Мне было грустно, что маленькие Рокко и Лола будут каждое утро видеть огромную фотографию, на которой их мать в садомазо-костюме лежит на постели в окружении мертвых животных. Этот снимок был самым ужасным из всех, что я видел. Такой Мадонну я еще не знал.

Вскоре Мадонна уехала в Нью-Йорк. В разгар лета Лос-Анджелес накрывает невыносимая жара.

Как-то днем я позвонил Каресс и спросил у нее, можем ли мы с друзьями воспользоваться бассейном Мадонны. Мадонна разрешила.

Мы вчетвером собрались у бассейна, пили пиво и загорали.

В дом мы даже не входили. Вечером мы разошлись по домам.

Ночью мне позвонила разъяренная Мадонна.

Охранники сообщили ей, что мы якобы принимали наркотики и вообще устроили оргию.

Но ведь ничего подобного не было.

Жребий был брошен.

К этому времени Мадонна окончательно убедила себя в том, что я отъявленный наркоман и каждый день курю крэк, хотя на самом деле я никогда этого не пробовал.

Она, потребовала, чтобы я каждую неделю ходил на индивидуальные сеансы в центр каббалы и занимался с нашим наставником, раввином Эйтаном Ярдени.

Я согласился, потому что действительно заинтересовался каббалой.

Я встречался с раввином каждую неделю на протяжении нескольких месяцев. Каждый раз я жертвовал на нужды центра 50 долларов. Я рассматривал эти сеансы как психотерапию, они мне нравились. Я доверял Эйтану свои самые сокровенные мысли.

Занятия каббалой проходили у Мадонны, Деми, Люси Лиу или Каресс.

Когда занятия проходили в доме Мадонны, она подавала собравшимся вегетарианские закуски. Лучше всех кормила нас Деми Мур — у нее всегда были креветки и другие деликатесы.

Каждое занятие начиналось с того, что Эйтан читал нам лекцию об отношении каббалы к теме дня — например, «Поиск родственной души», «Зарабатывание денег», «Злословие о других людях». После выступления раввина мы обсуждали заданную тему. Поскольку занятия проходили в разных домах, я заметил, что хозяин дома, где мы собирались, автоматически становился центром внимания, перетягивая его от всех остальных.

Однажды мне позвонила Деми.

— Прошлой ночью произошло нечто странное, — сказала она. — Твоя сестра пригласила нас с Эштоном к себе на воскресный ужин. Мы оделись соответственно, но, приехав, обнаружили, что Мадонна и Гай в повседневной одежде.

Все уселись за стол. Подали основное блюдо. И тут твоя сестра поднялась.

«Мы с Гаем собираемся в кино, но вы с Эштоном можете остаться на десерт», — сказала она.

Мы с Эштоном переглянулись и уехали домой.

Это еще один пример того, как моя сестра обращается с людьми.

В сентябре 2003 года Мадонна опубликовала свою первую детскую книгу — «Английские розы» объемом 48 страниц. Книга вышла в ста странах и была переведена на тридцать языков, но на меня она не произвела впечатления. Общение Мадонны с детьми, кроме собственных, было минимальным. Людей она воспринимала только на деловом и практическом уровне. Более того, сюжеты этой и других ее детских книг больше подходят для взрослых, а вовсе не для детей.

Тем временем наш конфликт из-за оформления дома дошел до кульминации. 23 сентября 2003 года она прислала мне раздраженный факс, в котором снова обвинила меня в том, что я не отношусь к работе с должным «энтузиазмом, энергией и благодарностью». Мадонна писала: «Тебе отвратительна сама мысль, что ты работаешь на меня. Я не чувствую с твоей стороны ни желания работать, ни благодарности. Честно говоря, я уже по горло сыта всем этим». В конце были такие строки: «Наши отношения трудно назвать здоровыми. Когда ты избавишься от своих проблем, связанных с тем, кто я и что я, то, может быть, мы и сможем снова работать вместе».

Смысл письма был ясен: для моей сестры наше сотрудничество закончилось.

Я сразу же ответил.

«М... Я не понимаю, что ты имеешь в виду. Я дал тебе всю возможную информацию... Я бываю в твоем доме каждый день... и делаю все, о чем ты просишь... Этим утром я беседовал с Анджелой... Твоя реакция, мягко выражаясь, удивительна... Судя по всему, ты раздражена чем-то другим и хочешь излить свой гнев на меня... Что ж... уволь меня... Я полагаю, что сегодня последний день моей работы на тебя. Теперь я полностью сознаю смысл понятия «хлеб стыда», и, поверь мне, я полностью отработал и всегда отрабатывал каждый пенни, что ты мне платила — и это действительно были пенни... Мы с Робом изо всех сил старались выполнить работу в поставленные тобой сроки... Но это тебя не волнует... Тебе самой нужно оценить собственные реакции и попробовать успокоиться... Ты должна спокойно и по-умному отнестись к этому дому и к жизни в целом... Твои необоснованные реакции делают жизнь невыносимой... Тебе нужно по-новому взглянуть на каббалу и ее уроки и начать применять их к себе, а не использовать в качестве оружия против других людей... Береги себя... Мира и покоя... О, и дай мне знать, хочешь ли ты, чтобы меня заменил Роб... Разумеется, чтобы он продолжал работу, тебе придется платить ему... Я все еще люблю тебя, пусть даже и безумной... К.».

На следующее утро уже в шесть утра Мадонна прислала мне факс, в котором окончательно разрывала наше сотрудничество. Впрочем, она признала: «Наверное, я ожидала слишком многого — из-за нашего прошлого и из-за того, что ты мой брат. Кто знает... Но это было неправильно». В конце письма Мадонна приписала: «Я совершенно спокойна и тоже тебя люблю».

Я был зол, но в то же время меня охватила печаль.

Все утро я обдумывал свой ответ, а потом написал: «Забавно, что все упирается в деньги... Да... А теперь просто так, к сведению... Я был единственным человеком в твоем мире, который всегда был на твоей стороне... И несмотря на то, что ты живешь в выдуманном мире... я всегда буду на твоей стороне... Я слишком сильно и глубоко люблю тебя, чтобы предать... счастья тебе... К.».

Хотя Гай никогда не был в том доме, который стал камнем преткновения для нас с Мадонной, я подозревал, что все дело в нем. Мне казалось, что именно он умело манипулирует Мадонной. А может быть, он советовал ей активнее контролировать мою работу. В любом случае, работа в доме на бульваре Сансет стала для меня настоящей катастрофой.

Наконец, оформление дома закончилось точно в назначенный срок.

Однако я не получил последних 15 тысяч долларов. Тогда я решил позвонить Каресс.

— Мадонна велела сказать тебе, что, по ее мнению, ты не заслужил окончательного платежа. Она не собирается платить, — ответила она.

Какое-то время я пытался справиться с последним ударом, нанесенным мне сестрой.

— Скажи Мадонне, что, если она хочет увидеть оставшуюся мебель, которую я купил для ее дома и которую она ожидает, ей лучше заплатить.

Каресс опешила и повесила трубку. Через несколько часов мне доставили чек на оставшуюся сумму, а я отправил Мадонне ее мебель.