– Хотела предупредить тебя, что в нашем отделе новенькая. Я видела, как Джил возится с нею, ходит и представляет ее всем и каждому. Новенькую я видела лишь мельком… какая-то черная телка. Мне она, скорее всего, не понравится.

– Нора, нельзя в офисе называть людей «черными телками». Честно сказать, вообще нельзя так людей называть.

– Извини… какая-то афро-американская телка.

– Ты видела ее лишь мельком и уверена, что она тебе не понравится? Почему?

– Не знаю… так, ощущение.

– И как она выглядела? – спрашиваю я, хотя уже наверняка знаю, что раз уж Нора невзлюбила новенькую, едва увидев мельком, та уж точно моложе и/или красивее ее.

– Ну, не знаю. Неудачная прическа, искусственный бюст, слишком много косметики, не очень высокая…

Прежде, чем Нора успевает закончить со списком недостатков новенькой, звонит мой телефон.

– Бренда Харрисон.

– Привет, Бренда. Это Джил. Ты не могла бы зайти ко мне? У нас новенькая, хочу вас друг другу представить.

– Конечно, зайду. Буду через минуту. Тут у меня Нора сидит. Попросить ее тоже зайти?

– Да, будь добра, – говорит Джил и кладет трубку.

– Джил хочет, чтобы мы зашли к ней. Собралась представлять нам новенькую, – сообщаю я Норе.

– Радость-то какая! – саркастически восклицает Нора, мы выходим в коридор и направляемся к кабинету Джил.

– О боже! – разинув рот, я уставилась в угол кабинета, где в манеже тихо лежит новорожденный ребенок Джил.

– Няня заболела, а мне было необходимо появиться в офисе сегодня, так что я решила, что забегу с ним вместе на пару часов, – объясняет Джил.

Обожаю младенцев. Я направляюсь к манежу, а Нора с сомнением на лице двигается вслед за мной:

– Как мило, у ребенка своя клетка.

– Это манеж, Нора, – раздражаюсь я и поворачиваюсь к Джил. – Можно, я его возьму на руки?

– Конечно, – светясь материнской гордостью, разрешает Джил.

– У него такая огромная голова, – замечает Нора, когда я наклоняюсь и поднимаю ребенка. – Так и должно быть? С ним все в порядке? Почему у него такая огромная голова?

– Нора! – закипаю я. – У всех младенцев большие головы. У них всех непропорционально огромные головы, если сравнивать с взрослыми. С малышом все в порядке.

Я бросаю виноватый взгляд на Джил.

– А-а, – протягивает Нора, и тут кто-то стучит в дверь кабинета.

– Камилла, – говорит Джил. – Пожалуйста, входи. Хочу представить тебя нашим дизайнерам, это Нора Перес и Бренда Харрисон.

Камилла улыбается и входит.

– Это наш новый директор по качеству труда, Камилла Купер, – говорит Джил мне и Норе.

– Привет, – произносит Камилла и протягивает руку Норе.

– Я не знала, что нам нужно повышать качество наших услуг, – скривилась Нора, пожимая руку Камиллы, но обращаясь к Джил. Она делает то, что ей удается лучше всего при любых обстоятельствах – играет суку, при этом, однако, не настолько откровенно, чтобы выглядеть грубой.

Прежде чем кто-либо успевает ответить на эти слова, я протягиваю свободную руку – другой я прижимаю к себе ребенка – и пытаюсь выдать самую доброжелательную улыбку в адрес Камиллы.

– Добро пожаловать, – я вкладываю весь свой энтузиазм в это рукопожатие. – Да, с этим коллективчиком работы будет завались, – тут я бросаю на Нору предостерегающий взгляд: «Будь милой!» У меня такое чувство, будто я снова в университете на церемонии посвящения новичков в «Зета Тау Альфа», и одна из сестер стервозничает, издеваясь над первокурсницей, и мне, как водится, приходится бегать кругами в попытке подсластить пилюлю, чтобы появление новых членов стало хоть насколько-то приятным событием. Не знаю даже, почему именно я всегда считаю необходимым быть «милой». Наверное, это у меня в крови или что-то в этом роде.

– Спасибо, – говорит Камилла. – Твой ребенок просто душка, – добавляет она, улыбаясь младенцу, который уютно устроился на моих руках. Словно приносить детей на работу – самое обычное дело!

