— Не знаю. Нет, у меня нет отвращения к технике, просто… ну, я решила, что лучше позвоню еще раз.

— Понятно.

Они шли быстро, спеша укрыться от холода. Крейг по-прежнему держал Присциллу за руку, и она наслаждалась этим прикосновением, хотя оба они были в перчатках. Но Присцилла все равно благодарила судьбу: будь дело летом, думала она, он, наверно, и вовсе не решился бы взять меня за руку.

Крейг толкнул дверь в уютную закусочную, и Присциллу обдало теплом. Как жарко, однако, бостонцы топят в домах! Присцилла вспомнила, что Клара ходит на работу в теплом свитере. Может быть, и покупатели в «Антикварии» мерзнут?

— Как у вас жарко топят! — заметила она, садясь за стол.

— Ты же вечно мерзнешь! — поддразнил он.

— Да, но это ведь очень дорого. Я знаю людей, которые отапливают весь дом всего за каких-то две с половиной тысячи долларов в год!

— В гостинице тебе придется топить жарче, чем дома, — заметил Крейг. — Ведь там должно быть уютно.

Эти слова мгновенно напомнили Присцилле о ночи, проведенной с Крейгом, и щеки ее, розовые от мороза, запылали багровым цветом. Крейг молчал, не отводя от нее глаз. Однако ни один из них не решился заговорить о том, что тревожило их обоих.

— Да, я, наверно, так и буду делать. — Она выдавила из себя смешок. — Представляешь — приезжают гости в теплых свитерах и шарфах, а я встречаю их на пороге в летнем платье!

«Или голышом», — подсказала ей назойливая память. По тому, каким далеким вдруг стало его лицо, Присцилла догадалась, что и он думает о том же.

— Какие у тебя планы на Рождество? — спросила она.

Подоспевший официант принял заказ, и Присцилла откинулась в кресле.

— Майкл проведет праздник с тобой? — продолжала она свои расспросы.

Лицо Крейга немного омрачилось.

— Только Сочельник. Так мы договорились после развода. Конечно, жаль, что я не могу увидеть, как он просыпается утром, бежит к елке и достает из носков подарки Санта-Клауса. Но Майкл взрослеет и уже не очень верит в сказки. Я обычно забираю его после Рождества, на каникулах, и мы куда-нибудь ездим вместе.

— Ты встречаешь Рождество с родителями?

— После развода — да.

— А я, наверно, буду праздновать в гостинице с Перси и Мэри Бет. Знаешь, они оба работают как одержимые! Я никогда не замечала в Перси такого трудолюбия.

— Ты по-прежнему собираешься открыть гостиницу в январе?

Присцилла сняла перчатки и сунула их в карманы пончо.

— Думаю, да. Конечно, не все еще готово, но гостей принимать можно.

— Я тебе кое-что принес, — заметил он, указывая на портфель. — Эту книжку я нашел в магазине на прошлой неделе. Мне показалось, тебе это будет интересно.

Официантка поставила перед ними дымящиеся чашки кофе и положила булочки. Дождавшись, пока она отойдет, Крейг достал из пакета книгу и протянул Присцилле. Книга была не завернута, но Присцилла приняла ее бережно, словно боялась, что от неосторожного прикосновения подарок рассыплется в прах. Она держала в руках путеводитель «Лучшие гостиницы Новой Англии» с подробными описаниями и красочными цветными иллюстрациями. На первой странице Присцилла прочла надпись: «Надеюсь, что в следующем издании появится глава о «Доме Говардов».

— Спасибо. — Неожиданный спазм сжал Присцилле горло, но она, пересилив себя, улыбнулась. — Как мило, что ты об этом подумал. — Избегая его взгляда, она начала перелистывать страницы. — Какая прелесть! Ты прав: эти интерьеры меня вдохновляют.

— Я верю, что ты добьешься успеха.

Присцилла неохотно отложила книгу и взялась за булочку.

— Я буду счастлива, если попаду хоть в какой-нибудь список! Этот парень, друг твоей бывшей жены, здорово меня напугал!

Крейг похлопал ее по руке — и тут же боязливо отдернул ладонь.

— Поверь, волноваться не о чем.

