей Империи земли тардов идут. Народу там немало, и все морем кормятся - рыбаки, купцы, едва ли не лучше лирцев, пираты... Они на море сколенцам немало крови попортили.
- А за ними всеми?
- Раньше там уже Империя начиналась. Та самая, которой правил Арангур Убийца. А после Великой Ночи вроде все сами по себе стали. Кого я более-менее знаю - это тарды, баркнеи и хеодриты. Тарды - они к югу от браггаров и нижних кенсов. И мореходы собой ничего, и на суше вояки, но тут уж они и близко с баркнеями не стояли. Те, говорят, каждый сотни самых убойных вояк стоит, вдобавок первые коневоды Сэрхирга. Сколенцы, когда их покорили, как конников использовали. Ну, и хеодриты... Так, ни рыба, ни мясо, но вод девки у них - просто огонь. Работорговцы из Фодра их как-то привозили. Наш старейшина даже купил парочку для своих балбесов.
