Она провела по лицу трясущейся рукой, а потом улыбнулась:

— Не знаю, что и сказать. Как мне благодарить вас?

— Пока что я ничего не сделал. Оставьте свою благодарность на потом, когда мы увидим, что это сработало.

Лэйкен едва слышала, что он говорит. Она уже строила планы.

— Сколько времени понадобится вам, чтобы уладить дела? — Потирая в задумчивости подбородок, она смотрела на него. — Я закажу билет на Даллас завтра же. Машину я оставила дома, поэтому нам придется взять такси, чтобы добраться до Аллена. — У нее вырвался легкий смешок. — Я не могу дождаться, чтобы позвонить домой и сказать Роз и Ч. Д., что все…

— Лэйкен.

Когда она вопросительно посмотрела на него, он сказал:

— Боюсь, вы меня не поняли. Это будет не в Аллене. Я должен отправиться к тем горам на западе Техаса.

Переварив эту информацию, она кивнула:

— Ну да. Тогда я позвоню Розмэри и велю ей привезти Ч. Д. в ту маленькую гостиницу на краю парка. Роз может оставаться в мотеле, пока мы втроем…

Она замолчала, увидев, что он опять качает головой.

— Нет? Почему?

— Вашему брату не нужно пока быть там.

Все не так просто и не так быстро. Вначале должен осуществиться некий процесс очищения. Чтобы слиться с землей, понадобится несколько дней.

— Понятно. — В ее голосе послышалась некоторая рассеянность, потому что ей снова пришлось пересматривать свои планы. — Тогда Розмэри, Ч. Д. и я будем ждать в мотеле, а потом присоединимся к вам, когда…

Но он снова покачал головой. И хотя она плотно сжала губы, у нее вырвалось:

— Что же еще?

Он поднял одну бровь:

— Вы хотите, чтобы я сделал это?

— Простите. — Она отбросила со лба прядку волос. — По-моему, я ничего такого не сказала. Разумеется, вы будете поступать так, как считаете нужным. Скажите только, что делать мне.

— Ну и прекрасно, — сказал он. — Ч. Д. останется в Аллене с вашей подругой до тех пор, пока он нам не понадобится. Что касается вас, то вы должны быть со мной — там, в горах.

— Я? — В ее голосе прозвучала неуверенность. — Но зачем?

— Пациент должен пройти через процедуру очищения. К счастью для нас, есть некая лазейка. Если пациент не в состоянии совершить то, что нужно, ответственность падает на его ближайшего родственника. То есть на вас.

Она кивнула, кусая губы.

Он с минуту изучал ее лицо.

— У вас есть какие-то возражения? — спросил он тихо.

— Нет… нет. Слиться с землей. А этот процесс очищения — он может оказаться мучительным? Я имею в виду, вам не придется проливать кровь или что-нибудь в этом роде?

Он слегка улыбнулся:

— Обещаю вам, это будет не страшнее того, что вы заставили меня пережить за последние полторы недели.

Она облизала губы. В конце концов, она все же не была уверена, можно ли доверять взгляду его темных глаз, но у нее не было выбора, и она сказала:

— Хорошо.

Сделав шаг вперед, он медленно провел пальцем по ее щеке.

— Есть старая пословица. Наверное, вам приходилось ее слышать. Она предостерегает об осторожности, когда вы обращаетесь с просьбой к богам. Дело в том, что вас могут услышать.

Теперь Лэйкен не сомневалась — она определенно не доверяла его глазам. Но она ничего не могла с этим поделать. Марк уже принял вызов.

И они вместе отправятся в горы западного Техаса.

Лэйкен посмотрела на часы и переступила с ноги на ногу.

Она стояла на тротуаре перед небольшой сельской лавочкой, бывшей чем-то средним между факторией и магазином «чай-кофе». Позади лавки находился мотель. А к западу от него в ясное голубое небо поднимались каменистые безлесые горы. На восток простиралась бесконечная равнина. Все носило характер суровости и превосходило размерами многие страны Западной Европы.

Лэйкен оделась так, как наказал Марк. Потертые хлопчатобумажные шорты и зеленая футболка на два размера больше, а также спортивные тапочки, хорошо сидевшие на ноге. Солнечные очки и кепка. Ее золотистые волосы были собраны в хвост. На тротуаре рядом с ней стоял ее парусиновый саквояж.

Ей не хватало только поездки.

Переминаясь с ноги на ногу, она посмотрела на часы и выяснила, что прошло ровно три минуты с тех пор, как она делала это в последний раз. Было без четверти восемь. Он сказал, что будет здесь в восемь.

