Я мгновенно оделся и уехал. Тот случай выбил меня из колеи. Впрочем, со временем мы подружились с тем парнем. Я понял, кто он такой. Он был поклонником Мадонны, а не маньяком. Я почувствовал, что могу ему доверять. 9 декабря 1998 года Донателла устроила на студии «Юниверсал» в Голливуде бал Огня и Льда. Она попросила меня оформить для нее Зал Дивы в ресторане «360», откуда открывался прекрасный вид на Лос-Анджелес. Я решил оформить зал в стиле будуара французской куртизанки: тяжелые розовые штофные шторы, розовые цветы, свечи, массивная люстра и барочная корзина с шампанским «Кристалл».

В тот вечер блистала Голди Хоун. Я танцевал с ней, и она показалась мне слегка под кайфом. Приехали Бен Аффлек и Гвинет Пэлтроу. Мадонна познакомила меня с Гвинет, и это была любовь с первого взгляда.

Но до этого я познакомился с Джеком Николсоном, который приехал с Деннисом Хоппером. Джек, Деннис, Донателла и я ушли в Зал Дивы. Донателла достала кокаин и протянула мне ключ.

Джек посмотрел, как я окунаю ключ в пакетик с кокаином, и сказал:

— Дайка и я попробую. Никогда так не делал.

Я подумал: «Черт побери! Знаменитости, вроде Кортни и Джека, никогда не хотят признаться, что употребляют наркотики!» Я предложил Джеку ключ. Он попробовал, а следом за ним и все остальные. После этого мы расслабились, поболтали ни о чем, и Джек ушел. Я никогда больше его не видел. Зато я нюхал кокаин вместе с Джеком Николсоном!

24 февраля 1999 года Мадонна и альбом «Ray of Light» были представлены на «Грэмми» в шести номинациях: альбом года, запись года, лучший поп-альбом, лучшая танцевальная запись, лучшее оформление альбома, лучшее музыкальное видео в короткой форме. В 1992 году Мадонна уже получила «Грэмми» за лучшее музыкальное видео в большом формате за запись «Madonna Blond Ambition Tour Live», но ни один ее альбом и ни одна песня еще не удостаивались этой премии. Она очень нервничала, и я переживал за нее. Мадонна попросила меня срежиссировать ее выступление на открытии церемонии.

К этому времени у меня уже появился новый друг, назовем его Майк. Мы встречались три месяца. Он оказался весьма артистичной натурой с обезоруживающим обаянием. Майк сказал, что не является поклонником Мадонны, хотя я их и не знакомил.

В день церемонии Мадонна расположилась в своем трейлере за кулисами. Я проверил сцену, убедился, что оператор знает, что Мадонну не нужно снимать крупным планом, поскольку она этого не терпит. Я все обсудил с режиссером, чтобы избежать любых непредвиденных неприятностей.

После этого я вернулся к Мадонне и захватил с собой Майка. Мадонна очень нервничала. Я представил ей Майка.

Рада видеть, — сказала она. Я тоже, — ответил он.

Когда мы вышли, он повернулся ко мне и сказал:

— Она выглядит старой. Это ее натуральные волосы?

Я был поражен, но у меня было слишком много дел, чтобы что-то говорить. Я уже пригласил Майка на прием после церемонии и теперь не мог отменить приглашение. Все тщательно взвесив, я сказал, что на приеме буду очень занят и что ему лучше пригласить с собой друга. Он так и сделал.

Мадонна получила четыре «Грэмми», в том числе за лучшую танцевальную запись и лучший поп-альбом. Я был в восторге. Когда ей вручали заветную премию, на ее глазах блестели слезы.

— Я в шоу-бизнесе уже шестнадцать лет, и это моя первая

«Грэмми»! Вообще-то сегодня я получила целых четыре. Этого стоило ждать! — сказала она.

Фактически у нее уже была одна «Грэмми» за видеозапись турне «Blond Ambition», но только премии за альбом и сингл стали для нее настоящим достижением.

