1.

Ай, то не пыль по лесной дороге стелется,

Ай, не ходи, да беды не трогай, девица!

             Мельница «Невеста Полоза».

Меня мучил вопрос: «Как это могло произойти? Почему, именно с нами?». Верить в то, что творилось вокруг, совершенно не хотелось… однако ноющая боль в запястьях, стянутых крепкими веревками, не давала обмануться.

 Это было несправедливо – ведь мы с сестрой не сделали ничего плохого. Фактически, мы просто свернули туда, где молодым девушкам  появляться не стоит.

Мне хотелось посмотреть на  Мегги, приободрить ее хоть немного… Но оторвать взгляд от земли, значило вновь увидеть отвратительные лица тех уродов, которые поймали нас. Я всегда считала, что в случае чего, смогу постоять за себя и сестру. Сиротская жизнь кидала нас то в очередной мерзкий приют, то к опекунам, большинству из которых мы были совершенно не нужны. И за свою недолгую жизнь я уяснила, что за себя (и за своих близких) нужно бороться – и я боролась. Зубами, ногтями, элементарными заклятьями, да и просто всем, что попадалось под руку.

Однако в  этот раз я не успела даже пикнуть. Смешно… все взрослые, с которыми мне доводилось встречаться, считали меня злобной дикаркой, из-за чего меня много раз пытались разлучить с Мегги, выглядевшей, как невинный ангелок. И именно в тот раз, когда моя агрессивность могла бы сыграть на руку, я не смогла ровным счетом ничего сделать.

Наше с сестрой будущее не было для меня загадкой. Все было ясно. Слышали, когда-нибудь про работорговцев, негодяев, отлавливающих молодых и красивых (поверьте, я не хвастаюсь сейчас!), чтобы потом продать их какому-нибудь богачу-извращенцу? Да, нас угораздило попасть именно в руки к одним из представителей этой незаконной «профессии»… Небольшое моральное удовлетворение мне приносила лишь мысль, что я успела укусить одного из них, когда меня попытались ущипнуть за щечку. Судя по визгливому крику, который издал этот придурок, я прокусила ему руку до самой кости. На моих губах осталась кровь, и я демонстративно провела по ним языком, слизывая ее. Бить меня не стали, но рот моментально заткнули крепким кожаным кляпом, так что я лишилась возможности не только кусаться, но и разговаривать. Я знала, что, наверняка, еще пострадаю за такую дерзость. Единственное, о чем работорговцы точно позаботятся, так это о сохранении меня в «товарном виде».  А ведь существует масса способов заставить человека страдать, не оставив при этом никаких следов от истязаний…

Из омута тревожных размышлений меня вывел какой-то шум, похоже, толпа работорговцев пришла в движение. Я равнодушно подняла голову, просто, чтобы знать, что происходит. Не могу сказать, что меня это волновало, но в моем положении не помешает быть в курсе всего; при случае можно использовать информацию  для собственной выгоды.

…Чуть позже я возблагодарила Бога за то, что отлично научилась скрывать собственные чувства. Иначе бы я так и застыла с открытым ртом (если бы не кляп, конечно), при виде юноши, появившегося среди работорговцев. Он был высоким (на голову выше меня, а я тоже не маленькая) и стройным, но с хорошо прочитываемой даже под одеждой мускулатурой. Тонкие черты лица  напомнили мне о портретах древних аристократов, на которые я любила смотреть в далеком детстве. И светлые волосы, которые выглядели так, будто их слегка припорошили сероватым пеплом. Во мне вспыхнула нелепейшая надежда, что какой-то благородный принц сейчас спасет нас из рук разбойников… Глупо, очень глупо. Истина открылась мне, когда я увидела, как остальные работорговцы смотрят на новоприбывшего. В их глазах был страх, но так не смотрят на врага. Так смотрят на вожака.

