Джейн с мольбой подняла взгляд к пятнистому потолку, испорченному поколениями переполнившихся через край ванн, сломанных душей и наступающей сырости. Она попыталась усилием воли заставить Тома взорвать тишину оглушительным грохотом, сотрясающим дом до основания, – но тщетно. Нет – Джейн встрепенулась, вслушиваясь. Что-то настойчиво стучало в окно у нее за спиной. Наверное, ветка дерева.

Вот только за окном деревьев нет. Ничто живое не росло в сыром, темном закоулке, именуемом садиком, на который Ник не обращал внимания ровно столько времени, сколько жил в этом доме. Может, это насильник. Джейн стремительно развернулась, непроизвольно хватаясь рукой за горло. За окном маячил какой-то темный, неправильной формы предмет. Он-то и производил этот стук в оконное стекло.

Джейн осторожно приблизилась к окну. Неизвестный предмет, похоже, висел на веревке. Подойдя ближе, Джейн разглядела, что это кофейник. Из него торчала белая полоска бумаги. Джейн неистово набросилась на запоры, пытаясь открыть облупленную, обшарпанную, замшелую раму. Схватив дрожащей рукой записку, она разгладила клочок бумаги на столе, на котором еще догорала одна свеча.

«Приношу извинения за шум, – было выведено решительным почерком темно-синими чернилами. – Могу я пригласить вас на ужин, чтобы попросить прощения?»

Сердце Джейн провалилось вниз. Колени задрожали. Следует ли ей хранить верность Нику и отказаться от предложения Тома? Но Ник променял ее на съезд своих жалких грузоперевозчиков. В голове у Джейн зазвучал рассудительный голос: «Зачем идти ужинать куда-то, если у тебя дома уже накрыт стол?» По личному опыту ей было хорошо известно, что соус «путанеска» откликнется на хороший уход: если добавить в него томатной пасты, лишь легкий запах дыма будет напоминать о едва не случившейся катастрофе. Тесто – ну, оно и есть тесто. А с салатом из свежих помидоров и каким-то там «Пуйи» и так все в порядке.

Джейн стремительно, чтобы не успеть передумать, бросилась наверх и, постучав в дверь, выпалила свое приглашение.

– Все будет готово через полчаса, – запыхавшись, закончила она.

– Договорились, через полчаса, – протянул Том. – Мне что-нибудь захватить?

– Главное, чтобы вы сами пришли, – улыбнулась Джейн, тотчас же ужаснувшись собственной радости.

Внезапно ее захлестнуло ужасное предчувствие, что, как только Том перешагнет порог ее квартиры, у нее начнется синдром застенчивости: «Будьте добры, присаживайтесь» и «Попробуйте кусочек».

Вернувшись к себе, Джейн бессильно прислонилась к двери, терзаемая стыдом и раскаянием. «Возьми себя в руки, – успокоил ее рассудительный голос. – Судя по твоей реакции, можно подумать, что ты танцевала обнаженная при свечах, а потом слизывала языком крем с его тела. Успокойся, ты только пригласила Тома на ужин». Джейн постаралась справиться с волнением и тут же со страхом подумала: полчаса. Пять минут на стол и двадцать пять на то, чтобы ее внешность производила такой же ошеломительный эффект, как электрический разряд в 2000 вольт.

Двадцать минут спустя Джейн, полная отчаяния, все еще стояла в спальне, примеряя и отвергая все свои наряды. В конце концов она решила, что Том удивится, увидев ее переодевшейся, и снова натянула джинсы и белую льняную блузку. Осталось всего десять минут. Джейн лихорадочно расчесала волосы, с маниакальной тщательностью вычистила зубы, подновила стертую помаду на губах и наложила новый слой туши на ресницы. Как всегда, гораздо больше времени ушло на то, чтобы счистить щеточкой предыдущий слой. Осталось пять минут.

– А-а! – простонала Джейн, тщательно обрабатывая себя дезодорантом без запаха и обильно поливая «Шанель № 19».

Три минуты.

Ворвавшись на кухню, Джейн откупорила бутылочку шампанского. «Стыд и срам, но на готовку у меня времени нет», – подумала она, глядя на укоризненно белеющее тесто.

Ровно в назначенное время раздался стук в дверь. С бешено колотящимся сердцем Джейн открыла дверь и увидела Тома, размахивающего бутылкой «Моэ и Шандон».

