– Разумеется. – Джейн мысленно прокрутила в голове запутанные указания. – Доехать до Нижнего Балджа, затем первый поворот направо. Дальше следить внимательно, чтобы не пропустить нужную развилку…

– Сейчас мимо нее никак не проедешь, – печально заметила Тэлли. – На домике привратника красуется огромная, бросающаяся в глаза красная табличка «Продается».

Положив трубку, Джейн включила телевизор и воткнула вилку в макароны. И тут же поперхнулась, увидев на экране Шампань, шествующую на какую-то премьеру в сопровождении Конэла О'Шонесси. Брызжа слюной от ярости – насколько это было возможно с набитым ртом, – Джейн поспешно переключилась на другой канал и сразу же увидела Джеймса Моррисона, министра транспорта, опять общающегося с защитниками окружающей среды.

Джейн присмотрелась внимательнее, надеясь отыскать в толпе Пирса. Зрелище было бесподобным. Ник будет в бешенстве, радостно подумала Джейн. Толпы перепачканных грязью людей со всклокоченными волосами напирали на импровизированную трибуну, выкрикивая оскорбления несчастному политику. Кое-кто даже пытался чем-то бросить в него. Джейн была в восторге. Она буквально слышала стук и грохот.

Она действительно слышала стук и грохот. Убавив громкость телевизора, Джейн внимательно прислушалась. У нее над головой прозвучала серия резких, глухих ударов, подтвердивших то, что в квартире на втором этаже кто-то есть. Внутри у Джейн все оборвалось, оставив в желудке щемящую пустоту, словно она очутилась в кабине скоростного лифта. Возможно ли… Неужели, он… Может ли она тешить себя безумной надеждой, что Том вернулся?

Качаясь, на подгибающихся ногах, Джейн вышла на лестницу и медленно поднялась на второй этаж. У нее вспотели ладони, спина взмокла, внутри ключом бил гейзер. С бешено колотящимся сердцем она постучала в дверь квартиры Тома.

Ей открыл высокий прыщавый юнец с непомерно огромным кадыком, в толстых очках. Он близоруко заморгал, разглядывая Джейн. Той от разочарования едва не стало дурно.

– Мм… здравствуйте, – промямлила она после затянувшегося молчания. – Я… э… ваша соседка снизу. Просто зашла… э… поздороваться.

– Добрый вечер, – пробормотал юнец, смущенно отводя взгляд и погружая руки с черными ногтями в сальные волосы.

Он чем-то напоминал рок-музыканта Джарвиса Коккера, но только в уродливом исполнении. Над ним витал приторный, затхлый, маслянистый аромат.

– Я только хотела узнать, – запинаясь, выдавила Джейн, заглядывая через его плечо в гостиную, уставленную большими картонными коробками, – не знаете ли вы случайно что-нибудь о том человеке, который жил здесь до вас. Я пытаюсь его разыскать. Понимаете, он… э-э… оставил после себя неоплаченные счета.

– Понятия не имею, – растерянно пробормотал тот. – Быть может, хозяин что-то знает, но, по-моему, он живет в Испании. Хотите номер его телефона? Он у меня где-то записан.

Джарвис неопределенно махнул тощей белой рукой в сторону коробок, гор одежды и беспорядочно сдвинутой мебели за спиной.

– Нет! – поспешно остановила его Джейн, откашливаясь и пятясь на лестницу. – Нет-нет, все в порядке.

Увы, на самом деле это было не так.

Выехав в субботу рано утром на запад, в сторону «Маллионза», Джейн получала жестокое наслаждение, выжимая из старенького «Ситроена» такую скорость, на какую он уже давно не был способен. Но победу в этом соперничестве все же одержала машина, наотрез отказавшаяся развить свои лошадиные силы, необходимые для того, чтобы обогнать водителя, состоявшего членом общества автолюбителей, перевозившего ребенка в салоне и слушавшего радио Би-би-си. Эти бесчисленные наклейки на заднем стекле, полностью закрывшие ему задний обзор, кипела бессильной яростью Джейн, объясняли его черепашью скорость, но не давали ему права упрямо ползти по разделительной полосе.

