— ЧТО? Но откуда? И КТО это принес?!

— А почему мне уголь, а ЭТОЙ диадема? Я тоже хочу диадему, но с красными драгоценными камнями!

«Еще одна странная черта женской половины».

— Прошу меня простить леди, и господа, но вы пришли на празднование нового года по меркам моей родины. — Я обвел их спокойным взглядом. — Данные подарки были подарены некой сущностью оценившей ваши поступки за год и подарившая вам в честь праздника особые предметы. Магические, прекрасные, и те которые заставляют вас задуматься как же вы провели новый год.

В следующий миг я едва не был прибит вспылившей барышней, которая все надрывалась и обижалась, что ей подарили большой и бесполезный кусок угля. Олес поймал ее за талию, и принялся ее успокаивать. Когда в ее глазах появились слезы, я подошел и подобрал кусок угля, который она бросила со злости в сугроб.

— Леди не стоит обижать того кто подарил вам столь красивый дар…

— КРАСИВЫЙ! — Она рванулась из рук Олеса, но тот держал ее крепко.

Приглашенные смотрели на меня осуждающе.

— Именно! — Я вытянул руку и щелкнул пальцем по казавшемуся твердому куску горной породы.

В следующий миг кусок стал мелкой угольной пылью осыпаться. Когда на снег упала последняя крупинка угля, у меня в руке засверкал искусно ограненный цветок Асторции вырезанной из алмаза, довольно крупного размера.

— Это одновременно и подарок, и урок!

Все заворожено смотрели на великолепный цветок.

— Даже кажущийся неказистым подарок — это в первую очередь символ внимания, а цена одной песчинки может быть выше, чем самое дорогое украшение. — Я подошел к девушке, повисшей на руках у Олеса. — С новым годом леди, и пусть он вам запомнится.

Я вручил девушке цветок.

«Помимо всего прочего, он великолепный шутник!»

Лишь только я один слышал довольный смех существа живущего за счет ярких эмоций праздника, неважно радостных или грустных, важен сам факт.

Зачеты. В одном этом слове слились: головная боль, надежда, раскаянье за неправильно проведенное время, страх, опасение, радость, равнодушие, печаль, злоба и многое-многое другое. То есть все то, что сопровождает зачеты.

Библиотека, обычно полупустая и тихая, напоминала разворошенный улей. Те, кто не блистал на занятиях, пытались догнать своих сокурсников по знаниям. Но нельзя вместить в себя за один день все то, что не смогли в тебя уложить за пять месяцев учебы.

Я сдал книги, которые были изучены от и до. Меня не пугали зачеты, ибо, как говорили мои домашние призраки-преподаватели: «Страх порождает страх, а знания останутся знанием, и если ты, действительно, понял суть, то сможешь сдать все, что угодно, ибо без первоосновы знания — не более чем набор пустых слов, лишенный какой-либо ценности».

Меня больше интересовали три книги, которые я изучал параллельно тем, что использовались на лекциях. Первая — по психологии человеческих поступков, вторая — по этике плохих поступков, а третья являлась плодом труда коллектива философов, описавших модели поведения человека с разбором всех элементов. Как ни странно, этих трудов мне больше всего не хватало в мире живых! Спасибо Тиалль — она постоянно умудряется найти такие вещи, которые мне были нужны, но о которых я даже не подозревал!

По Академии уже вовсю гуляли слухи-сплетни о том, кто и как провел празднование нового года. Новость о заграничном способе празднования нового года молниеносно облетела Академию, чему способствовали кристаллы-иллюзорофикаторы, позволяющие записывать все, что видел их владелец.

Нас с Олесом как-то попытались наказатьза ночь «страха», правда Четыре дуэли с маркизом ла Корью, и все претензии как ветром сдуло. Помню преподавателя боевой кафедры, очень заинтересовал стиль фехтования Олеса. По его словам это была странная смесь нескольких видов фехтовального искусства обоих континентов.

Надо признаться, праздник удался: девушка, получившая в подарок уголь, потом долго и слезно извинялась и просила не держать на нее зла.

