Слишком муторно сочинять о любви в одиночной камере, уперев взор в зеленый скелет. Но эти кости прекраснее, чем сисястая Даная и задастая Саския, это моя Любовь. Глава пятая, в которой рифмы, как кильки в банке, громоздятся друг на друга Я не твой, снеговая уродина… Владимир Маяковский Постепенно я стал привыкать к образу Поэта, который, как Франсуа Вийон, слагает свои мысли перед повешеньем, причем не жалует ни власть имущих, ни бесштанных. Одна поэтическая строчка вмещает больше жизни, чем самый объемный роман. И не имеет никакого значения, о чем эти строки – о цветке или о мотыльке, о небе или о преисподней – они идут из твоей души, несут с собой ее кусочки и долетают до неба. Бессмысленно писать прозу. ГОЙЯ Повесть о художнике Гойе, его великой серии “Капричос\ о ведьмах и ослах, о Его Величестве короле Фердинанде, об испанских грандах и немного о беспечных рыцарях, больше о жизни, и меньше о смерти. ОПУС ПЕРВЫЙ О ТОМ, КАК ПОЛЕЗНО ЛЮБИТЬ МАХ И ВИНО И НЕ ДУМАТЬ О БУДУЩЕМ Нетленность дружбы. Тленность мах. Вина кастильского бочонки. Здоровый сон. И сам монарх С утра позирует, галчонок. О сам монарх! Не стыдно мне, Что краски лгут, и сердце плачет. Зато на толстом кошельке Неоспоримый знак удачи. Зато так сладко ощутим Земли набухшей дух весенний, Крутая музыка поленьев И чесноком пропахший дым. Гори дотла, пока гульба Не обернется волчьим адом. Спеши, еще не знает Альба, Что ты давно сошел с ума. И тех, что были всех нежней, В горбатых ведьм, оглохший мистик, Ты обратишь всесильной кистью, Уже чужой руке твоей. То будет позже. А пока Костра прерывистое тленье. Вкусны бараньи потроха. И наплевать на все века — По полкам все расставит время. ОПУС ВТОРОЙ О ТОМ, ЕСТЬ ЛИ СМЫСЛ В БЕССМЕРТИИ, ЕСЛИ ВЫПАДАЮТ ЗУБЫ, ПРИЛИПАЮТ БОЛЯЧКИ И ВЕЧНО НЕ ХВАТАЕТ ДЕНЕГ Я думаю, зачем пишу, зачем Вливаю блажь в поблёклые страницы? Я перешел какие-то границы В самом себе. Утеряна мишень. Я сам себе, наверно, буду сниться. Как беспощаден этот календарь! Он мне сулит уход от наслаждений Туда, где тошен умудренный гений Комфорта, пышных фраз, где, как и встарь Инфанты, двор, беззубый государь… И я шагаю по краю доски В мир ненавистный и такой любимый, Разодранный, как падаль, на куски, Замученный мурой и жирным дымом. Все лживо, и поэтому так зримо! Когда-нибудь зловещий хоровод Вечнозеленых абсолютных истин Меня в такое пугало зачислит, Что буду я вопить: “Я не такой! Я безыскусный!” Близится покой… Как много нас прошло чрез этот плен Полотен, болей, радостей подложных! Ну что, художник, где же твой треножник? Стоишь один, как будто новый день В который раз впервые открываешь. Ты знаешь то, что ничего не знаешь. ОПУС ТРЕТИЙ
О ТОМ, КАК ТРУДНО ПИСАТЬ ПОРТРЕТЫ КОРОЛЯ ФЕРДИНАНДА. КОГДА ДРОЖИТ РУКА, И ВСЕ ЗАВИДУЮТ, И ИСХОДЯТ ЗЛОСТЬЮ За что казнишь, мой критик злой? Король в Испании – король, И ничего ты не изменишь. Пиши и красок не жалей. Прикажет – розовой пастелью, Прикажет грязью – не робей! За что казнишь, мой критик злой? Король в Испании – король С такою крупною мошною, Что грех не покривить душою И написать (опять на грех) Его портрет, нет, не портрет, А плод фантазии натужной: Нос удлинить, лоб удлинить, Взгляд омертвелый и недужный Веселой искрой оживить. За что казнишь, мой критик злой? Да, не таков у нас король. Он безобразен, он бесчестен, И низок лоб, и кнопкой нос. Но посмотри на этот холст. На блеск ботфорт, на отблеск перстней, На голубые кружева, На лик, раздумьем обогретый. Что нам дурная голова В сравненье со смятеньем цвета! Что мне король?! Пора весны Давно прошла. Настала осень. Давай-ка, бросим на столы Огнем подернутые кости. Осла на трон! И в рот – дерьмо, Пускай жует его как сено. И ведьма пусть зальет вино В глухую жопу суверена! За что казнишь, мой критик злой? Король в Испании – король. И жизнь пролетела зря. Я жалок. Я казню себя. ОПУС ЧЕТВЕРТЫЙ. ПЕСНЯ ВЕСЕЛЫХ ИДАЛЬГО, ИМ ПЛЕВАТЬ НА ИСКУССТВО, НО СЛАВА И КРАСОТКИ НЕ ПОМЕШАЮТ… Франциско – белая ворона — Придурком несусветным был. Писал картины для пижонов, От них мы все зеваем сонно, К тому ж он ром дешевый пил… Да разве в этом счастье, братья? И что картин дурных салон? Превыше пушки дипломатий, Опушки солнечных погон, Зазывный хохот нежных жен, Души томленье, треск распятий, И что, друзья, дешевый ром?! Писать картины стыдно, братья, Услышав горн и шпаги звон. ОПУС ПЯТЫЙ. РЕПЛИКА АНГЕЛОВ, КОТОРЫЕ ВСЕГДА ПРАВЫ, ХОТЯ ЧАСТО ОШИБАЮТСЯ Веселитесь, рыцари, Наслаждайтесь, рыцари! Вам еще припомнится В лапках инквизиции. Ох уж как припомнится, Ох уж как запомнится! Солнышко закатится, Помертвеет солнышко… Запоете, храбрые идальго, Чужим незнакомым голосом На чужие и совсем незнакомые вам слова. И поплывете по морю Лжи к берегу Предательства В бухту Подлости, Через Большого Убийства туманные острова. |
