– Конечно! – удивился друг: Разве может Фарида, такая красавица, умница, да еще дочь знатного человека, полюбить бедного целителя, да еще из чужой страны?
– А ты ее саму об этом спрашивал? – задал коварный вопрос хитрый перс.
– Что ты?! – испуганно замахал руками несчастный влюбленный: Мы же ни разу не оставались с ней наедине, все время нас окружали ее тетушки и служанки. Что ж я мог ей сказать, даже если бы надеялся на взаимность… Ах, друг, не береди мою израненную душу, лучше послушай, что я этой ночью сочинил!
– Хватит сочинять, толку от твоих словесных излияний! – неожиданно возмутился Саид: Нужно найти возможность переговорить с девушкой, узнать, нравишься ли ты ей, и уж тогда будет ясно, что делать дальше?
Как и большинство горожан, Саид недолюбливал жестокого и алчного Сатара, а потому был бы несказанно рад хорошенько ему насолить.
Спустя несколько дней приятелям стало известно, что Сатар вместе с падишахом выезжает на крупную охоту, а значит, несколько дней будет отсутствовать в городе. Грех было не воспользоваться таким случаем, а потому в ту же ночь, подкупив одного из стражников, Саид помог другу пробраться на территорию сада женской половины спящего безмятежным сном роскошного дворца.
К счастью, Фарида не спала. Вот уже не одну ночь она мучалась бессонницей, вспоминая статного смуглого лекаря с мужественным лицом и красивой стройной фигурой. Его глубокий грустный взгляд, красноречивее всяких слов говоривший о любви, кружил ей голову, волновал юную кровь. Ей так хотелось прижаться к его широкой груди, почувствовать крепкие и ласковые объятия, узнать сладость поцелуя крупных, четко – очерченных губ. Всякий раз при встрече с Пехлибеем, чтобы не выдать своего волнения, Фарида опускала глаза, а теперь казнила себя за то, что не успела полностью впитать в себя дорогой ее сердцу облик, так, чтобы отчетливо, до мельчайших подробностей, запомнить его на всю оставшуюся жизнь, ведь теперь красивый чужеземец наверняка находится по дороге к своему дому, и, уж верно, позабыл о ней, дочери грозного персидского вельможи, которой завидуют все, кому не лень, даже не подозревая о том, как она на самом деле несчастна.
Фарида знала, что после возращения отца с охоты в их дом должны приехать сваты от самого падишаха, пожелавшего взять юную красавицу в жены своему старшему сыну – толстому, глупому и очень чванливому Хусейну, наследнику могущественного престола, предпочитавшему всяким государственным делам бесконечные пирушки, развлечения и охоту. Ее отец был чрезвычайно горд высочайшей милостью, которая позволяла ему надеяться сохранить свое положение при дворе в случае смерти уже немолодого падишаха, однако, у пылкой романтичной девушки наследный принц вызывал лишь чувство отвращения. Она пыталась убедить отца не выдавать ее замуж за человека, который сделает его дочь глубоко несчастной, но Сатар запретил и думать об этом. Во дворце полным ходом шли приготовления к встрече сватов, причинявшие виновнице предстоящего торжества сильные душевные страдания.
В эту лунную летнюю ночь Фарида сидела у раскрытого окна своей опочивальни, грустно глядя на цветущий роскошный сад, в котором росли невиданной красоты цветы и высокие стройные деревья, невдалеке тихо шумел фонтан, сделанный из прекрасного греческого мрамора, но ничто не радовало девушку. Вдруг ее чуткий слух уловил какой-то шорох, а спустя еще несколько секунд, к своему неимоверному удивлению, она увидела в ярком свете луны Пехлибея, непонятно каким образом очутившегося под ее окном. Взглянув в его лицо, юная персиянка увидела на нем такую мольбу и отчаяние, что решилась на безумный для девушки Востока шаг.
Она прошла к своей постели и, связав между собой две простыни, вышла на балкон, после чего, привязав один конец этого своеобразного каната к гранитным перилам, другой конец бросила красивому чужеземцу, захватившему в плен ее неискушенное сердечко. Пехлибей, не сразу распознавший намерения возлюбленной, впал в мрачное уныние, когда она удалилась вглубь комнаты, а потому его радость просто не знала границ, когда он понял, что Фарида ждет его.