«Когда же я научусь понимать живых? В особенности, противоположный пол!».

Экзамен темного факультета…

Нас согнали в одну аудиторию, раздали билеты и сказали: «Готовьтесь!» Само собой, появилось с десяток-другой людей, готовых ответить сразу. Я с задумчивым взглядом рассматривал свой билет и, особенно, ловушку на нем — несколько неказистого вида закорючек рун, вплетенных в текст вопроса.

Если прочесть вопрос билета, то получалось, что задача состоит в разъяснении тематики возникновения умертвий, создания умертвий, а также способов и видов их упокоения, свойств телесной оболочки нежити. А если читать текст, ориентируясь на руны мертвого языка, которые носили указательный характер, то текст неуловимо менялся.

Смысл термина «умертвия» при определенном дополнении изменялось на «темный дух». В итоге текст в «переделке» получался: «способность созданий с темной душой к созиданию, умерщвлению, а также возникновение факторов, способствующих получению ими телесной оболочки».

Из первого десятка ответы были засчитаны у двоих. Одна была темной эльфийкой, вторым был Сайлек, считающийся «ботаником». Теория, в отличие от практики, была его коньком. После этого их направили в соседнюю аудиторию, в которой проходила вторая часть экзамена. Там, в полностью экранированной аудитории, в зависимости от задания, студент должен был продемонстрировать полученные навыки.

Списывание… как много в этом слове! Зачаровывание пишущих перьев или их аналога, магические перстни и украшения, накладывавшие на лист бумаги записи конспектов лекций, про обычные амулеты я вообще молчу. У выхода из аудитории стояла экранированная магией коробка, в которую сложили все, что было лишним (по мнению преподавателя), и, не смотря ни на какие уговоры, коробка потом должна была быть отправлена в спецхран.

Наконец, решившись, я подошел к освободившемуся столу, за которым сидел профессор. Судя по его блуждающей улыбке и взглядам, бросаемым на родственника (на принца Теллана), комиссионная сдача экзамена тому обеспечена.

— Кладите билет и начинайте.

Я принялся расписывать аспекты перехода обычной человеческой души в состояние «Темного духа». Умертвие, по сравнению с таким созданием — просто неразумный ребенок перед вооруженным солдатом!

Так как данная тематика на лекциях особо не освещалась, пришлось дополнять «своими» знаниями. С каждой фразой брови преподавателя поднимались все выше и выше, словно в попытке сбежать с аристократического лица.

Наконец, я «выдохся» и, к своему удивлению, заметил, что аспирантка быстро-быстро записывала за мной ответы.

— Адепт ан'Драффл, откуда у вас точные подробности с замерами и временем преобразования души? — На лице профессора Лоаранна удивление сменилось задумчивостью. — Неужели в ваше домашнее образование входит материал, который дают не всем аспирантам? Кстати… — Он задумчиво посмотрел на аспирантку и взял в руки мой билет, после чего ругнулся про себя. — Но, ан'Драффл, должен признать, вы меня удивили: ЭТОГО билета не должно быть на экзамене первого курса! Лисанна, зайди к магистру Валу и предай, что адепта ан'Драффл я освободил от практической части экзамена… Причину я потом сам назову.

— Слушаюсь, лер.

— Что ж, поздравляю как первого сдавшего, адепт ан'Драффл! Не подскажите, каким источником пользовались? Мне не попадалась данная информация — только исследования архимага Орхо.

— Дневник некого профессора Лиссара де Лахарро.

— ЧЕГО-О-О? — Артефакт в виде длинной костяной трубки, призванный защищать от проклятий ментальной направленности, жалобно хрустнул в руках магистра и рассыпался белесым крошевом. — Он же считался утерянным более трех тысяч лет назад во время войны! Так вот, значит, в чьей коллекции он осел!

— Профессор, если вас это так интересует, я могу принести копию — у меня в общежитии есть экземпляр, который я переписывал еще дома. Родители, к сожалению, не разрешают выносить оригиналы из библиотеки.