Отец был настоящим трудоголиком еще до того, как десять лет назад наша семья переехала в Бостон. Он работал финансовым аналитиком в «Мерриутер пейнин-вестменс» и не только целыми днями сидел в офисе, но и частенько задерживался до ночи.

Мы с трудом поднялись по ступенькам, вошли в дом и отнесли коробки в небольшой кабинет отца рядом с гостиной.

— Если хочешь, я могла бы помочь разобрать их.

— Нет. — Он покачал головой. — Я не стану нагружать тебя работой. — Обнял меня за плечи и улыбнулся. — Может, до ужина посмотрим матч «Бруинз»?

Папа редко находил для меня время. Обычно он бывал очень занят, но не так давно начал меняться.

— Неплохая идея! Мы уже направились к телевизору, когда до нас донесся голос матери:

— Пол, можно тебя на минутку? Наша джамбалайя вышла немного… хрустящей.

— О Боже! Извини, долг зовет. — Отец засмеялся и убежал на кухню.

— Похоже, на ужин у нас сегодня все-таки будет пицца! — не смогла сдержаться я.

Как правило, пятницы в компании «Развод. Инк» проходят спокойно. Бывшие влюбленные обычно ставят точку в отношениях в начале недели или — и такое бывает — решают не отказываться от секса в последний уик-энд перед окончательным разрывом.

— Дэни, тебе знаком термин «обязательный арбитраж»? — осведомился мой босс Крейг, подходя к моему столу. — У вас в Луизиане такое бывает?

Крейг искренне считает, что к югу от Вашингтона нет ничего, кроме болот, ранчо-пансионатов и фермерских хозяйств. Он даже не задумывался о том, что я поселилась в Бостоне уже больше десяти лет назад или что Новый Орлеан — где я родилась и выросла — большой и шумный город. Решила подурачиться.

— Это что-то вроде модных юридических тусовок, которые проходят в таком большом городе, как Бостон?

— Дэни! — Он был готов взорваться.

Я засмеялась и показала на стул, стоящий напротив моего стола:

— Присаживайтесь.

Крейг задумался на мгновение — на лбу тут же появились морщины — и плюхнулся на стул.

— Да, конечно, я знаю, что такое обязательный арбитраж. А почему вы спрашиваете?

— Знаешь Эвана Хиршбаума?

Вопрос был риторический, но я все равно кивнула.

Хиршбаум — наш самый важный клиент. Можно сказать, что он один в состоянии удерживать нашу компанию на плаву.

— Так вот, сегодня утром, в самый разгар арбитражного заседания, в котором участвовал мистер Хиршбаум, в зал ворвалась Софи Кеннисон — девушка, с которой ты от его имени должна была расстаться на прошлой неделе, — и начала выкрикивать непристойности. Она сбила его с мысли, он мог проиграть дело. — Крейг самодовольно ухмыльнулся. — Хотя, конечно, этого не произошло…

— Конечно.

Босс пристально посмотрел на меня:

— Дэни, скажи мне правду. Ты проинформировала Софи Кеннисон, что мистер Хиршбаум больше не желает ее видеть, или нет?

— Конечно, я сделала это в прошлый понедельник, — вздохнула я. — Она была безутешна.

Безутешна — это еще мягко сказано. Софи рыдала два часа. И в итоге мы оказались в «Хеген-Даз», где я пыталась привести ее в чувство и в конце концов сама объелась сладким. Не знаю, сколько еще чужих сердечных мук сможет выдержать моя талия!

— Ну что ж, значит, разрыв не состоялся.

— Судя по всему, нет.

— Дэни, как бы там ни было, это происшествие очень огорчило Эвана.

О Боже! Я сдержала смех. При всем желании я бы не смогла представить, как Эван Хиршбаум плачет, тем более из-за одной из своих подружек «на час». Он кремень, этот парень, во всех отношениях.

— Простите, мне жаль это слышать.

Иногда мне казалось, что в жизни я только и делаю, что извиняюсь. Я говорила «простите» Крейгу, нашим клиентам и — чаще всего — людям, которым сообщала о разрыве. Может быть, на визитке стоило бы написать: «Даниэль М., специалист по извинениям».

— Тебе не мешало бы съездить туда! — сообщил Крейг.

— Куда?

— Домой к Софи. Ее адрес есть в документах, так?

— Вы хотите сказать, что она сейчас не в суде?