Уже через минуту подданный хоршикского хана предстал перед прекрасными очами первой красавицы Персии. Донельзя взволнованные встречей, влюбленные признались друг другу в своих чувствах, а потом, еще больше расстроившись после этого пылкого признания, девушка сообщила, что отец в ближайшем времени намеревается насильно выдать ее замуж за сына падишаха. В ответ Пехлибей, которому любовь придала небывалую решительность, предложил Фариде бежать с ним на его родину. Дочь персидского визиря, немного пугаясь своего безрассудства, согласилась.
– Я знаю, свет души моей, – ласково и чуть печально произнесла она, – что отец, когда узнает о моем побеге из дома, непременно отправит за нами погоню, и если нас настигнут, то наши бедные головы полетят с плеч. Но я также знаю, что теперь, после нашего чудного свидания, мне без тебя, светоч глаз моих, белый свет уже будет не мил, я просто зачахну, как цветок, которого внезапно лишили солнечного света. Я готова пройти любые испытания, лишь бы быть рядом с тобой!
Пехлибей, у которого от счастья кружилась голова, горячо заверил возлюбленную, что приложит все силы, дабы их общее желание – быть вместе, как можно скорее исполнилось.
Поджидавший друга в глубине сада Саид, узнав, как стремительно разворачиваются события, был просто восхищен отвагой и решительностью скромного хоршикского лекаря. Выбравшись через маленькую калитку на улицу, приятели поспешили домой, чтоб обсудить свои дальнейшие действия. По мнению хозяина караван-сарая, влюбленным сейчас ни в коем случае не следовало отправляться в дорогу, поскольку, как только во дворце станет известно об исчезновении невесты шахзаде, за ними тут же пошлют погоню. А, зная крутой нрав Сатар-визиря, можно было предположить, что он полностью перекроет все пути так, что без его ведома даже мышь не сможет проскользнуть за пределы страны, не говоря уж о двух взрослых людях. Хитрый перс предложил другу оставаться в городе, так как никому и в голову не придет искать беглецов у себя под носом, а потом, когда страсти немного поутихнут, под видом мелких торговцев присоединиться к какому-либо каравану, направляющемуся в сторону Азии.
Эта мысль очень пришлась по душе Пехлибею, готовому, если понадобится, отдать за любовь свою жизнь, но не желавшему подвергать опасности любимую. Саид пообещал на следующий же день переговорить с сестрой, проживавшей в другом конце города. По его словам, вдова, имевшая на руках трех малолетних детей, не откажется от возможности подзаработать и приютит под своей крышей влюбленных, которых она может выдать за недавно поженившихся родственников, приехавших в столицу погостить из дальнего горного селения.
Весь следующий день искусный лекарь и несостоявшийся поэт, до крайности истощенный предшествовавшими счастливому свиданию бесплодными ночными бдениями, которые он целиком посвящал сочинению пространных газелей, крепко спал. Постелью ему служила тонкая, истертая временем циновка, однако никогда еще Пехлибей родом из Хоршикского ханства не был в своей жизни так счастлив. А в одной из комнат роскошного дворца Сатара, утомленная предыдущими бессонными ночами, на широком мягком ложе спокойным сном спала дочь знатного персидского вельможи Фарида, и на ее пухлых вишневых губах играла счастливая улыбка.
Как и было заранее условлено, ближе к ночи Саид, переодетый дервишем, пришел к стражникам, охранявшим женскую половину дворца Сатар-визиря. Пожаловался, что никак не может найти старика, несколько часов тому назад попросившего его присмотреть за увесистым кожаным бочонком, и после этого словно в воду канувшего. Обнаружив в бочонке крепкое вино, стражники отправили дервиша восвояси. Как только всей гурьбой они скрылись в густых зарослях, дабы, пользуясь отсутствием хозяина, на славу попировать, приятели устремились к заветной калитке.
Строго-настрого наказав служанкам не беспокоить ее до самого утра, Фарида, как только солнце стало клониться к закату, отправилась в свои покои. С легкой грустью оглядела родную опочивальню, собрала в дорогу все самые необходимые вещи, уложив их в сундук, окованный серебром, вынула из малахитовой шкатулки изящное жемчужное ожерелье, подаренное ей в детстве покойной матерью и соединявшееся серебряной пластинкой, на которой было выгравировано ее имя, а потом вышла на балкон. Внизу ее уже ждал возлюбленный вместе со своим другом.
