– В Ростов.

– Далековато. А я вот из семьи ухожу.

Она помолчала, весело глядя прямо перед собой. Я посмотрел на нее: она выглядела беззаботной и легкой, будто собралась в долгожданный отпуск. Мария взяла китайский зонтик, положила его на плечо и повернулась ко мне.

– Представляешь, они нас прослушивали.

– Кто?

– Как – кто? – она крутанула зонтик, и за ее плечом завертелся, ловя собственный изворотливый хвост, тощий зеленый дракон. – Мужчины мои. Да. Диктофон установили в спальне. Как тишина – выключается, как звук какой-нибудь – включается. Понял?

– Понял.

Зонт остановился, и дракон замер, наступив Маше большой когтистой лапой на плечо.

– Тишина – выключается, звук – включается.

Мимо прошла какая-то женщина, смерившая нас ледяным взглядом.

– Здравствуйте, Антонина Львовна, – сказала Мария.

Антонина Львовна молча и не оборачиваясь кивнула.

– Маш, а ты… куда?

– Да к маме, куда ж еще. Так что будем мы теперь с твоей Лорой каждое утро видеться, белье будем рядышком сушить.

Мария игриво наморщила нос:

– Во как. Да ты не бойся, я ни гу-гу.

Я встал и закурил давно уже приготовленную, намятую в пальцах сигарету.

– Маша, переезжай ко мне, а? А с Лорой я больше не встречаюсь.

– Ух ты!« – она удивленно подняла брови и замерла так, глядя на меня.

– Переезжай?

Наверное, я выглядел совсем уж мальчишкой, выпрашивающим конфет перед самым застольем, когда уже и гости начали сходиться, и картошка почти сварилась. Она вдруг опустила глаза, подождала, пока мимо пройдет девочка с пуделем на поводке, сказала:

– Ты извини, Леш… Нет.

Во двор въехала «Газель», Мария встала:

– Это за мной.

Она шагнула ко мне.

– Извини, Леш. Прости. Никогда не думала, что ты… что предложишь такое. Давай сразу решим все. Черт, и машина тут – как не вовремя! Ты не думаешь ведь, что чем-то мне обязан, правда?

Я тряхнул головой – мол, нет, конечно.

– Ну и правильно. Я, если хочешь знать, тебе очень благодарна. Очень. Разве я сама когда-нибудь решилась бы? Да ни за что. Стыдно было, правда, когда они включили мне эти записи, на полную громкость… судилище устроили – что ты! – потом как-нибудь расскажу. Ну да у всего своя цена, правда?

– Правда.

Подъехала «Газель», пожилой водитель выглянул в окно:

– Машину вы заказывали?

– Да-да.

Мужичок выбрался из кабины и пошел открыть дверцы грузового отделения.

– Поможешь загрузиться?

Я шагнул к коробке.

– Да подожди ты! – она схватила меня за руку. – Ты правда не обидишься? В общем, я так решила… мы не будем с тобой встречаться. Я новую жизнь начинаю, Леша. Все с нуля, представляешь? Новая, совсем-совсем новая жизнь!

– Начни со мной. У меня тоже, между прочим – новая. Я еще раньше тебя решил.

– Да? Поздравляю. Расскажешь потом, да? Мы будем друзьями, хорошо, Леш? Прости. С тобой не совсем то, чего я сейчас хочу. Лешенька, миленький, я тебе больно сделала, да?

– Ну да. Но нет, нет, не ты.

– Давай погрузимся, ладно, Леш? А то вон водитель хмурится, ну его.

Я уложил коробки с намокшими донышками, сумку, несколько пластиковых пакетов. Сверху – зонтик с драконом, он не помещался в салон.

– Ну, пока. Позвони мне.

– Пока.

«Газель» завелась, несколько раз сипло потарахтев стартером, и поехала в сторону дороги. Я поймал взгляд Марии в боковом зеркале – задумчивый и одновременно полный какой-то беспечной решимости.

«А как же я?» – «Нет, Леш, сейчас совсем не о тебе речь».

На небе по-прежнему, как беженцы в порту, толпились тучи. Пахло водой. В получасе неспешной ходьбы отсюда меня ждала съемная квартира с запылившимся за время моего отсутствия телевизором, ворчливым бачком унитаза, раскиданными во время моих сборов в Ростов вещами.

Я побежал за «Газелью».