Почесав нос и проверив, остались ли у нее в кармане вафли, она снова переменила свое положение. Однако на этот раз она не стала сразу же справляться с часами. Вместо этого она просвистела несколько куплетов из песенки «Как поживаешь, Элфи?» и только после этого взглянула на часы.

Ведь разнообразие — соль жизни.

Покинув Чикаго три дня назад, Лэйкен отправилась домой в Аллен. Она встретилась со своим шефом и позаботилась обо всем, что требовало ее участия. Большую часть времени она провела с Ч. Д., развлекая его рассказами о ее приключениях в Чикаго и, размышляя о своей предполагаемой поездке в западный Техас, к подножью гор Биг-Бенда.

Хотя для ритуального лечения они и собирались использовать место древней стоянки, но Марк объяснил ей, что для предварительной процедуры необходимо более уединенное место, недоступное для паркового персонала и любопытных туристов.

Теперь Лэйкен решила, что ей не слишком нравятся слова «уединенное место». Культурные женщины стараются избегать такого рода слов.

Во время своего предыдущего приезда сюда Лэйкен и Ч. Д. останавливались в рекреационном фургоне, принадлежащем парку. В их распоряжении было все необходимое плюс небольная компания. На этот раз все должно быть иначе.

Хотя Марк должен был лучше знать, что им понадобится для путешествия, Лэйкен тревожило, что он будет тратить свои деньги, поэтому прежде чем покинуть Чикаго, она убедила его, что хочет иметь полное представление обо всех расходах.

Когда она в очередной раз собиралась взглянуть на часы, послышался шум приближающегося автомобиля. И в следующее мгновенье новенький красный джип затормозил рядом с ней.

Вскрикнув от радости, Лэйкен подхватила свой саквояж и взгромоздилась на пассажирское сиденье.

Спустив очки на нос, она посмотрела на него.

— Пожалуйста, скажите, что не покупали машину. Когда я просила вас держать меня в курсе всех расходов…

— Успокойтесь, — сказал Марк, изучая ее своими темными глазами. — Я одолжил ее у приятеля.

Лэйкен облегченно вздохнула и захлопнула за собой дверцу.

Откинувшись на спинку сиденья, она обвела взглядом три маленькие коробочки, находившиеся в задней части джипа, а затем снова посмотрела на мужчину, сидевшего за рулем.

— Интересно, как это палатки поместились в таких маленьких коробочках? — спросила она.

— Мои предки не пользовались палатками. В хорошую погоду они спали под открытым небом, впитывая ночь своей кожей, чувствуя землю под собой и вокруг себя.

— И ползая по ней, — пробормотала она. О, да, сказала она себе, эта поездка будет

совсем не такой, как предыдущая.

Когда джип съехал с асфальтированного шоссе на маленькую дорогу, напоминавшую просеку, она стала исподтишка наблюдать за человеком, сидевшим рядом с ней. Она впервые видела его не в костюме, но тот, кто считает, что одежда делает мужчину мужчиной, очевидно, никогда не встречал Марка Аврелия Рида. В джинсах и рубашке «шамбре» он был столь же сдержан и неприступен, как и в костюмах от братьев Брукс.

— А я? — спросил он, не отрывая взгляда от пыльной дороги.

— Вы пока не похожи на целителя.

— Я решил приберечь воинственную краску и косы на потом.

Сухие нотки в его голосе заставили Лэйкен нахмуриться.

— Я сказала глупость? — Она вздохнула. — Догадываюсь. Когда не имеешь никакого представления о культуре, не думал о ней сотни раз и не прошел многих километров в их башмаках, слишком легко впасть в ошибку.

Все еще хмурясь и пытаясь сосредоточиться, она заерзала на месте и подсунула под себя одну ногу.

— Мне кажется, что ярлыки, — сказала она, — независимо от того, правильны ли они с политической точки зрения, проводят границы, отделяющие одни группы людей от других. Я знаю, что для ярлыков есть веские, разумные причины — этническая гордость, культурное самосознание и т. д. — но я не понимаю, почему нельзя сочетать это с привязанностью к более широкой группе. Всему человечеству. Мы должны сосредоточить свое внимание не на том, что разделяет нас, а на тех вещах, которые могут связать, нас вместе. И самое большое препятствие к этому — наличие групп, унижаемых другими, более могущественными группами. Пока мы все не станем просто людьми, забывшими про старые стены, воздвигнутые между нами, дело не пойдет на лад. Но многие люди не хотят…