Как только троица приблизилась к югославским офицерам, Радаван сделал шаг навстречу, козырнул и представился:

– Полковник Иржич, комендант базы.

Американцы также отдали честь, и женщина, на правах старшего, представилась, после чего представила своих спутников:

– Полковник Каролина Флетчер, ВВС Соединенных Штатов Америки. Капитан Брюс Матерсон, военная юстиция, отвечает за соблюдение законности при передаче ракет. – После, указав на мужчину в цивильном костюме, добавила: – Моше Кацц, наблюдатель от ООН.

Крутов прекрасно знал, что «наблюдатель ООН» – это всего лишь шпионская крыша офицера МОССАДа. Израильская разведка, получив информацию о планах террористов, хотела быть уверенной, что крылатые ракеты попадут по назначению. Впрочем, сейчас Родиона это мало интересовало, он внимательно рассматривал главного представителя американской стороны.

У нее было слегка продолговатое лицо с большими темно-карими глазами и алым чувственным ртом. Вьющиеся, персикового цвета волосы были аккуратно заправлены под форменную пилотку. Большая грудь оттягивала китель, выставляя напоказ «фруктовый салат» – набор орденских планок. Темно-синяя парадная форма особо подчеркивала и другие женские достоинства: плоский живот, крутые бедра и точеные ножки. Разглядывая женщину, Крутов не мог избавиться от одного вопроса: «Это все подарок матери-природы или без силикона не обошлось?»

– А вы, как я понимаю, представитель русской стороны, – полковник Флетчер первой нарушила неожиданно затянувшуюся паузу. Заметив изучающий взгляд незнакомца, она нисколько не смутилась.

– Крутов Родион Андреевич, – сделал шаг навстречу полковник и протянул руку для пожатия.

Американка никак не отреагировала на этот жест, только строго спросила:

– Почему вы прибыли на базу раньше, а не со всей группой?

– Когда я узнал, что приемка ракет состоится на «Яровой Заставе», где комендантом служит мой старинный друг Радаван Иржич, то решил навестить его и прибыл на день раньше, – спокойно пояснил Крутов, сунув только что протянутую для приветствия руку в карман пиджака. – Когда доведется еще встретиться…

– Вы военный? – полковник Флетчер тут же ухватилась за слово «дружба».

– В прошлом, – так же невозмутимо ответил представитель России. – После окончания Военно-дипломатической академии уже десять лет тружусь на поприще международных отношений.

– О’кей, – кивнула американка.

Больше вопросов к этому наглецу у нее не было. Кроме коменданта базы, остальные югославские офицеры ее нисколько не интересовали.

– Можем приступать к приему ракет, – наконец распорядилась полковник Флетчер.

Полковник Иржич понимающе кивнул и, пригладив усы, взмахнул рукой:

– Давай.

Из распахнутой пасти штольни один за другим выехали автопогрузчики, таща на бивнях подъемных устройств серебристые футляры.

– Ваш выход, капитан Матерсон, – повернув голову к своему светловолосому спутнику, коротко распорядилась Флетчер. Капитан понимающе кивнул и, картинным движением расправив плечи, направился к тягачу.

Автопогрузчики, подъехав к прицепу тягача, опустили свою ношу к ногам американца и замерли, как послушные животные. Брюс Матерсон бегло осмотрел кодовые замки, свинцовые пломбы. Не обнаружив никаких видимых нарушений, сделал соответствующую отметку в своей папке.

– Ну, теперь мы можем отметить протокол приема-сдачи, – с явным облегчением произнес Радаван Иржич.

– Конечно, – довольно приятным голосом внезапно согласилась Каролина Флетчер.

Исторический документ был подписан в кабинете коменданта базы «Ярова Застава», где еще не так давно проходило бурное застолье.

Документальное оформление проходило без особой помпы. Сперва военный юрист Матерсон сделал отметку, что при передаче полностью была соблюдена законность. После него поставили свои росписи главы принимающей и сдающей смертоносный груз сторон, полковник Каролина Флетчер и Радаван Иржич. Последними наступила очередь наблюдателей.