– Это вместо извинения, поскольку вы не позволили сводить вас в ресторан, – заявил он. – Шампанское холодное, поэтому можно начинать прямо сейчас.

Пока Джейн дрожащей рукой разливала шампанское по бокалам, Том направился к книжным полкам.

– Так, что мы читаем? – спросил он, выбирая «Черчиль: человек и миф» и «Джон Мейджор, каким я его знал».

– Не слишком увлекательное чтиво, – сказала Джейн.

Даже Ник так и не смог одолеть книгу про Мейджора.

– С другой стороны, – добавила она, – меня об этом лучше не спрашивать. Политика – это не для меня. Ник постоянно злится на меня, потому что, говоря его словами, меня интересует только длина юбок Чери Блэр.

– Юбки Чери Блэр имеют решающее значение, – строго произнес Том, и Джейн не поняла, издевается ли он над ней. – Я так понял, Ника нет дома, правильно?

Неужели у него в глазах действительно появился хитрый блеск?

– Откуда вы узнали?

– Элементарно, дорогой Ватсон. После того как вы – совершенно справедливо – сделали мне выговор по поводу шума, я приложил ухо к полу и прислушался.

Ухмыльнувшись, Том опрокинул бокал с шампанским в свое вместительное горло.

– Да. Ник в Брюсселе.

Она рассказала про учредительное заседание бельгийских грузоперевозчиков. Том вопросительно поднял бровь.

Покончив с книгами Ника, он перешел к библиотеке Джейн. Та мысленно произнесла одну из редких благодарственных молитв, обращенных к своему отсутствующему возлюбленному. Как хорошо, что Ник не оставил ей места для любовных романов! Бестселлеры в мягких переплетах вынуждены были довольствоваться местом на полу, а на нескольких квадратных дюймах книжных полок, выделенных ей, Джейн расставила старые потрепанные томики Китса, Йитса, Элиота и Шекспира, которых изучала в университете. И сейчас время от времени она раскрывала эти книги, напоминая себе, что и у нее когда-то были мозги.

– Читая Йитса, я сознаю всю безнадежность своих потуг стать писателем, – вздохнул Том.

– Вы тоже пишете? – ахнула Джейн. – Как это романтично! И над чем вы сейчас работаете?

Том усмехнулся:

– Не думаю, что в этом есть хоть какая-то романтика.

Джейн мысленно пнула себя под зад. Ну как она могла сказать такую глупость!

– Речь идет о серийном убийце, едущем на машине по объездной дороге вокруг Абердина, – пояснил Том. – Он нюхнул несколько доз кокаина, его немецкая овчарка-некрофил спит на заднем сиденье, ему скучно. И вот убийца внезапно решает ехать следом за одной из машин. Как только машина останавливается у заправочной станции, убийца быстро подходит к водителю и делает свое дело. Собака не отстает от него. Обоим это развлечение очень понравилось, и они начинают следить за другой случайно выбранной машиной и, как только она останавливается, наносят удар. Потом они едут за грузовиком, и так далее, и так далее, пока наконец убийца и собака не падают в машине с моста Хамбер-бридж в реку. – Умолкнув, Том торжествующе посмотрел на Джейн. – Это своеобразная метафора, изображающая наше общество, пронизанное насилием и неуверенностью в завтрашнем дне, а также случайный характер принимаемых нами решений. Нередко приводящих к смерти.

У Джейн внутри все оборвалось. Никогда в жизни она не встречала такого отвратительного сюжета.

– Эта книга – что-то среднее между «На дороге» и «Холодной кровью», поэтому я думаю назвать ее «Холодная дорога», – сияя, закончил Том. – А вы что думаете?

Джейн собрала остатки мужества.

– Если честно, на мой взгляд, хорошего тут мало, – сказала она. – Точнее, это просто ужасно. Я терпеть не могу подобные книги.

Не успев произнести эти слова, Джейн уже о них пожалела.

Том отвернулся к книжным полкам. Его плечи заходили вверх и вниз. Джейн поняла, что он борется с собственными чувствами.

– Извините, – смущенно произнесла Джейн, трогая его за плечо. – Я не хотела…

Том резко обернулся. Его глаза блестели, губы дрожали. Джейн догадалась, что он едва сдерживает смех.