Морган снова вздохнул.
– Прежде чем идти сюда, я оставил спящего Келсона под защитой, а сам пошел вниз, в библиотеку Бриона, чтобы покопаться в книгах и бумагах. Я надеялся найти какие-нибудь ключи, которые помогли бы нам расшифровать ритуальные стихи, а может быть, даже какие-нибудь заметки, сделанные Брионом, когда он готовил эти стихи. Долгое время я не мог найти ничего и решил использовать технику Тируна, надеясь, что мне удастся воспринять остаточную энергию, которая подскажет какую-нибудь полезную идею. Я использовал Грифона для концентрации, – он махнул рукой, стараясь подыскать нужные слова. – Помню, что мои глаза закрылись и внезапно в окружающем мраке я увидел лицо высокого мужчины в рясе. И в то же время я отчетливо ощутил исходящее от него убеждение, настойчивое убеждение. Я открыл глаза – но видение исчезло. В комнате никого не было.
– А дальше? – спросил Дункан. Он сосредоточенно слушал и размышлял. Морган смотрел в пол.
– Я решил еще раз просмотреть книги, просто так, на всякий случай. Первый том, который попался мне в руки, был «Жития Святых Тальбота». Старая книга, и она открылась в моих руках – о Боже! Я же совсем забыл!
Дункан с интересом смотрел, как Морган начал яростно копаться в карманах.
– Это место в книге было заложено кусочком пергамента, – продолжал возбужденно Морган. – Я так удивился, найдя его в книге, что сунул в карман не читая. А, вот он!
Он нашел пергамент во внутреннем кармане туники и поднял его с торжеством. Тот не был даже развернут. Пальцы Моргана дрожали от возбуждения. Дункан спокойно подошел к нему, взял пергамент и приблизился к свече.
– А что же было в книге, что показалось тебе важнее, чем это?
– спросил Дункан, разглаживая пергамент и поднося его к свету.
– Это был человек, которого я видел в видении, – рассеянно сказал Морган, стараясь заглянуть через плечо Дункана в пергамент. – И самое удивительное – то, что раздел книги был посвящен Святому Камберу.
– Святому Камберу? – удивился Дункан. – Ты видел Святого Камбера?
Морган кивнул и с нетерпением потянулся к бумаге.
– Да, да. Ну что там?
Дункан вернулся к обрывку пергамента в своей руке. Морган смотрел через его плечо. На одной стороне было полное имя Бриона, написанное знакомым почерком самого Бриона. Эти круглые буквы нельзя было не узнать. Морган возбужденно дышал прямо в ухо Дункану. Дункан перевернул листок. Его рука задрожала, когда он прочел то, что там было написано:
– Святой Камбер Кулди, защити нас от зла! – прошептал Морган, повторяя слова, которые Дункан произнес про себя. – Боже, Дункан, неужели у меня действительно было видение?
Дункан угрюмо покачал головой и отдал листок Моргану.
– Не знаю, – прошептал он, бессознательно вытирая вспотевшие ладони о рясу. – Аларик, я… это совершенно по-новому освещает то, что мы делаем. Мне надо подумать немного.
Отвернувшись от Моргана, Дункан закрыл лицо руками, чтобы успокоиться, а затем заставил себя размышлять.
Теперь он потерял уверенность. И как священник, и как Дерини, он очень хорошо знал, как узка и непрочна граница между Добром и Злом. Как Дерини, он не сомневался, что Камбер Кулди был спасителем народа в темные времена после захвата власти Дерини. Ведь это Камбер открыл, что могущество Дерини при определенных обстоятельствах может быть передано человеку. И именно это помогло покончить с Царствованием Ужаса Дерини почти двести лет назад, именно это позволило людям типа Бриона Халдана выступить против сил Зла и сокрушить мрачное могущество Марлука. Но одно имя Камбера Кулди приводило в ужас ту часть его существа, которая принадлежала церкви. И хотя лорд Дерини был действительно причислен к лику святых после смерти, или исчезновения, это решение давно уже было аннулировано могущественной церковью – той самой церковью, которая объявила всю магию Дерини запретным злом. Его охватило непреодолимое желание перекреститься, чтобы защитить себя от этого проклятого имени, но он овладел собой. Святой Камбер Кулди или демон, но его, несомненно, чтил Брион Халдан. И если Брион, сделавший так много добра для своего народа, обращается с просьбой о защите не к Богу, а к Камберу Кулди, то это свидетельствует в пользу Камбера.
