Выпад, отбив щитом - и сразу ответный удар, страшный по мощи, в шлем. Моррест снова не успел ни уклониться, ни отбить - но шлем из таинственного металла выдержал. Только в голове будто зазвонили колокола, на миг перед глазами всё поплыло. Миг - и Моррест снова оказался на земле, над головой взмыл вражеский клинок.
...Он всё-таки успел подставить меч, гася мощь удара. Но чего опасаешься - то и будет. Звон, переходящий в металлический хруст, искры в лицо - и в руке остались лишь рукоять с гардой да полпяди переломившегося клинка. Только раз он видел подобное - но там было ещё страшнее. Тогда переломился клинок Эвинны, и сама она попала в плен.
Моррест успел перекатиться к самому краю круга, он даже успел вскочить. Рулав ощерился, увидев возможность хуже, чем убить врага. Ведь если человека выкинут из круга - с точки зрения обычая это тоже самое, что добровольное бегство. Вне закона в этой жизни и самая презренная участь в десяти следующих... Первая, кстати, будет совсем короткой: пятьдесят желающих принести Богам причитающую жертву обступили круг со всех сторон, и они сами - воины хоть куда. В последний момент Моррест ушёл вправо, не переступив заветную черту.
Противник неторопливо теснил его по внутреннему периметру круга, заставляя уклоняться от меча, играя, как сытый кот с мышью. Рулав вроде бы даже пару раз промахнулся нарочно, давая всем убедиться в бессилии противника. Может, он даже пощадил бы Морреста, встань тот перед ним на колени - если бы это имело хоть какой-то смысл. Часть ударов Моррест успевал отбить засапожным ножом, но было ясно: первая же серьёзная атака станет и последней. Если отбить выпад мечом ещё реально, против щита нож точно бесполезен. Да и доспех у ублюдка, похоже, не сильно уступает его собственному...
...Потом Моррест так и не понял, что это было - безумный рывок загнанного в угол и раненого, внезапное озарение, или так вышло случайно. Он не стал уклоняться от следующего выпада или отбивать ножом. Повернулся боком, превращая неотразимый колющий удар в рубящее-режущий, и всё-таки по рёбрам прилетело знатно - будто бревном ударили. Кольчуга выдержала, но на миг показалось, что из Морреста вышибли дух, на миг кровавый глаз Магры стал почти чёрным... Но нет худа без добра: пусть и левым боком, но Моррест оказался совсем близко от противника. Нож в другой руке, времени перекидывать нет, судя по взгляду, противник уже осознал ошибку... Моррест ударил кулаком в кожаной, с нашитыми металлическими бляхами, перчатке без замаха, зато вложил в удар все оставшиеся силы. Костяной стук прямого удара в челюсть, боль в отбитых костяшках пальцев - но и губы врага превратились в кровавое месиво. Правая рука, выпустив бесполезный уже кинжал, сомкнулась на кисти Рулава с мечом, выворачивая её в живодёрском захвате из арсенала Воинов Правды. Расширившиеся от боли глаза, влажный хруст, что-то распадающееся под рукой - и меч переходит в руку Морреста. И так же быстро, не давая противнику ударить щитом по ногам, меч пикирует вниз. Точно в незащищённое (благословение шлемам без забрал!) лицо. Короткий скрежет вминающейся в череп наносной пластинки, хруст разрубаемых костей - и лишившееся половинки черепа тело замирает в грязи.
Стоило напряжению боя схлынуть - и Моррест почувствовал, что сил не осталось вообще. Хотелось лечь, прямо в оттаявшую от горячей крови грязь рядом с трупом - и лежать, наплевав на всех и на всё. Болело отбитое плечо, распоротая рука, мутило от удара по голове, а каждый вздох отзывался острой болью - точно сломано ребро, может, и не одно. Но надо встать и выйти из круга, ведь жрец уже проделал проход.
- Самое смешное, он ведь прав, старина, - как сквозь вату, расслышал Моррест голос Огга. - Было такое, Гестан, и про Олодрефа правда. Такие у нас гвардейцы пошли - по грехам Боги и наказывают...
Удивительно, но это удалось. И совсем уж поразительно для того, кем Моррест был в прошлой жизни: убийство ничем не отозвалось в душе. Не первое. И, видят Боги, не последнее. Как во сне, перед ним плыли лица разбойничьих атаманов и их телохранителей, и по их выражениям Моррест безошибочно понял: походу на столицу - быть.
Глава 6. Штурм столицы
- По этой дороге Эвинна первый раз пришла в город, - вспомнил Моррест, когда Вески остались позади. Озеро Харванова Меча покрылось рябью от бесконечного ледяного дождя, ветер гнал по поверхности стылую рябь, мёртво шелестел побуревший камыш. Топча облетевшие листья, чавкая ногами, копытами и колёсами, войско железной змеёй тянулось на юг. Хотя... Разве это войско? Те двенадцать тысяч, с которыми Эвинна пришла в столицу два года назад - вот это войско.
