— Не ори на весь дом, — спокойно сказала Дайна. — Если ты лишишь Джеффри наследства, он не перестанет позорить твое имя; наоборот, придется ждать чего-то еще худшего. Но меня не особенно беспокоят его дела, да и вообще чьи бы то ни было, кроме дел Фэй. Может, ты и не осознаешь этого, но у нее вот-вот будет нервное расстройство.

— Нервы! — воскликнул сэр Артур с презрительным смешком. — О них только и слышишь от вас, современных женщин! Терпения не хватает!

— Ах так? — сказала Дайна, сверкнув глазами. — Ну что ж! Если будешь и дальше превращать ее жизнь в ад, тебя бросит и вторая супруга.

Лицо генерала побагровело, глаза выкатились, речь превратилась в нечленораздельное рычание.

— А пока что, — сказала Дайна, беря в руки вилку и нож, — я вызову врача, пусть пропишет ей тонизирующее.

Появление Френсиса и Стивена Геста помешало сэру Артуру дать сокрушительный ответ. Через несколько минут после них пришли Холлидеи, явно в дурном настроении. Вид у Бэзила был напряженный, он поглядывал на жену со смесью мольбы и гнева в запавших глазах; Камилла слегка раскраснелась, говорила и смеялась в решительной, очень вызывающей, на взгляд Дайны, манере.

Единственный до полудня поезд отходил с ближайшей, находившейся в шести милях станции Рэлтон слишком рано, без десяти десять, и Холлидеи решили уехать в Лондон уже после ленча. Камилла напомнила сэру Артуру, что он обещал сводить ее в сторожку, показать щенков спаниеля. Она сказала, что до смерти хочет увидеть их, и кокетливо надула губы, когда тот ответил, что сперва должен съездить по делам в Рэлтон.

Кокетство ее немного смягчило сэра Артура. Он плотоядно взглянул на чаровницу, однако ухищрения Камиллы не подвигли его нарушить установленный распорядок. Заверив, что она увидит щенков до отъезда, генерал объяснил, что в первый день месяца должен прежде всего проверить счета и взять в банке деньги на жалованье слугам и оплату хозяйственных расходов.

— Методичность, дорогая моя Камилла! Я горжусь ею. Армия приучает человека устанавливать определенные правила и придерживаться их. Я регулярно расплачиваюсь со всеми работниками в первый день каждого месяца после ленча. У жены все счета должны быть подготовлены к девяти часам. Я подсчитываю общую сумму, еду в банк, беру сколько нужно денег, и к чаепитию все дело уже позади. Никаких промедлений, никаких беспорядочных выплат. Я назначил определенный платежный день, соблюдаю его и, таким образом, Камилла, знаю сумму расходов за месяц до фартинга. Это единственно возможный способ.

Способ этот показался Камилле ужасно тоскливым, но она веселым тоном ответила:

— Замечательно! А вот я очень непрактична. Поучили бы меня своей методичности, сэр Артур.

Генерал встал из-за стола и снисходительно улыбнулся ей.

— О, мы и не ждем практичности от прекрасного пола. Я еще не встречал женщин, имеющих о ней представление, и, клянусь Богом, надеюсь, что не встречу. Который час? Девять! Прекрасно! Я выеду в десять, вернусь в одиннадцать, и мы сходим посмотреть на щенят. Что скажете?

— Очень мило с вашей стороны! Я буду готова секунда в секунду, дабы показать вам, какой методичной могу быть!

Френсис поднялся:

— Дядя, мне придется уехать до твоего возвращения. Ты очень занят сейчас? Если можно, я хотел бы поговорить с тобой перед отъездом.

Сэр Артур взглянул на него, чуть нахмурясь:

— Хмм! Если полагаешь, что это важно, уделю тебе пять минут, но ни секундой больше.

Они вместе вышли из столовой. Стивен Гест подался к Дайне.

— Фэй будет завтракать в постели? — негромко спросил он.

— Да, — сухо ответила Дайна. — Она неважно себя чувствует. Плохо спала.

Бэзил Холлидей поднял глаза от тарелки.

— Прошу прощения. Я знаю, что такое страдать от бессонницы. Камилла, давай все-таки уедем в девять пятьдесят. Успеем вполне. Незачем болтаться здесь до ленча, понапрасну обременяя хозяйку дома.

— Нет-нет, нельзя! — поспешно ответила Камилла. — Конечно, мне очень жаль Фэй, но попросите ее, мисс Фосетт, нисколько не беспокоиться из-за нас.

