Вот и третьи ворота остались позади. Сюда уже не допускали ни наёмников, ни паломников. На страже стояли те самые Воины Правды, каких Авенат навидался, начиная с Гверифа. Ох, и хитрые твари. Как бы не предали в самый ответственный момент, как только поймут, что они - следующие после Эвинны. Но пока во многих случаях без них не обойтись. Надо, чтобы ничего не заподозрили - как не заподозрил ничего один не шибко умный Харванид.

  Наконец за спиной, отсекая лютый холод и тьму, захлопнулась ещё одна тяжёлая дубовая дверь. Удивительное дело: в высокогорьях, дерево не в меньшей цене, чем на Борэйне. Но везде такие основательные двери, балки перекрытий и стены облицованы морёным дубом... Как там в песне: "Остров роскоши в море нищеты"? Именно так.

  - Здесь трапезная для братии, - указал воин. - Сейчас никого нет, но специально для гостя будет накрыт стол. Извольте немного подождать.

  ...А ничего яства у суровых воинов-монахов, о которых на юге рассказывают столько сказок. Ароматная варёная баранина, приправленная какими-то высокогорными травами, искусно закопчённые на огне свиные рёбрышки, просто тающие во рту, тушёные овощи в остром, но вкусном соусе, напоследок - неплохой яблочный сидр: более крепкие напитки здешний устав запрещает. Что говорить - не умерщвляют плоть постами святые отцы. Точно обложили данью крестьян из долины, а при нужде наверняка не прочь пограбить соседей. М-да, а ведь раньше всё было по-другому...

  Наконец, яства иссякли, и двое мальчишек-рабов повели его в баню. Пар и горячая вода после вечного мороза принесли такое блаженство, что ради них одних стоило сюда прийти. Тем временем принесли его одежду - выстиранную, чистую до хруста, совсем не похожую на пропотевшие грязные тряпки, в которых он явился к порогу монастыря Афрады. Самое интересное, уже сухие: интересно, кто и как их сушил?

  - А теперь, Авенат-катэ, прошу к настоятелю! - заявил тот же воин, явившийся за ним прямо в баню. - Затем, если вы захотите, мы предоставим вам покои.

  Правильно. Власть не любит, когда её заставляют ждать, а власть тут - они. Если помогут - это окупит все неудобства. Да и за то, что уже сделали, надо сказать спасибо.

  - Моё почтение, Авенат-катэ, - учтиво склонил голову плечистый, явно ещё очень сильный старец в том же чёрном балахоне. Намёк на суровые правила монастыря, вступая куда, человек отдаёт в монастырскую казну всё имущество - или последнее, что связывает эту твердыню с собственным прошлым? Какие же они лицемеры... - Зови меня Норр ван Телгран. Я - настоятель монастыря в Афраде. А это - наш духовный владыка, новый верховный жрец Справедливого, - настоятель возвёл очи горе. - Эльфер ван Нидлир. Он специально приехал из Сколена, чтобы встретить вас.

  Авенат не удержался - хоть это и не вежливо, внимательно взглянул на Эльфера. Первое впечатление, от той битвы, где была захвачена Эвинна, не обмануло: боец, каких поискать. А по виду не скажешь - мужик, конечно, крепкий, но ничего особенного. Важнее, впрочем, политика. Он - единственный из высокопоставленных храмовников, кто вовремя понял угрозу, которую несёт Эвинна. А главное, когда началась война, он твёрдо встал на сторону алков. Потому и взлетел так высоко.

  - Прежде всего, - начал Авенат. - Вы помните Эвинну вану Эгинар?

  И он добился своего - Эльфер вздрогнул. Вряд ли он смог бы забыть её, ученицу, оказавшуюся слишком способной. И слишком верной Империи.

  Слова неудачливого посла и разгромленного полководца падали, как чугунные. В каждом из них звучала поступь рока. В глубине души он почувствовал даже что-то вроде угрызений совести... Всего на миг, сам себе удивляясь. А ещё - страх. Как одолеть ту, над кем не властна сама смерть? И кто она такая? Уж не Алха ли во плоти?!