Здорово. Просто замечательно! Я только что, как какая-нибудь романтичная дура, из ненавистных мною романов, пялилась на главаря худших негодяев во всех мирах…

Юноша улыбнулся, и мне до дрожи не понравилась эта ухмылка. Так хищник смотрит на загнанную жертву, которой уже некуда бежать. Ну, в принципе, дела обстояли именно так.

Он сделал чуть заметное движение рукой, и из моего рта, наконец, вытащили кусок кожи.

- Как тебя зовут, красавица? – его голос был очень нежным. Это притворная доброта взбесила меня еще больше. Краем глаза я заметила, как Мегги с ужасом замотала головой, призывая меня не делать глупостей. Но было поздно – поезд имени меня уже покатился под откос.

Я прищурилась – это привычка сохранилась еще с тех времен, когда я страдала близорукостью (в пятнадцать лет я сумела самостоятельно исправить себе зрение с помощью одного заговора), а теперь это демонстрировала крайнюю степень моего бешенства.

- Стоял бы ты на метр ближе, я бы нашла способ перегрызть тебе горло, ублюдок! – зашипела я и с силой дернулась вперед, демонстрируя серьезность своих угроз. Веревки тут же больно впились в истертые запястья, но разбойники, державшие меня, не ожидали такого напора. Мне практически удалось исполнить задуманное – мои зубы клацнули в паре сантиметров от шеи парня. Вас удивляет то, что я все время кусаюсь или пытаюсь кого-то укусить? Ну, как я уже говорила, в борьбе за жизнь хороши абсолютно все средства, главное, чтоб они были действенными. Тем более что оружие у меня отобрали, руки были связаны за спиной, а у каждого из разбойников были талисманы, защищающие от чар – не поколдуешь. В таком положении оставалось полагаться исключительно на остроту собственных зубов.

Вожак стаи работорговцев рассмеялся мне в лицо. Меня уже успели скрутить, еще крепче прежнего, а он снова оказался в безопасности. Хотя… не стоит слишком тешить свое самолюбие. Какую реальную угрозу может представлять злобная девчонка?.. Мне везло раньше, но, то в большинстве были стычки с такими же подростками, как и я. В остальных случаях я старалась использовать хитрость. Здесь же я имела дело с целой бандой головорезов. Физическое сопротивление уже показало свою несостоятельность, а хитроумные планы как-то не спешили рождаться в моей голове.

Вспышка веселья пепельноволосого парня угасла так же резко, как и началась. Он равнодушно проскользнул взглядом по моей сестре и бросил своим головорезам.

- Эту, - он кивнул в сторону Мегги, - отведите к остальным. А нашу зубастую леди – ко мне.

Меня замутило. До этого я надеялась, что меня не тронут, до того, как отыщется покупатель. За это время я бы непременно что-нибудь придумала, вытащила бы себя и Мегги… А теперь я должна буду с этим… Стоп! Ничего я не должна! Я поклялась себе, что буду бороться до последнего, но не позволю ублюдку прикоснуться ко мне. Ему будет проще убить меня.

В тот момент я забыла о сестре, ведь если бы меня действительно убили – она  осталась совсем одна. Тогда меня переполняли ужас и отвращение, я просто не могла думать ни о чем (и ни о ком) другом.

 Парень приблизился ко мне, наклонился совсем близко, так что его дыхание защекотало мне лицо. Тут мне следовало повторить атаку, но я была совершенно обессилена. Все, что я могла сделать – это взглянуть своему мучителю прямо в глаза, постаравшись вложить в свой взгляд как можно больше ярости…

Неожиданно для себя самой, я вновь потеряла контроль над собой, как в ту минуту, когда впервые его увидела. У парня были удивительные глаза. Серебристо-серые с частыми черными крапинками, их цвет что-то напомнил мне, но нельзя было вспомнить, что именно. Мне хотелось смотреть в его глаза еще дольше, никогда не отрываться от созерцания их… Каким-то краем сознания я поняла, что мои ноги подкашиваются, и я куда-то стремительно падаю…