За кофе они разговаривали об антиквариате, и Присцилла убедилась, что Крейг действительно разбирается в тонкостях ее профессии. Напряжение, сковывавшее ее тело, ослабло, но не ушло полностью: ведь оно коренилось не столько в страхе или тревоге, сколько в физическом влечении. Присцилла сгорала от желания прикоснуться к Крейгу и почувствовать его прикосновение. Его голос ласкал и дразнил ее — однако в дымчатых глазах не отражалось ничего, кроме дружеской симпатии. Никакой страсти, никакого влечения. Что ж, этого Присцилла и хотела.

На обратном пути он не держал ее за руку. Присцилла грустно спрятала руку в карман, другой придерживая драгоценный подарок.

Покупки Крейга были уже упакованы. Крейг расплатился чеком, подшучивая над собой — лучше, мол, поздно, чем никогда, — и сунул подарки под мышку.

— Заезжай как-нибудь ко мне в загородный дом, — заметил он. — И звони. Ладно?

— Хорошо. Счастливого Рождества, Крейг.

— И тебе, Присцилла.

Он коротко поцеловал ее в губы и вышел. Присцилла помахала ему из окна, но Крейг не обернулся.

«Так и должно быть, — грустно сказала себе Присцилла. — Спокойно, вежливо, цивилизованно». Но что же делать с влечением — влечением, которое не проходит, а только распаляется от случайных прикосновений? И почему они так сухо разговаривали друг с другом? Присцилла хотела знать о Крейге все — что он делает, что собирается делать, о чем думает, — хотела сама рассказывать ему о себе то, что не интересно никому другому… Но такая откровенность возможна только между любовниками, а Крейг ни словом, ни жестом, ни взглядом не показал, что хочет восстановить их связь. «И слава Богу!» — твердо сказала себе Присцилла. Но самого себя обмануть труднее, чем других, и Присцилла обрадовалась, когда приход покупателя прервал ее невеселые размышления.

Рождество выдалось морозным и ясным. Ночь Присцилла провела в гостинице: проснувшись на рассвете, она долго вглядывалась в циферблат антикварных часов на столике, не понимая, сколько сейчас времени. Присцилла ночевала в комнате, предназначенной для менеджера, но она, как и вся гостиница, была обставлена старинными вещами.

Присцилла сунула ноги в шлепанцы, встала и накинула теплый халат. Два предыдущих Рождества как-то пролетели мимо, и ей не удалось насладиться праздником. Но сегодня она была полна решимости отпраздновать как следует — пусть даже в обществе Перси и Мэри Бет.

Вчера, когда они ушли спать наверх, Присцилла извлекла спрятанную в чулане елку и начала ее наряжать. Уже очень давно Присцилла не ставила елки на Рождество, в этот раз она решила сделать это не дома, а в гостинице, где зеленую красавицу можно будет сфотографировать для рекламного проспекта. На игрушки Присцилла потратила несколько больше, чем собиралась, — ну ничего, ведь эти украшения послужат и на следующее Рождество, и еще на много-много праздников вперед.

Присцилле пришлось немало потрудиться над елкой, но наконец, отойдя подальше и любуясь сиянием свечей, блеском шаров и разнообразием игрушек, она осталась довольна своей работой.

Теперь же она направилась в кухню, чтобы приготовить праздничный завтрак: омлет с грибами и шоколадное пирожное с клубникой.

На кухне она, к своему удивлению, обнаружила Мэри Бет: та, напевая рождественскую песенку, вертелась у плиты. Живот ее, кажется, торчал вперед еще сильнее, чем обычно, и Присцилла снова задумалась о том, что же будет с Мэри Бет и малышом, когда она родит и гостиница откроется. До сих пор Присцилла об этом не заговаривала — не заговорила и сейчас, чтобы не портить праздник.

— Ты зачем так рано поднялась? — спросила она. — Поспала бы, пока я приготовлю завтрак.

— Я решила приготовить что-нибудь особенное для… для всех. Знаете, я в одном женском журнале нашла потрясающий рецепт рождественских пирожных! Я уже все сделала, осталось только поставить их в духовку. — Мэри Бет откинула со лба прядь волос. — И еще я приготовила для вас подарок, — застенчиво продолжала она. — Вы мне так помогли…

— Не говори ерунды, — отозвалась Присцилла, завязывая передник поверх халата и доставая из холодильника грибы и яйца. — Это ты мне очень помогла, Мэри Бет. Очень удобно, что ты работаешь прямо в гостинице, и не приходится ничего возить взад-вперед. Как ты думаешь, стоит затеваться с омлетом? Может быть, Перси еще не встал…