— Камилла, я предпочел бы уехать сейчас, — сказал Бэзил, легонько барабаня пальцами.

Та ничего не ответила, и Дайна, заметив ходящие ходуном желваки Холлидея, поспешила вмешаться:

— Не нужно спешить из-за Фэй. Она вскоре спустится. Стивен, ты едешь утренним поездом?

— Нет, — ответил он после недолгого размышления. — Побуду до полудня.

Дайна поднялась.

— Пойду узнаю, не нужно ли чего сестре, — сказала она и вышла.

Стивен пошел следом и остановил ее на первых ступенях лестницы.

— Дайна, минутку.

Девушка резко обернулась и увидела, что лицо у него мрачнее, чем обычно.

— В чем дело?

Стивен подошел к лестнице и взялся за перила.

— Фэй расстроена? — отрывисто спросил он.

— Ничего страшного. Ради Бога, не надо театральности. Почему ты не едешь утренним поездом, как собирался?

— Хочу повидаться с нею перед отъездом.

Дайна вздохнула.

— Ты слышал, наверное, какой скандал Артур устроил перед завтраком?

— Слышал, — ровным голосом ответил Стивен. — И, не повидав Фэй, не уеду.

— Только не надо так упорно об этом твердить. И не надейся, Стивен, что уговоришь ее бежать с тобой. Я знаю Фэй, она предпочтет мученичество скандалу.

Стивен задержал на ней взгляд.

— Пожалуй, ты права, — сказал он, повернулся, подошел к столику в холле и взял газету.

Дайна нашла сестру довольно спокойной, но очень бледной, с припухшими веками. Фэй разговаривала с миссис Моксон, кухаркой, и нервно вздрогнула на стук двери. Поскольку супружеская сцена произошла именно тогда, когда помощница горничной подметала лестничную площадку, всей прислуге уже было известно, что генерал с женой опять ссорились. На лице миссис Моксон выразилось угрюмое сочувствие. Она сказала:

— Положитесь на меня, миледи. Я еще хотела поговорить с вами о Дженет. Но это успеется.

И поспешила уйти, по пути к своей плите оповестив всех слуг, что миледи бледна как смерть, аж сердце кровью обливается. Заодно миссис Моксон поделилась с прислугой своим сокровенным желанием высказать его превосходительству пару теплых слов.

— Пусть только сунет свой поросячий нос ко мне на кухню, вот так-то, мистер Финч, — невразумительно заключила она.

Наверху Фэй слабо улыбнулась сестре:

— Извини, я вела себя так нелепо. Кажется, нервы у меня совсем расшатались. Наверное, нужно либо менять обстановку, либо принимать тонизирующее или что-то еще.

— Конечно. Я то же самое говорила Артуру. Как фамилия твоего врача? Я его вызову.

— Доктор Реймонд, вот только не знаю...

— Значит, вызовем, — сказала Дайна. — Это нагонит страху на Артура. Кстати, Артур намерен отречься от Джеффри. С него станет выкинуть какое-нибудь коленце, лишь бы досадить ближнему.

Фэй приподнялась на локте.

— Дайна, я ужасно беспокоюсь из-за Джеффри. Тебе-то что, а я ему как-никак мачеха; я обязана защищать его от Артура. Если Артур выгонит сына из дому, создастся впечатление, что все это мои интриги.

— Не вмешивайся, — сказала Дайна. — Пусть себе выгоняет. Скоро примет обратно.

— Вот как раз и нет! — убежденно возразила Фэй. — Ты думаешь, что Артур шутит шуточки. Ничего подобного. Это ужасный человек. У него каменное сердце, Дайна! Он любит мучить людей, запугивать, отравлять им жизнь. И если скажет, что больше не пустит Джеффри на порог, — значит, так и будет. Поверь, я знаю, что говорю! Разве ты не слышала, как он заявлял, что принимает решения раз и навсегда? Так оно и есть. Для него превыше всего сила и железная воля. Ему легче умереть, чем взять свои слова обратно.

— Успокойся! — посоветовала Дайна. — Не горячись. Намекнуть этой Холлидей, чтобы она его утихомирила? Мне это не очень приятно, но похоже, она с ним прекрасно ладит.

Фэй недовольно скривилась:

— Лучше не надо. Я не доверяю таким женщинам. Пожалуй, поднимусь. Стивен не уехал?

— Нет, — лаконично ответила Дайна. — К сожалению.