А что касается видения Аларика, он подумает и составит свое мнение позднее. Дункан не был склонен верить в то, что это было видение. Да, иногда случаются очень странные вещи…
Он снова повернулся к Моргану. На его лице застыло виноватое выражение.
– Ну? – выжидательно спросил Морган. Он старался не мешать течению мыслей своего кузена.
Дункан виновато пожал плечами:
– Со мной все нормально. Опять во мне воевали Дерини и священник, – он слабо улыбнулся и кратко пересказал Моргану, что он пережил в себе. Морган криво усмехнулся:
– Ясно. Но мне бы хотелось иметь побольше уверенности в том, что мы делаем. Иногда мне кажется, что мы блуждаем в потемках.
– И мне тоже, – согласился Дункан. – Но нам ничего не остается, как продолжать. Если Келсон встретится с Чариссой, не имея могущества Бриона, какова бы ни была его природа, он погибнет. Это неоспоримо. А с другой стороны, сам процесс передачи могущества может убить его. Если мы сделаем ошибку или уже сделали, нам остается только взять и отнести его к Чариссе со словами: «Вот и мы, миледи. Возьми его. Мы хотим, чтобы ты вечно правила Гвинедом».
Он повернулся, достал из шкафа тяжелый шарф и накинул себе на плечи.
– Но все же, – добавил он, обернувшись к Моргану, – мы не узнаем ничего, пока не попытаемся, верно? – он взял свечу, заслонив пламя ладонью. – Ты готов?
Морган согласно кивнул.
– Тогда идем, – сказал Дункан. Он задул пламя и пропустил Моргана в дверь ризницы. – Как все нелепо! Я, священник и колдун-еретик Дерини, помогаю лорду Дерини передать запретное могущество смертному королю Гвинеда. Должно быть, я сошел с ума!
Келсон сидел в кабинете. Руки его были сложены на коленях, немигающий взгляд устремлен на колеблющееся пламя свечи. Позади свечи на столе лежал футляр, а в нем на подушке из черного бархата сиял Малиновый Лев, отбрасывая легкие золотые блики огня на лицо и руки мальчика.
Но не свеча и не Лев беспокоили Келсона в данный момент. Он с тревогой думал о том, что все его будущее и даже сама жизнь зависят сейчас от его поведения в ближайшие полчаса.
Эти мысли были неприятны, но неизбежны. Страх – это такая вещь, которой надо смотреть в лицо, и только тогда его можно преодолеть, только тогда он исчезнет, растает. Брион вдалбливал это ему в голову с тех пор, как он помнит себя. Он должен сделать то, что требуется от него. Келсон расцепил руки, стиснул пальцы и позволил образу Моргана возникнуть в пламени свечи.
Морган бы не боялся, окажись он в таком положении. Келсон был уверен, что какова бы ни была опасность, мудрый и могущественный лорд Дерини не позволил бы даже тени страха завладеть собой.
И отец Дункан – он бы тоже не боялся. Ведь помимо того, что он Дерини, он – человек Бога, священник. Имея на своей стороне могущество Дерини и могущество Бога, можно быть уверенным, что никакое Зло не посмеет высунуть голову.
И эти два человека защищают его. Что же ему может повредить в таком случае? Вот разве что он позволит страху овладеть им… Келсон положил подбородок на сложенные руки и внимательно вгляделся в брошь.
Да, в том, что ему предстоит сделать, нет ничего трудного. Он перевернул брошь и положил ее так, чтобы видеть иглу, затем снова оперся подбородком на руки.
Нет, это не должно быть слишком больно, ведь он уже не раз в своей жизни царапался, получал на охоте небольшие раны. Они наверняка гораздо болезненнее, чем укол трехдюймовой тонкой золотой иглы.
Он не знал, что с ним будет после того, как он совершит то, что требуется. Как ему было известно из прочитанных книг, случится может все что угодно. Но ритуал изобрел его отец, который хотел передать ему могущество. Келсон был уверен, что ничего плохого не случится. Брион заботился о нем, нет – любил его, – в этом мальчик не сомневался.
