Качая головой, он подозвал Эвана и Нигеля, чтобы отнести ее в сторону, и, когда они поднимали ее, слышно было слабое потрескивание остаточной энергии. Дункан помог мальчику встать на ноги. Тот с немым вопросом обратил к нему широко раскрытые глаза, но Дункан в ответ отрицательно показал головой.

– Она не мертва, – прошептал он так, чтобы никто, кроме Келсона, не мог расслышать. – Аларик и я смогли отразить самый сильный удар, – он посмотрел в ту сторону, где лежал Морган, а затем его взгляд обратился на Джехану. – Она находится в трансе, который управляется Чариссой. С ней будет все хорошо, если снять заклинание. Но дело в том, что только Чарисса может освободить ее – по собственной воле или своей смертью. Первое вряд ли возможно. Так что надо попытаться сделать второе. Теперь у тебя появилось еще одна цель для борьбы.

Келсон угрюмо кивнул. Он обдумывал то, что узнал за прошедшие несколько минут. Он же наполовину Дерини! Неожиданное вступление в борьбу Джеханы показало ему, что он тоже может кое-что сделать. Ведь он же обучался применять эти силы, управлять ими. И теперь, если использовать те принципы, которым он обучен… И могущество Бриона… оно ведь тоже должно проявиться. Они все, вероятно, что-то просмотрели, может быть, даже в стихах. Печать Моргана – вовсе не знак Защитника. Значит, Защитник – кто-то другой. А что может быть знаком Защитника?

Чарисса вернулась на свое место и показала на перчатку, валяющуюся на том самом месте, куда отшвырнул ее Морган. На ее губах играла усмешка, так как у нее уже не было сомнения, что она одержит верх. Келсон не обладает могуществом Бриона, иначе он бы использовал его, чтобы защитить мать. Мальчик не так порочен и циничен, чтобы принести в жертву мать ради своей победы. Кроме того, она была уверена, что сгусток энергии, который спас Джехану от смерти, пришел не из мозга Келсона.

Она кивнула Келсону, когда тот занял свое место на ступенях и встретился с ней взглядом.

– Ну, а теперь, Келсон, сын Бриона, ты примешь мой вызов на бой в старых и честных традициях наших предков Дерини? Или я должна ударить тебя там, где ты стоишь, превратить тебя в мученика без борьбы? – она презрительно улыбнулась. – Ну, давай, Келсон. Ты был полон гордых слов совсем недавно. Давай, или я назову тебя трусом и хвастуном!

Мозг Келсона бешено работал, обдумывая все, что ему было известно о магии Дерини, – каждый клочок знания, который мог извлечь из памяти. Он искал ключ. Келсон сцепил руки вместе, пальцы начали рассеянно тереть Кольцо Огня. Внезапно в памяти всплыли ритуальные стихи: «Знак Защитника закрепит могущество… Знак Защитника закрепит… Знак Защитника…»

Вдруг взгляд его упал на пол – туда, где стояла Чарисса. Он никогда раньше не замечал этого: в мраморный пол были вделаны знаки – знаки Святых, знаки ВСЕХ Святых! Может ли это быть!

Пытаясь скрыть охватившее его возбуждение, он позволил рассеянному взгляду скользить по большому кругу знаков, ища тот, о котором он даже боялся подумать. Если бы это была новая церковь, ему нечего было бы и надеяться найти его.

Но… Святой Георг… о Боже, вот он!

Знак Святого Камбера, того, кого много лет назад называли Defensor Hominum – Защитник Людей!

С торжеством Келсон окинул взглядом собор, лежащий перед ним. Он нашел его! Другого ответа и не могло быть! Они невольно приравнивали Защитника из первой части стихов к Защитнику из второй части и тем самым полностью нарушили весь ритуал. Но теперь…

Он уверенным взглядом посмотрел на Чариссу, долго изучая ее, прежде чем заговорить. Теперь он должен подготовить сцену для того, что ему нужно сделать.

