Барген усмехнулся. Ничего себе верный подданный - прикидывает, как стал бы брать королевскую резиденцию. И всё-таки размышления увлекли юного сколенца, и он продолжал перебирать варианты.
Взять измором? Но под дворцом устроен целый лабиринт катакомб, и имперские инженеры что-то придумали, чтобы их не затапливали грунтовые воды. Самая глубокая и сырая часть, слышал Барген - это тюрьма для особо опасных преступников. Но те ярусы, что наверху, битком набиты припасами. Для полутора сотен гвардейцев, охраняющих дворец, и двух сотен слуг да придворных еды хватит на полгода. С водой совсем просто - есть несколько колодцев прямо в подвалах, да и можно зачерпнуть воду просто из пруда. Нет, единственная надежда осаждающих в борьбе с такой крепостью - имеющийся, по слухам, тайный ход из крепости-дворца. Но кто, кроме самого Амори, и, может, его начальника телохранителей, про него теперь знает?
И всё-таки слабое место у крепости Барген нашёл. Крыши. Обычные, двускатные, покрытые черепицей. Если стрелять навесным огнём из рассверленных недавно осадных мортир зажигательными либо фугасными снарядами, можно разнести верхний этаж, существенно сократив число бойниц и уменьшив высоту стен. Вызвать многочисленные пожары, так, что защитникам станет не до обороны. После этого уже можно попробовать лезть на штурм со всех сторон, надеясь, что где-нибудь, да прорвутся. Хотя... Нет, всё равно надежда слабая.
Мыс перед воротами тоже укреплён. Небольшой то ли замок, то ли форт представляет собой дворец в миниатюре, но без угловых башенок для стрелков. От суши его отделяет узкий, в семь-восемь локтей, ров. И снова - мощные ворота, подвесной мост. Сам по себе замок прикрывал от обстрела с берега дворцовую арку - самое уязвимое место обороны...
По ночному времени оба моста - и ведущий из замка во дворец, и мост с суши в замок - были подняты. Барген не стал подъезжать вплотную ко рву: дежурящие в замке гвардейцы могли и угостить пулей. Остановившись шагах в десяти, он неторопливо спешился, и, показав солдатам безоружные руки, крикнул:
- Барген ван Аск, по повелению короля! Пропустите!
В бойнице мелькнул отблеск факела. В ночной тишине слышался лишь плеск волн о гранитную набережную, но вот раздался звук шагов, затем скрежет и лязг, подвесной мост дрогнул и неторопливо пополз вниз, от падения его удерживали две толстенные цепи. Створки ворот остались закрыты - вместо них приоткрылась низкая дверь сбоку, заходя, Барген вынужден был пригнуть голову. На это и делался расчёт: даже выбей дверь осаждающие, пробираться внутрь придётся поодиночке, и то пригнувшись. Если на входе поставить хорошего бойца с мечом либо секирой - он будет по одному рубить беззащитных врагов.
Но насчёт Баргена у них были распоряжения, и рубить его никто не стал. Юноша оказался в тесной караулке, освещённой несколькими факелами, и выданный королём пропуск пристально изучал широкоплечий вислоусый десятник - видимо, начальник караула. Чтобы не терять время зря, его деловито обыскивали четверо солдат. Дворец и тюрьма под ним - как ни крути, самые охраняемые объекты королевства.
- Можешь идти, - сказал он. - Мост сейчас опустят.
Видимо, был какой-то условный сигнал, потому что мост со стороны дворца медленно пополз вниз. Одновременно открывались другие ворота замка, те, что вели внутрь дворца. Но ещё раньше, определил Барген по лязгу цепей и грохоту подъёмного моста о стену, подняли тот мост, что соединял замок с сушей. Одновременно оба моста не опускали никогда - чтобы даже теоретически никто не мог проникнуть во дворец одним броском.
Барген вступил на опущенный мост с внутренним трепетом. Мост обступали обширные просторы, где чёрная вода с отражавшимися в ней звёздами сливалась с таким же чёрным небом. Совсем скоро он попадёт в самое сердце строящейся Империи, пока ещё именуемой королевством. Туда не было доступа людям из низших каст - разве что в качестве невольников, и без права покидать дворец. Или таким, как теперь он сам - королевским порученцам, выполняющим секретные и, как правило, скользкие приказы. Ещё вчера он и представить себе не мог, что ступит на Дворцовый остров.