— Конечно же, нет. — Крейг покачал головой. — Эван дал ей пинка!

У Крейга имелась привычка вставлять в речь жаргонные словечки, которые звучат нелепо в устах мужчины средних лет — американца ирландского происхождения. На рождественской вечеринке в офисе он хлопал в ладоши и кричал: «Как пить дать!» — каждый раз, когда соглашался с кем-либо. Я часто переживаю за него. Бедняга не имел в виду ничего плохого. Он основал «Развод. Инк» четыре года назад, после того как жена ушла от него к начинающему музыканту. Крейг работал коммивояжером и однажды, вернувшись домой, обнаружил на холодильнике записку со словами прощания. Бывшая супруга разбила моему боссу сердце и опустошила банковский счет. С тех пор он очень изменился.

— Давайте расставим все точки над i, — предложила я. — Сегодня Софи Кеннисон ворвалась на закрытое судебное заседание и несколько раз громко выругалась. И судья позволил ей уйти? Разве она ничего не нарушила? — Я не очень хорошо разбиралась в юридических тонкостях, но это показалось мне странным.

Крейг развел руками:

— Кто знает? Я не в курсе того, как работает судебная система. Мистер Хиршбаум сможет лучше объяснить. Кстати говоря… — Он поднялся со стула и ткнул пальцем в телефон. — Тебе лучше уладить с ним все вопросы до того, как ты увидишься с Софи.

— Я сделаю это в первую очередь.

— Отлично! Черт возьми, Дэни, тебе придется повозиться! — заключил он, поворачиваясь к выходу. — Утром, когда я говорил с мистером Хиршбаумом, он был вне себя от гнева. Тебе потребуется…

— Не волнуйтесь, Крейг, — перебила я. — Я поцелую его в зад!

Босс улыбнулся. Именно это он и хотел услышать.

Мне кажется, Эван Хиршбаум ходит на свидания чаще всех на свете.

Сидя в приемной адвокатской конторы «Хиршбаум, Дэвис и Кляйн», расположенной в небоскребе «Джон Хэнкоктауэр» в центре города, я перебирала в памяти бесконечный список его бывших подружек.

Во-первых, Софи Кеннисон, о которой я пришла поговорить. В прошлом месяце была Холи О'Генри. До нее — Шири Фридман. Не забыть бы еще Энни Шилдз, Хитер Канатекку и Тину Грэбер. Вспомнить остальных подружек Эвана мне не удалось. Они все занимались примерно одним и тем же (будущие актрисы, модели или певицы), были похожи внешне (сногсшибательные красотки) и имели одинаковый «срок годности» (шесть недель максимум). Эван всегда оплачивал наши услуги заранее, чтобы иметь возможность обратиться в «Развод. Инк» в любой момент, а это означало, что мы — чаще всего я — должны были постоянно находиться в его распоряжении.

Я ждала в приемной уже сорок пять минут: листала старые выпуски журнала «Нью-йоркер» и отправляла с мобильного телефона эсэмэску своей подруге, Кристе Брюс. Она коммерческий директор небольшой кейтеринговой компании в центре Бостона. Мы договорились после работы вместе поужинать в «Чизкейк фэктори», и, убрав телефон, я снова посмотрела на часы. Еще пятнадцать минут — и я уйду. Я надеялась обойтись телефонным разговором, но секретарь потребовала, чтобы я явилась в офис. «Это не та тема, которую мистер Хиршбаум может свободно обсуждать по телефону», — недовольным тоном пояснила она. Для меня такой поворот дела стал неожиданностью. Мы с Эваном почти все дела решали по телефону, а лично встречались лишь однажды.

Открыв портфель, я достала ежедневник от «Франклин Кови» и быстро записала: «Позвонить Люси по поводу свадьбы на Кейп-Код — просьба Джейсона». Разговор будет тяжелый, подумала я и нахмурилась. Люси может разозлиться, когда я попрошу ее еще раз встретиться с Джейсоном. Следовало сказать ему твердое «нет», но что-то в лице этого парня — может быть, отчаяние? — тронуло мое сердце. Невыносимо было видеть, как он расстроен.

У меня заурчало в животе. Было почти два часа дня, а я еще не ела. По дороге к дому Софи Кеннисон придется купить сандвич в «О бон пэн» и быстро перекусить. Я встала и направилась к столу секретаря в приемной — предупредить, что ухожу. Та на секунду отвлеклась от разговора по телефону: