Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Вышли в сад. Илья достал сигареты, нащупал в кармане телогрейки спичечный коробок. Спички отсырели. Первая тут же погасла, вторая сломалась.

— Черт! Зажигалка в машине осталась!

— Я принесу, — тут же вызвалась Тамара.

Он протянул ей ключи от «Жигулей» и обрадовался, что на несколько минут останется в одиночестве. С ней же надо о чем-то говорить, а говорить не хочется. Тамары не было долго. То ли зажигалку не могла найти, то ли догадалась, что ему хочется побыть одному.

Как только она ушла, третья спичка зажглась. Чиркнул еще одну о коробок — вспыхнула и та. Что за наваждение! Стоял, курил, вспоминал последнюю ссору с Яной. Глупо все это. Надо вернуться. И надо наконец бросить курить.

Тамара подошла, протянула зажигалку:

— Вот.

— Спасибо, но уже не надо. В коробке нашлась спичка, которая не стала упрямиться. Не сердишься?

— Нет.

— Когда у нас гости, я иду спать в мансарду, на второй этаж. Тебе отдаю свою шикарную кровать с панцирной сеткой. Выдержишь?

Она опять промолчала. «Не с ней же мне, в конце концов, спать?» — подумал Илья.

Мать все-таки отозвала его в сторонку, шепнула:

— Илюша, вам как стелить? Вместе или отдельно?

— Отдельно. Я буду спать в мансарде.

Мать удивленно вскинула брови. Разумеется, она была в курсе ночных набегов сына на соседские дачи. Он сам еще не понял, что происходит, а мать уже сделала вывод: скоро свадьба.

…С дачи они ехали молча. Каждый думал о своем. Уже подъезжая к Москве, Илья понял, что вернется к Яне. И все начнется по второму кругу.

…Неделю после этой поездки он Тамаре не звонил. Отпуск кончился, жизнь постепенно стала входить в привычную колею. Но Илья уже принял решение уйти из армии. Пусть кто-нибудь на него надавит. А кто может это сделать лучше Яны? Звонить и предупреждать о своем визите он не хотел. Извиняться не хотел тоже. Достаточно того, что придет первый.

Позвонит в дверь, а когда она откроет, произнесет что-нибудь наподобие:

— Привет! Не ждала?

«…Ждала!»

Опустила глаза, чтобы не увидел ни этого, ни откровенного торжества в ее взгляде. Как она устала за прошедшую неделю! Вставала рано, ехала на работу и постоянно была в напряжении, ожидая подвоха. Но довести начатое до конца было для нее уже делом принципа.

И вот он стоит на пороге с этим своим:

— Привет. Не ждала?

За полчаса до этого она отмокала в ванне, пытаясь смыть с себя то, что пристало за неделю работы в «Оргфее». Ароматическая соль, обильная пена с запахом жасмина, джин с тоником. И сейчас, чуть-чуть пьяная, душистая торжествует свою победу.

Он вернулся, и все становится на свои места.

— Что ж, заходи. Выпить хочешь?

— Хочу. Я останусь у тебя ночевать.

Как будто ничего не случилось. Она приняла правила игры. Заперла за ним дверь, прошла на кухню и достала из холодильника джин, два бокала. Себе и ему. Потом лукаво улыбнулась:

— Мир?

— Ладно, сдаюсь.

— А как насчет двух «Я»?

— Прости.

— И это все? Я хочу услышать речь. О том, какая я необыкновенная. Длинную речь. Обо всем подробно. О каждом из моих неоценимых качеств.

— Я не умею произносить речи.

— Женщина любит ушами. Разве не слышал?

— Да ну тебя, в самом-то деле! Я сейчас объясню, чем женщина любит.

После того как была утолена первая жажда, она вдруг бросила взгляд на висевшие на стене часы. Старые часы, подаренные ее родителями покойной бабушке.

— Странно. Только десять минут прошло.

Он слегка разозлился:

— Ты что, можешь в такой момент думать о времени? Или мы куда-то торопимся?

Яна уже никуда не торопилась. Раздражение и усталость, накопившиеся за неделю, постепенно уходили прочь. Жизнь разделилась на две части: до и после. Вторая ее часть, без сомнения, была короче по времени, но гораздо насыщеннее по эмоциям, которые пролетели по клавиатуре ее тела от тихого пиано до оглушительного форте. Фортиссимо! Все забыто и похоронено в душе. Так хорошо ей еще не было никогда.

— Илья?

— Да?

— Что ты чувствуешь?

— Сил у меня больше нет, вот что. — Он заметил бюстгальтер, небрежно отброшенный ею на кресло, и напряженным голосом сказал: — Я вижу, у тебя новое белье. Дорогое, наверное.

Опять он о деньгах!

— Да. Купила.

— Зачем?

— Для тебя.

— Знаешь, я никак не пойму… — Он замялся.

— Ну-ну. Продолжай.

— Не похоже, чтобы за эту неделю у тебя кто-нибудь был. Как будто первый раз легли в постель. Меж тем ты новые тряпки покупаешь. Сколько мы потратили на юге? Можешь не отвечать, я знаю, что много. После отпуска люди обычно начинают на всем экономить. Ты же еще в отпуске. Откуда у тебя деньги?

— Это что, ревность?

— Недоумение. Почему ты мне врешь?

— Я не вру.

— Ну, умалчиваешь. Как я могу связать свою жизнь с женщиной, которая так тщательно оберегает свои тайны?

— Связать свою жизнь… Красиво сказал, — заметила она. — И как торжественно! Я не требую, чтобы мы завтра же отправились в загс.

— Но я хочу изменить свою жизнь.

— Каким образом?

— Прошлые выходные я был у родителей на даче…

— Все. Можешь не продолжать.

— Яна, но это же моя жизнь! Мои родители.

— Почему я не тащу тебя к себе домой? Почему нельзя жить, не задавая лишних вопросов? Почему не признать, что мои решения гораздо рациональнее.

— Хорошо. Что ты собираешься делать?

— Заработать много денег.

— Не ты же.

— Дальше.

— Открою свое дело. Допустим, буду издавать толстый глянцевый журнал. Это сейчас модно.

— Дальше.

— Вложу в него деньги.

— Дальше.

— Дальше я буду получать прибыль. Кучу денег.

— Допустим. А я?

— Ты будешь ходить в спортзал, поддерживать хорошую форму и каждый вечер ложиться со мной в постель. Я куплю тебе новую машину.

— Еще налить? — Он потянулся к бутылке с джином, стоящей на столе.

— Достаточно. Ты хочешь меня напоить, чтобы вызвать на откровенность? Не выйдет.

И она весело рассмеялась. Какой примитивный способ выведать ее маленькие тайны!

— А я, пожалуй, выпью. За те радужные перспективы, которые передо мной открылись. Кстати, вопрос на засыпку. Дополнительный в экзаменационном билете. Как ты собираешься заработать большие деньги?

Нет, с этим надо что-то делать. Яна встала, взяла со стола бутылку, сделала себе коктейль. Джин с тоником. Он напряженно ждал. Может, время пришло?

— Ты меня стал подозревать, — начала она. — В чем?

— Журналисты столько не зарабатывают.

— Правильно. И ты думаешь, что я зарабатываю деньги проституцией.

— А разве нет?

— Вопрос на засыпку тебе. Дополнительный в экзаменационном билете: почему ты вернулся?

— Я сам не знаю.

— Но если я сплю с мужчинами, беру у них деньги, а потом на эти деньги еду с тобой на юг, то как при этом выглядишь ты? Не я плохая, а ты хороший. Мы оба друг друга стоим. Из нас получится замечательная пара. Разве не так, милый?

Она села на кровать, протянула свой бокал: чокнуться. Он резко отстранился.

— Ну что же ты?— усмехнулась Яна.— Хороший мой. Честный. Порядочный. Или ты так меня любишь, что…

— Замолчи!

— Я-то замолчу. Но что это изменит?

— Значит, я был прав.

Яна поняла: сейчас встанет и уйдет. Борьба с самим собой еще не окончена. Она поспешила: слишком уж рано. Надо играть отбой.

— Хочу тебя утешить.

— Как? Предложить мне еще разок с тобой трахнуться? А потом сделать вид, что ничего не случилось. Знаешь, я, пожалуй, пойду. Переночую у родителей.

Он хотел было подняться, но Яна удержала.

— Сядь, — резко сказала она. — Ни с кем я не сплю. Успокойся. А деньги… Сейчас расскажу тебе, откуда деньги.

Она сделала большой глоток коктейля. От джина по телу разлилась приятная теплота. Она почувствовала вдохновение.

— Я всего-навсего занимаюсь мелким шантажом. Допустим, я устроилась на работу в некую фирму. Личным секретарем. А директор стал ко мне приставать. У меня в сумочке лежит диктофон, и стоит только нажать на кнопочку…

21
{"b":"162786","o":1}