Ров остался позади, над головой сомкнулись своды дворцовой арки - длинного и довольно узкого, только чтобы могла проехать одна телега с зерном, туннеля. Факелы осветили многочисленные отверстия в стенах, те самые бойницы, стрельницы и литницы, призванные устроить пришедшим не с миром весёлую жизнь. Затем распахнулись ещё одни ворота, и над головой снова раскинулось звёздное небо. Он был во внутреннем дворе.
Говорят, особенно красиво здесь весной. Сверкают разноцветьем цветочные клумбы, одеваются в белое старые яблони и вишни, в них прячется стоящий точно в центре острова небольшой храм Алка Морского. Изнутри дворец кажется куда приветливее, чем снаружи: широкие окна, забранные витражами, крытая галерея вдоль всего внутреннего периметра, по которой можно гулять в зимние холода. Хотя какие это холода, когда и снег не каждую зиму лежит? Невзирая на небольшие размеры, в саду имелись и фонтаны, что сверкали солнечными днями крошечными радугами, был даже бассейн, в нём летними утрами совершал омовения король. С внутреннего двора в помещения вели четверо парадных ворот и несколько дверей для прислуги.
У каждого входа дежурила стража. У парадных ворот по четыре гвардейца, у чёрных ходов - по паре. Хотя уж сюда-то, вроде бы, незаметно проникнуть невозможно, стражники несли службу всерьёз. Баргену учинили самый настоящий допрос, грамоту осматривали только что не с увеличительным стеклом, но и потом так и не пропустили во дворец, задержав в караулке. Вместо него отправился один из солдат. Барген удовлетворённо подумал, что до короля мятежникам так запросто не добраться. Если бы он ещё и не выезжал отсюда никуда - ни на войну, ни на охоту, ни даже на завод, который итак работает как надо... Впрочем, тогда бы он не был королём Амори.
Гвардеец явился в сопровождении рослого немолодого мужчины. Барген узнал Веррельма - начальника королевских телохранителей, с которым Амори приезжал на оружейный завод. Невзирая на поздний час, Веррельм не выглядел заспанным - видимо, ждал его.
- Что-то ты рано, Барген, - усмехнулся алк. Прибавлять "катэ" к имени презренного, пусть и снискавшего королевскую милость, сколенца Веррельм счёл ниже своего достоинства. Неторопливо и обстоятельно начальник телохранителей принялся объяснять. - Тем лучше. Король приказал проводить тебя в тюрьму для особо опасных преступников, чтобы ты мог забрать этого Морреста. Сейчас тебе завяжут глаза - это нормально, так делается со всеми, кроме короля, внутренней тюремной стражи и работающих там постоянно рабов. Так положено, чтобы никто не помог узникам бежать. Затем тюремщики проводят тебя к камере. Узник очень опасен, следует там же надеть на него кандалы... Ну, об этом они знают. Твоё дело - удостовериться, что кандалы надёжны - ты ведь кузнец, так? На выходе из тюрьмы с твоих глаз снимут повязку. Там же тюремную стражу сменит приданный для охраны Морреста отряд. Они поедут с тобой... дальше. А с пленника повязку снимете только на суше - когда проедете второй мост. Не дело, если он запомнит дворец. Вопросы?
Вопросы были, и было их немало. Увы, на большинство ответить мог только король, а монарха ради какого-то там сколенца никто будить не станет. Да и не было, на самом деле, в этих ответах необходимости - достаточно подумать самому.
...Когда повязку сняли, он оказался посреди сыроватого прохладного коридора, обе стороны которого уходили во тьму. По правую руку в стене виднелось ответвление - но его закрывала массивная, очень прочная даже на вид дубовая дверь. Закрывалась она на огромный чугунный замок, какие умели делать только в старой Империи. Отец пробовал такие разбирать - но не очень-то и разобрался, что там к чему. Да и у познаний мастера Михалиса обнаружился предел. Тюремщик деловито вставил в замок такой же огромный ключ и несколько раз с силой провернул. Что-то клацнуло внутри механизма, один из концов железной дуги со щелчком выскользнул из паза. Тюремщик снял замок, с лязгом откинул засов, налёг на дверь. Несмазанные петли отозвались недовольным визгом, впуская небольшой отряд. Барген отметил, что стражники грамотно рассредоточились: двое лучников, наложив стрелы на тетивы, отошли назад, готовясь страховать вошедших в камеру. Мечники обнажили оружие, чтобы не дать пленному ни одного шанса.