В результате Джейн приехала в «Маллионз» не утром, как рассчитывала, а к обеду. Тэлли оказалась права насчет вывески «Продается». Скромной ее никак нельзя было назвать. Джейн въехала в полуразвалившиеся ворота, обозначающие начало парка, от всего сердца надеясь, что обед уже закончился. Миссис Ормондройд принадлежала к той породе кухарок, кто уверен, что все овощи нужно варить до тех пор, пока они не превратятся в клейкую однородную массу, и относится с подозрением к дрожжевому тесту. Неудивительно, что Тэлли считала зажаренные в духовке батончики «Марс» верхом кулинарного искусства.

Джейн всегда удивляло, что в семействе Венери, похоже, никто не требовал от кухарки умения готовить. Судя по всему, это убеждение основывалось на том, что многие поколения Венери, питаясь жидким коричневым виндзорским супом и жесткими котлетами, не имели проблем со здоровьем, если не считать расстройств системы пищеварения и худосочной комплекции. А то, что было хорошо для них, разумеется, не могло повредить и их потомкам. Учитывая то, чем приходилось питаться Тэлли, стоило ли удивляться, что она выросла такой высокой и тощей. Если сравнивать ее с каким-нибудь растением, Джейн приходил на ум только зеленый горошек.

И все, что можно было сказать о миссис Ормондройд, было тем более справедливо в отношении мистера Питерса, садовника. Джейн вспомнила об этом, как только ее машина, свернув на дорожку, запрыгала на ухабах и рытвинах. Как и у миссис Ормондройд, основная задача мистера Питерса состояла в том, чтобы сохранить свое место любой ценой. Великодушный критик его талантов мог предположить, что мистера Питерса интересует исключительно то, как будет выглядеть парк через пятьсот лет, поскольку никаких следов его воздействия на современный ландшафт найти было нельзя. А может быть, мистер Питерс, будучи садовником, имел тем не менее весьма смутные понятия о том, как ухаживать за садом.

Выслушав рассказы Тэлли, от которых волосы вставали дыбом, Джейн приготовилась к худшему. Поэтому когда впереди показался особняк, она с удивлением и облегчением отметила, что он все еще стоит на месте, более или менее целый. Расположенное на противоположном берегу заросшего пруда здание из сочно-желтого камня в мягком солнечном свете сияло, словно кусок сливочного масла. Окна в свинцовых переплетах-средниках, давшие название замку, [18]сверкали россыпью алмазов, а флюгер в виде петуха, указывающий в одну и ту же сторону независимо от направления ветра, сияющий над обветшалыми конюшнями, придавал замку какую-то своеобразную одухотворенность.

Проезжая мимо розария, пестреющего увядшими цветами, Джейн пристально смотрела по сторонам, пытаясь отыскать парильню, о которой упоминала Тэлли, и меркурийскую арфу, но не смогла найти ни того, ни другого. Она свернула к конюшням, примыкавшим к кухне. Именно здесь, по крайней мере в течение последних ста лет, находился главный вход в «Маллионз» – с тех пор, как массивная парадная дверь сорвалась с петель, когда ее открывали, чтобы впустить в замок королеву Викторию. Говорят, ее величество очень развеселилась.

Навстречу Джейн вышла миссис Ормондройд, как всегда, в ярко-бирюзовом клетчатом фартуке. Массивные ноги кухарки были затянуты в чулки цвета крепко заваренного чая. Ее лицо с крупным носом, косыми глазами и оттопыренными ушами было, как обычно, сморщено в недовольной подозрительной гримасе.

– Вы приехали как раз к обеду, – проворчала миссис Ормондройд.

– Замечательно, – храбро произнесла Джейн. – Очень рада.

– Боюсь, вы перемените свою точку зрения, узнав, о чем идет речь, – оскалилась кухарка, приглашая ее следовать за собой.

Джейн была ошеломлена этим внезапным приступом самокритики со стороны миссис Ормондройд. Неужели кухарка наконец осознала крайнюю ограниченность своих кулинарных способностей?

На кухне ее ждала более радушная встреча.

– Джейн! – пронзительно вскрикнула Тэлли, бросаясь ей навстречу с восторгом пятилетней девочки. Джейн моментально оказалась стиснутой в пахнущих нафталином объятиях. – Я так рада тебя видеть! – задыхаясь, выпалила Тэлли. – Ты выглядишь просто замечательно. Здорово похудела.