– Этот мой, – произносит Джил и жестом дает понять, что хочет забрать малыша. – Няня сегодня не пришла. Мне необходимо было приехать в офис, так что я взяла его с собой, – говорит она и нежно принимает младенца от меня.

– Он такой славный, – повторяет Камилла.

Она фонтанирует молодой энергией, сияет улыбкой от уха до уха. На вид ей чуть меньше тридцати, и я улыбаюсь, когда вспоминаю, что Нора описывала ее как обладательницу плохой прически и излишнего грима. В действительности прическа у Камиллы в прекрасном состоянии, черные выпрямленные волосы уложены аккуратно, а макияж нанесен безупречно. Возможно, Нора была права в своих подозрениях, что грудь у Камиллы не натуральная, но это отнюдь не делает новенькую уродливой, бюст – феерический. В общем, миниатюрная Камилла производит приятное впечатление. Не буду кривить душой, даже сногсшибательное. Готова спорить, Нора наливается негодованием, уже только взглянув на нее. Вряд ли подруга догадывается, что в свое время я раскусила ее слабость, что мне давно известно: Нора регулярно списком прогоняет в уме всех женщин в отделе (и во всей компании, и в метрополитене, и в магазине) и расставляет их в иерархическом порядке в зависимости от степени привлекательности. Нужно ли говорить, что Нора всегда занимает в этом списке первую строчку и гордится своим местом на пьедестале, на котором стоит на законных основаниях. Стояла до сего дня. Но теперь, когда появилась Камилла, Норе придется спуститься на вторую сверху ступеньку, так что, к шаманам не ходи, она преисполнена досады, а то и злости.

– Камилла пришла, чтобы помочь нам повысить эффективность и качество нашей работы. Ее должность появилась как следствие аттестации, которую мы все проходили осенью. Несколько недель назад позиция эта, наконец, была утверждена, – говорит Джил.

– Великолепно, – отвечаю. – Нам пригодится любая помощь.

– Я уверена, здесь все трудятся не за страх, а за совесть. Скорее всего, моя деятельность сведется к мелким усовершенствованиям и разработке ряда инструментов, которые должны помочь сотрудникам лучше справляться со своей работой, – отвечает Камилла, как декламирует, не отпуская при этом с лица улыбку – зубы ее так и сверкают. – Я очень рада, что буду здесь работать. Всем известно, что «Сондерс энд Крафф» – это компания высокого класса. И все же, надеюсь, что смогу улучшить ее дела.

Такое ощущение, будто она пытается нас в чем-то убедить.

Нора закатывает глаза, и я почти готова пожалеть Камиллу. Только что познакомилась с Норой и уже впала в немилость, а это весьма, весьма неприятно. Тем не менее создается впечатление, что Камилле мое сочувствие не нужно. Скорее всего, она из тех людей, кто спокойно примет проблемы, которые не замедлит предложить Нора сопернице, да еще и вернет ей сторицей.

– Что ж, прежде чем Камилла начнет, нам надо представить ее еще парочке сотрудников, – разряжает обстановку Джил, намекая на то, что пора бы закругляться.

– Хорошо. Было приятно познакомиться, Камилла, – говорю я. – Если будут какие-либо вопросы, не стесняйся, заходи. Мой кабинет в конце коридора.

– Спасибо. Я тоже очень рада с тобой познакомиться, – отвечает Камилла и поворачивается к Норе. – И с тобой тоже, Николь.

Не справившись с собой, я прыскаю от смеха. Как мы говорили в детстве: «Попала!» Нет никаких сомнений, Камилла не забыла имени Норы. Я была права, такая отобьет любые нападки.

– Нора, – поправляет ее Нора, едва приподняв бровь.

– Ой, извини. Нора – красивое имя. У меня так звали бабушку.

«Попала, дубль!»

– Хорошего дня, леди, – произносит Джил, видимо почуяв, что снова запахло жареным.

– Я так счастлива, что буду здесь работать! «Сондерс энд Крафф» – это лучшая компания, – гнусавым голосом передразнивает Камиллу Нора, когда мы входим в мой кабинет. – Чушь!

– Не шали, ладно? Мне она понравилась. Девица молода, пышет оптимизмом. Просто она еще не отравлена здешней атмосферой, как мы с тобой. Судя по всему, она действительно верит, что может здесь что-то изменить. Наивная малышка.