Маленький отряд вышел в ворота и скрылся за кустарником, растущим вдоль дороги. Джейн с тревогой подумала о том, кого имел в виду предводитель, говоря о товарищах. Еще больше ее обеспокоило известие о странных слухах.

Выждав несколько минут, чтобы дать Солу Дьюсбери время уйти, Джейн шагнула на дорожку и налетела прямо на него. Он направлялся к воротам, судя по всему, чтобы убедиться, ушли ли своеобразные туристы.

– Ой! – удивленно вскрикнул Сол. – Это вы! – сверкнул глазами он. – Какого черта вы тут делаете? Вы вторглись в частные владения. Я имею полное право вызвать полицию.

– Вообще-то я приехала на съемки, – ответила Джейн, пытаясь скрыть, насколько ее возмутил властный тон Дьюсбери. Неужели Тэлли… – Я здесь для того, – небрежным тоном продолжала она, – чтобы донести новость о кинематографическом дебюте Шампань Ди-Вайн до читателей нашего иллюстрированного журнала.

Сол, побелев как полотно, уставился на нее.

– Шампань? – ахнул он, понижая свой повелительный тон на несколько децибел. – Шампань снимается в этом проклятом фильме? – Сол с ужасом смотрел на Джейн, но довольно быстро сумел взять себя в руки. – Я еще не видел окончательного списка актеров, – пробормотал он.

– Шампань получила звездную роль, – заявила Джейн, наслаждаясь его растерянностью. – Странно, что она еще не приехала. Хотя, – злорадно добавила Джейн, – не думаю, что Тэлли была бы от этого в восторге. Кстати, а где она? Я собираюсь у нее остановиться.

– Тэлли сейчас нет в «Маллионзе», – решительно произнес Сол. – Я остался за нее. Она уехала в Лондон.

– В Лондон? – воскликнула Джейн, ни на секунду не веря ему.

Ненависть Тэлли к столице стала легендой. У Джейн вдруг мелькнула сумасшедшая мысль: не избавился ли этот злодей от Тэлли? Спрятал ее труп под половыми досками, а сам прибрал к своим рукам поместье? Джейн не сомневалась, что ради того, чтобы добиться своей цели, Сол способен на все. А рядом нет никого, кто бы мог ему помешать.

– Да, – спокойно продолжал Сол. – Отправилась по магазинам. Если точнее, покупать подвенечное платье. В следующие выходные у нас свадьба.

Джейн опешила. В следующие выходные?! К облегчению от того, что это событие еще не случилось, примешивался ужас, что оно все-таки произойдет.

– А где миссис Ормондройд? – спросила она. Быть может, хоть от экономки ей удастся узнать, что именно происходит в «Маллионзе».

– Увы, миссис Ормондройд, – сказал Сол, сосредоточенно разглядывая перстень-печатку на мизинце и играясь с изящной запонкой, – больше нет с нами. Нам пришлось ее отпустить.

Джейн присмотрелась внимательнее. На перстне был изображен фамильный герб Венери. Этот перстень принадлежал Тэлли.

– Вы хотите сказать, ее выгнали? – ахнула она. – Но миссис Ормондройд работала здесь много лет. Можно сказать, столетий.

– Вот именно, – подтвердил Сол, лениво закуривая. – Миссис Ормондройд не совсем прониклась… ну, духом предпринимательства, которым мы с Тэлли пытаемся наполнить «Маллионз». Как, кстати, и мистер Питерс, также, к сожалению, покинувший нас. Ну а теперь, – любезно закончил он, – я должен идти. К сожалению, на эту ночь я не смогу приютить вас в «Маллионзе». К несчастью, ни одна спальня не готова к приему гостей.

А когда, подумала Джейн, провожая взглядом удаляющегося Сола, они были к этому готовы?

Джейн быстро спустилась в парк. Она не сможет что-либо предпринять до тех пор, пока Тэлли не вернется из Лондона. Если, конечно, та действительно туда уехала. Окинув взглядом полуразрушенный особняк, Джейн подсчитала свои шансы отыскать Тэлли в хитросплетении запущенных комнат, если Сол действительно решил ее спрятать. Оказалась, никаких. «Маллионз» принадлежал к тем особнякам, где человек выходил ночью в ближайший туалет, а через сорок лет его высохший скелет обнаруживали среди метел и швабр в кладовке Часовой башни.

Джейн направилась к месту натурных съемок. Даже сейчас, когда она была измучена и расстроена, происходящее показалось ей романтичной, сказочной картинкой. На лужайке были в беспорядке расставлены грузовые фуры, а между ними сновали люди в футболках, с волосами, забранными в хвостик. Прямо перед зданием застыла группа людей с кинокамерами и рупорами. Именно здесь должна была сниматься очередная сцена.