Я сказал ей, что она заслужила эту награду. Она просто сияла. На приеме после церемонии я в саду познакомился с Глорией Эстефан и Ленни Кравитцем. Мадонна осталась в зале. Краем глаза я заметил, что она много танцевала. Чувствовалось, что награда доставила ей огромную радость.

Примерно через час я услышал, что она зовет меня. Я вбежал в ресторан и увидел, что она стоит на полу на коленях и соскребает воск с рук. Воск был и на ее волосах. Я был уверен, что она слишком много выпила.

Рядом с ней стояли Ингрид и Лиз.

— Кто-то опрокинул на меня свечу, — сказала Мадонна.

Лиз и Ингрид проводили Мадонну в ванную и помогли

смыть воск.

За ними потянулись и другие женщины. Два охранника встали на дверях. Я услышал болтовню в ванной. Терпеть больше не было сил, и я вошел.

Мадонна стояла у раковины, пытаясь смыть воск с волос.

Все вокруг давали ей советы.

Я пробрался к раковине и помог ей. Потом я сказал, что ей лучше поехать домой.

Мы с Ингрид и Крисом Пачьелло (деловым партнером Ингрид) проводили Мадонну до выхода.

Когда мы усаживали ее в машину, из тени вышел Майк. Он навел на нас камеру и сказал:

— Я хочу сфотографировать Мадонну.

— Только через мой труп, — отрезал я и схватил фотоаппарат.

Майк подбежал к Мадонне, обнял ее за шею и крикнул:

— Тогда прощальный поцелуй!

Мы оттащили его от Мадонны и вышвырнули прочь. Прощай, мой артистичный друг! Больше мы не встречались.

Мадонна заключила контракт на 6,5 миллиона долларов с компанией «Max Factor» на рекламу новых косметических средств. Она снялась в нескольких рекламных роликах для Европы и Японии. Я видел эту рекламу. Мадонна выглядела, как гейша. Я сразу же вспомнил наш вечер с гейшами и мысленно аплодировал сестре за то, что она сумела все запомнить и использовать.

21 марта 1999 года я вместе с Мадонной присутствовал на церемонии вручения «Оскаров». После церемонии мы отправились на вечеринку, устраиваемую журналом «Вэнити Фейр». Играли сальсу. Народу собралось очень много. Диджеем был Фэтбой Слим. Присутствовали Уоррен Битти, Барри Диллер, Рики Мартин, Дэвид Геффен и другие голливудские знаменитости. Но танцевала лишь одна пара. Звучала великолепная сальса.

Я спросил Мадонну, не хочет ли она потанцевать.

— А давай, — согласилась она.

Я подал ей руку.

Мы вместе поднялись на танцпол.

Все сразу же расступились и стали смотреть на нас. Мы танцевали великолепно. Мадонна реагировала на каждое мое движение, а я — на ее. Это был настоящий танец со звездами. Мы идеально подходили друг другу. В тот вечер мы с Мадонной были единым целым. Нас учил один и тот же учитель, и мы были идеальными партнерами.

Наш танец успели снять и стали показывать в ресторане и на улице. Музыка смолкла. Все зааплодировали. Приятное воспоминание! В то время я еще не знал, что этот наш танец станет последним.

Мадонна знала о моих развлечениях — обычно я устраивал их по вечерам в пятницу или субботу, и не чаще. Она этого не одобряла. Не могу сказать, что она была совсем уж не права. После Парижа мне пришлось признать тот факт, что я могу слишком далеко зайти по скользкой дорожке. Я решил окончательно завязать. Мадонна продолжала считать меня наркоманом, поэтому менять интерьеры в своей нью-йоркской квартире поручила не мне, а лондонскому декоратору Дэвиду Коллинзу. Коллинз оформлял «Викториаз Сикрет» и многие знаменитые лондонские рестораны. Когда я увидел квартиру Мадонны, мне показалось, что кто-то вонзил нож мне в грудь и несколько раз повернул. Коллинз полностью изменил мой классический дизайн и полностью лишил его стиля и шика.