«Ну прям настоящее бракосочетание. Подпись жениха и невесты, а напоследок распишитесь вы, почетные свидетели», – невольно хмыкнул Крутов, разборчивым почерком вписывая свою фамилию в международный документ.

Пока длилась официальная часть, югославские и американские солдаты перегрузили термостойкие футляры в прицеп большегрузного тягача. Запертую дверь тут же опечатали – закон есть закон.

– Ну что, может, отметим подписание договора? – заранее зная ответ, комендант тем не менее не мог не предложить.

Каролина Флетчер на мгновение задумалась, будто обдумывая услышанное, после чего отрицательно покачала головой.

– Нет, нам еще предстоит нелегкая дорога обратно.

Полковник Иржич только развел руками. Дескать, нет так нет. Хозяин – барин.

Тем временем бронеколонна стала готовиться к возвращению на прежнее место дислокации. Замыкающий «Брэдли» выехал с территории военной базы и, съехав с дороги, освободил проезд для остальной техники. Два взвода солдат забрались в кузова «Студебеккеров», грузовики, пятясь друг за другом, сдали назад, освобождая проезд для головной бронетехники.

– Черт, – внезапно выругался стоящий возле Иржича капитан Матерсон. – Проклятое пиво, а дорога обратно займет почти четыре часа. Боюсь, не выдержу. У вас есть цивилизованные удобства, полковник?

– В штабе в конце коридора налево, – не глядя на американца, ответил Радаван.

– Один момент, господа, – капитан сорвался с места и опрометью бросился к особняку, где располагался штаб базы.

Тем временем покрытый камуфляжной раскраской «Абрамс», грозно рыкнув, подняв над собой сизые клубы выхлопных газов, потом лязгнув гусеницами, стал разворачиваться.

Гранатометных выстрелов никто не услышал, сепаратисты ударили по базе с предельных дистанций. Первый же взрыв накрыл югославский узел связи, сноп огня вырвался из окон кирпичного строения с высокой мачтой антенны.

Следующая реактивная граната врезалась в подставленный борт «Абрамса». Танк ухнул, как смертельно раненное животное, длинный пушечный ствол безжизненно рухнул, срывая колючую проволоку ограждения, и замер в нескольких сантиметрах от земли.

– Что происходит? – срываясь на фальцет, вскрикнула американка.

– Твою мать! – по-русски заорал комендант Иржич, первым сообразив, что происходит. Югославские солдаты, не желая умирать за чужие ракеты, гурьбой ринулись в направлении штолен.

Кроме подбитого танка, на плацу уже горели оба «Студебеккера», возле которых в беспорядке лежали трупы американских джи-ай. «Брэдли», стоящий за воротами с раскуроченным гранатометным выстрелом боком, полыхал. Вторая БМП завалилась набок и чадила черным жирным дымом. Внезапно к взрывам реактивных гранат добавился треск выстрелов и свист летящих минометных снарядов.

– Куда бежите, сукины дети? – с бешеным криком полковник Иржич бросился наперерез своим бойцам. Но остановить их он не успел, вокруг коменданта забилось сразу несколько земляных фонтанчиков от минометных взрывов. На мгновение Радаван скрылся в дыму…

Шок после первых секунд огневого налета у Крутова мгновенно прошел, как только он увидел упавшего товарища. Родион, позабыв об опасности, бросился к нему. Флетчер и Кацц, пригибаясь, метнулись следом. Идя на поводу первобытного инстинкта выживания, человек для своего спасения ищет лидера – он в трудную минуту и подбодрит, и поможет, и, что самое главное, основную тяжесть примет на себя. Именно таким человеком в глазах американки и израильтянина оказался русский.

– Братушка, что с тобой? – склонившись над лежащим вниз лицом комендантом, Родион рывком перевернул того на спину. Иржич был без сознания, лицо было перепачкано землей, но видимых повреждений не было, только на груди расползалось кровавое пятно.

Крутов окинул взглядом территорию базы в поисках ближайшего укрытия – здания штаба и казармы от попадания нескольких зажигательных мин занимались языками пламени. Бронированные створки ворот уже закрывались, и добежать до того, как они окончательно закроются, не было никакой возможности. Наконец опытный взгляд разведчика выхватил бронированный шестигранный колпак долговременной огневой постройки.