- И по ней же она пришла туда с войском, - похоже, Гестан думал о том же. - Вот сам посуди, Моррест-катэ, с тех пор во всех боях мы потеряли не больше трёх-четырёх тысяч. Вроде бы должно оставаться ещё восемь, да и молодёжь подросла. А где они, а? Чего не хватает?
- Эвинны, - отозвался Моррест. Вспоминать о том, что потерял, хотелось меньше всего. Тем более, что совсем скоро - штурм сильнейшей крепости Сэрхирга, не считая, конечно, Алкрифа. Помнится, Амори в своё время не решился.
- Ты прав, - вздохнул Гестан. - Её не хватает.
С того памятного совета, когда пришлось схлестнуться с предводителем дезертиров, прошло всего десять дней - но эти дни были наполнены такой кипучей деятельностью, что, казалось, прошли годы. Удивительно, но даже вояки покойного Рулава почти сплошь пошли под его руку, что уж говорить об остальных командирах. Похоже, идеей взять столицу загорелся даже Тирдэй: в конце-то концов, пограбить Харванида - это тебе не купцов трясти. Сначала Моррест поражался, но, подумав, понял: дело не в нём самом, а в суде Богов. Раз победил в бою, а его враг стал жертвой - значит, он прав, а не Рулав. А удачливый командир - это и добыча, и слава. Хорошо за таким идти.
Подходили и другие - совсем уж мелкие банды с большой дороги, непонятно как прознавшие, что готовится поход на столицу, осевшие в Нижнем Сколене ветераны Эвинны, просто лихие парни из крестьян, решившие попробовать себя в бою. Даже несколько старых, но ещё крепких ветеранов, ходивших с Арангуром Третьим в последний из Северных Походов. С удивлением Моррест осознал: они - ровестники отца Эвинны, легендарного ныне Эгинара ван Андрама. Новоявленный вождь не отказывал никому. Разве что смотрел, чтобы лучшие оказывались в отрядах Гестана и Огга - и теперь под его началом было тысяча двести человек. Больше, чем когда-либо. Правда, и Старый Энгольд, даже теперь - отнюдь не Макебалы.
В раскисшей земле копыта не грохочут, а глухо чавкают. Да и не поскачешь галопом по дороге, превратившейся в реку ледяной грязи. А уж каково тем, кто плетётся в хвосте колонны, подталкивая повозки и самодельную артиллерию по разбитой тысячами ног дороге?
Кстати, об артиллерии. Как-то не укладывалось в голове сочетание - дерево и пушечные стволы. Но нашлись умельцы - тот самый "настоящий учёный", который ещё летом прибился к отряду Огга. Он первым в Сколене сообразил, как делать порох, нашёл пещеру в холмах около столицы, где стены были покрыты слоем селитры. То ли она просачивалась с грунтовыми водами и оседала на стенах, то ли образовалась из помёта какого-то подвида местных летучих мышей - но алхимики не один век наведывались туда за заветным веществом. С остальными компонентами было легче - и отряд Огга, пожалуй, единственный в Сколене, не испытывал проблем с порохом. А вот из чего стрелять....
Нашли какого-то бондаря, который выдолбил две половинки ствола могучего старого дуба, а потом их склеил и укрепил железными обручами, сотворив что-то типа исполинской ступы. Получившийся уродец не имел ничего подобного запальному отверстию, и уж точно затвору. Вся хитрость была в снарядах, формой напоминавших небольшую ракету, каждый из них состоял из двух частей. Первая, с торчащим из основания просмолённым фитилём - вышибной заряд, призванный выбросить "ракету" из "ствола". Часть фитиля сгорала, но загоралась вторая часть, ведущая к основному заряду, состоящему из пороха с гравием или свинцовыми пулями. К моменту, когда "снаряд" подлетал к цели, фитиль догорал до главного заряда и рвался в нескольких метрах над землёй, выбрасывая пару сотен раскалённых "осколков" и вырубая всё живое шагов на тридцать окрест. Ещё страшнее получалось, если вместо камней были кусочки свинца: они разлетались дальше и вернее пробивали доспехи. А чтобы выстрелить, следовало поджечь фитиль и успеть затолкать снаряд в ствол, после чего поднять его почти вертикально. Получившаяся система напоминала миномёт, и Моррест был уверен - от неё не скроешься ни за холмом, ни в овраге, ни в паутине городских улиц. Увы, дальше трёхсот шагов "ракету" из "миномёта" не послать.