Подойдя ближе, Джейн увидела, что в этой сцене задействованы Лили Эйри и ее партнер, молодой актер с грубоватыми чертами лица и взъерошенными волосами, явно пытавшийся подражать Хью Гранту.

В жизни Лили оказалась еще более очаровательной, чем на фотографиях. У нее было живое лицо в форме сердечка, на котором двумя шаловливыми сапфирами сияли огромные голубые глаза. Ее обаятельная улыбка была заразительной. Длинные золотистые волосы вились веселыми локонами, а лодыжки, насколько смогла разглядеть под джинсами Джейн, были узкими и, бесспорно, аристократическими. В ожидании начала съемки молодая актриса шутила со своим партнером, излучая очарование и жизнерадостность.

– Дубль двадцать четвертый! – сообщила рыжеволосая девица с хлопушкой.

Джейн встала в стороне.

– При-иии-иготовили-иии-ись! Мотор! – протяжно крикнул неуклюжий мужчина в мешковатом свитере и нелепых очках, по-видимому, режиссер фильма Брэд Постлетуэйт.

Джейн на первый взгляд показалось: у него-то достаточно мозгов, чтобы не запасть на Шампань. В каком бы состоянии Брэд ни находился тогда, когда предлагал ей роль в своем фильме, сейчас он, несомненно, искренне об этом жалел.

– О боже! – заорал режиссер, увидев фигуру, промелькнувшую на заднем плане снимаемой сцены. – Шампань, ты опять испортила лицо кадра, мать твою!

Джейн с удовольствием отметила, что в его голосе прозвучала неприкрытая злость.

– Что ты хочешь сказать? – прогудела в ответ Шампань. – С моим лицом все в порядке. В косметике я тебе дам сто очков вперед.

– Да не твое лицо! – в бешенстве крикнул режиссер. – Лицо кадра! – Внезапно его голос стал тихим, усталым. – Шампань, ты отвлекаешь задействованных в сцене актеров. Вместо того чтобы смотреть друг на друга, они пялятся на тебя.

Джейн пришла к выводу, что их вряд ли можно в этом винить. На Шампань было платье из сверкающей розовой ткани, такое крохотное, что было неясно, зачем она вообще его надела. Загорелые бедра открывались во всей красе, а грудь вырывалась вверх и вперед, словно два запущенных к Луне «Аполлона».

– Это платье должно получить «Оскара», – шепотом сообщила рыжеволосая с хлопушкой. – Лучшая второстепенная роль.

– По крайней мере, пару «Золотых глобусов», – хихикнула ее светловолосая подруга. По ее сумке, набитой щетками, кисточками, баночками и тюбиками, Джейн догадалась, что это гримерша. – Просто невероятно! Какие у нее звездные замашки! Ты слышала, Шампань даже потребовала собственный трейлер.

– Да, а Брэд предложил ей взамен «фургон-розарий». Она пришла в восторг, но потом ей объяснили, что речь идет о сортире на колесах.

– По-моему, Шампань совсем не владеет киношным жаргоном, правда? – улыбнулась блондинка. – Когда она впервые пришла ко мне, оказалось, у нее очень смутные представления о том, что такое «подправлять лицо».

– А «куколку» – на киножаргоне – операторская тележка – она, судя по всему, приняла за позицию в сексе, – фыркнула рыжеволосая. – Ой, уже бегу! – спохватилась она, заметив, что съемка остановилась и режиссер в бешенстве смотрит на нее. – Дубль двадцать пятый! – крикнула рыжеволосая, стукнув хлопушкой с такой силой, что Джейн вздрогнула.

– Ради бога, уйди из кадра, – взмолился режиссер, обращаясь к Шампань. – В миллионный раз говорю тебе, ЭТО НЕ ТВОЯ СЦЕНА!

Сдвинув очки на растрепанные волосы, Брэд устало потер глаза, признавая свое поражение.

– Ну хорошо, хорошо, – уныло произнес он. – Шампань, давай займемся тобой. Снимем эту великую сцену. Итак, ты подходишь к камере, улыбаешься в объектив и уходишь назад. Вот и все.

– Это сейчас «вот и все», – ухмыльнулась девица с хлопушкой. – Первоначально она должна была произнести какую-то реплику, но ей так и не удалось ее выучить, и Брэд в конце концов решил сделать роль без слов. Должна сказать, у Лили отменная выдержка, – добавила она. – Многих звезд от выходок Шампань давно кондрашка бы хватил.