  А когда-то он совершенно искренне привязался к милой девчушке, найденной на заснеженном перевале, ведущем в Сколен! Что удивительно: опоздай он тогда всего на пару часов, или не прояви любопытство, увидев цепь следов в снегу - и ничего бы этого не было. Каждый так и имел бы то, что на роду написано - жрецы бы толковали волю Богов, воины сражались, а с кем и за что - дело десятое; торговцы копили богатства, а остальные обслуживали перечисленных. В спокойном болоте у храмовников остался бы неплохой шанс доказать свою необходимость новой власти. Пожалуй, со временем можно было бы добиться расширения унаследованных от Империи прав. И Воинам Правды в том числе.

  Воины Правды... Историю своего ордена Эльфер знал до мелочей. Он был создан святым Императором Эгинаром для того, чтобы охранять устои веры и следить, чтобы государевы люди не творили беззаконие... И, заодно, удерживать чернь от бунтов против лучших людей, праведностью в прошлых жизнях добившихся высокого положения.

  Пока существовала Империя, они были нужны. Они служили глазами и ушами Императоров и храмов в народе. Выявляли одарённых людей, которые заслуживают большего, чем может дать их каста. В зародыше распознавали смутьянов и вольнодумцев. Но в то же время они доносили чаяния простолюдинов до трона. Чем - вне всяких сомнений - только крепили Империю.

  Но со временем сам орден начал изменяться. Пожертвования и императорское жалование делали его всё богаче, привилегии манили тех же самых аристократов, которых должны были контролировать Воины Правды. Орден как бы раздвоился: низовые Воины Правды хотя бы отчасти продолжали выполнять записанное в уставе, а вот руководство... Руководство чем дальше, тем больше превращало орденскую казну в свою собственную, а рядовых Воинов использовало в своих интригах. Рано или поздно раздвоенность должна была кончиться. Или низовые Воины Правды спихнули бы верхушку, и орден снова начал бы жить по уставу. Но в этом случае, Эльфер не сомневался, их рано или поздно ждало бы столкновение с властями. Или Воинов Правды реформировали бы сверху, поставив им совсем иные задачи.

  Великая Ночь, а потом алкское завоевание практически разрушили орден, как разрушили и Империю. Низовые Воины Правды, большей частью из низких каст, страдали и гибли наравне с простолюдинами, а верхушка благополучно пересидела лихое время в укреплённых монастырях и имениях родственников. Орден в разы уменьшился в числе и необратимо переродился - но в народе ещё жива была память о старых Воинах Правды. Эльфер был первым, кто понял, что из этого тоже может выйти толк.

  Нет, теперь Воины Правды не должны заступаться за всяких нищебродов. Они были преступниками в прошлых рождениях - пусть платят за это полной мерой. Наоборот, следует защищать лишь знатных, богатых и образованных, лучших людей Империи. А для этого нужна твёрдая, даже жестокая власть - и Амори подходит куда больше, чем Эвинна. Нужно показать алкам, что Воины Правды, и вообще жрецы - самые преданные в Верхнем Сколене. Только они могут удержать в повиновении сколенское быдло.

  Увы, пользу новых союзников алки оценили не сразу. Они видели в жрецах Стиглона соперников в борьбе за власть над Сколеном, или просто богатых сколенцев, чьё добро не помешало бы завоевателям. И среди высших жрецов возникла идея: а не показать ли алкам, что мы тоже кое-что можем? Что жрецы могут помочь завоевателям укрепиться на новой земле, но могут и... А для этого подготовить Воина Правды особого типа - способного произносить грозные речи, но неспособного на столь же грозные поступки. И тут подвернулась эта девочка, совсем не знатная, не имеющая за спиной богатой родни, да ещё с рабским, безнадёжно позорящим женщину прошлым. Ненавидящая алков всем сердцем, способная быстро учиться - но неспособная устроить серьёзную бучу...

  Жизнь жестоко посмеялась над самоуверенными. Эвинна со всеми находила общий язык. Хоть с рыцарем из древнего рода Тородом, хоть с прижимистым деревенским старейшиной Элевсином, или помешанным на родовой чести рубакой Телграном. И с этим... Моррестом... тоже. Она вроде бы делала то, что и ожидали от неё - ходила по субам и парганам Сколена, пела песни о "великом прошлом" и жалком настоящем, говорила с людьми. И как-то незаметно становилась центром притяжения всех, кто ненавидел алков.