– Ты сказала, что я боюсь драться с тобой, Чарисса, – сказал он ровным тоном. – Ты признала убийство Бриона. Из-за тебя тот, кого я уважаю как отца, лежит тяжело раненный. И ты почти убила мою мать, которая в отчаянной попытке пыталась предотвратить наше столкновение. Время пустых разговоров кончилось, – он был собран и спокоен. – И прошло время пощады и милости, которую я хотел предложить тебе, несмотря ни на что. А теперь я тебя предупреждаю, Чарисса. Я принимаю твой вызов и согласен драться с тобой, хотя делаю это в доме Бога с большой неохотой. Но ты принуждаешь меня, и я не обещаю тебе никакой пощады. Тебя ждет возмездие.

Чарисса покачала головой.

– Та, Которая в Тени не нуждается в твоей милости, Келсон. Твои слова всего лишь блеф и похвальба, они вызывают у меня только смех. Спускайся вниз, если ты не трус, жду тебя.

Келсон с ненавистью посмотрел на нее, а затем оглянулся на Моргана и Дункана, слегка кивнув им. Его рука потянулась к горлу, чтобы отстегнуть тяжелую мантию. Нигель, который был рядом, принял ее, испытывая одновременно беспокойство и надежду при виде такой уверенности в Келсоне. Келсон бросил ободряющий взгляд на дядю и стал медленно спускаться по ступеням. Нигель, держа мантию в руке, присоединился к Моргану и Дункану.

Пока Келсон спускался, Чарисса отошла в дальний конец собора, примерно на сорок футов, и ждала, когда тот поднимет перчатку.

Келсон медленно спускался, тщательно продумав все свои перемещения, в результате которых он должен был приблизиться к знаку Камбера как можно скорее и не привлекая к этому внимания. Уголком глаза он видел свою цель, которая находилась футов на двадцать впереди и немного левее. Подняв перчатку пошел к Чариссе, немного отклоняясь влево – так, чтобы его путь пролегал через знак. Затем, перед тем как ступить на него, он бросил перчатку вперед и вправо. Когда она упала на мраморный пол, он ступил на знак.

Морган и Дункан смотрели на эту сцену с растущим беспокойством, так как мальчик вел игру, которая могла иметь ужасные последствия. Они не знали, что он задумал, но в том, что Келсон действовал по плану, не сомневались. Он дал им понять это взглядом, перед тем, как начать спуск по лестнице. Когда же он приблизился к знаку, они решили, что здравый смысл покинул мальчика.

Чарисса сосредоточенно посмотрела на перчатку, и та влетела ей в руку. Чарисса швырнула перчатку своим охранникам, затем поклонилась и на несколько шагов приблизилась к Келсону. Никогда еще Келсон не выглядел таким ужасно юным и одиноким.

– Ты готов начать, мой лорд Келсон? – сказала Чарисса старую ритуальную фразу.

Келсон кивнул:

– Я готов, моя леди Чарисса.

Чарисса засмеялась и, отступив назад на несколько шагов, подняла руки, шепча заклинание. Мгновенно за ее спиной возник полукруг голубого огня – четкая линия сапфирового цвета, которая наполовину охватила круг знаков Святых.

Она опустила руки и отступила на несколько шагов, сделав жест в сторону Келсона.

Келсон глубоко вздохнул. Наступила решающая часть испытания. Если он не сможет ответить на заклинание Чариссы, значит, он проиграл, значит, он не обладает могуществом. А ступив на знак, он ничего не почувствовал. Вероятно, он и не узнает, получил ли могущество, пока не попробует его в деле.

Произнеся про себя молитву Святому, на знаке которого он стоял, Келсон поднял руки над головой, полностью копируя движения Чариссы.

И странные, незнакомые слова сами пришли к нему, сорвались с его губ, слова, которых раньше он никогда не слышал, низкая песня, которая сформировала малиновое пламя. Оно само вытянулось в линию, а затем перешло в полукруг. Две арки сошлись вместе, образовав полный круг, наполовину голубой, наполовину малиновый. В этом круге стояли двое.

Келсон с трудом сдержал довольную улыбку. Он опустил руки и ощутил, как внутри него переливаются силы, теснятся мириады заклинаний, которыми он мог управлять. Он был полон таким могуществом, о котором не мог даже мечтать.

Вокруг все вздохнули с облегчением, поняв, что он в самом деле обладает могуществом Халданов.

Но это было еще не все. Где-то в глубине своего разума Келсон чувствовал присутствие двух других – Моргана и Дункана: они посылали ему поздравления, одобрение. Все это мелькнуло в нем и исчезло.