В одиннадцать я встретился с Бобом Гольдштейном и двумя руководителями проекта, Алексом Петровски и Полом Эвансом, чтобы обсудить, кто именно из специалистов будет привлечен для намеченных работ. Когда примерно в час совещание закончилось, Боб попросил меня остаться для небольшого разговора с глазу на глаз.

Сидя напротив меня за столом для совещаний, он сказал:

— У меня для вас хорошие новости. Это никак не связано с вашими вчерашними успехами. В нашей компании на основании одного дня решения не принимаются. Но так случилось, что Мэри из отдела персонала вчера подала заявление об уходе…

— Вы шутите.

— Да, для меня это тоже было неожиданностью. Так или иначе, недели через две она нас покинет, и вы сможете перебраться в ее кабинет. По-моему, он даже несколько больше вашего прежнего помещения, так что вам там понравится.

Я вернулся на свое место, едва сдерживаясь, чтобы не расхохотаться. Может быть, кабинет и правда появился благодаря тому, что Мэри решила уйти, но Боб никогда не дал бы его мне, если бы не вчерашний большой день. Скорее всего, Боб почувствовал, что я вышел из немыслимого затяжного пике, и, если теперь в ближайшее время мне удастся закрыть еще пару китов, он может продвинуть меня в вице-президенты по маркетингу. Главными кандидатурами на это место были мы со Стивом Фергюсоном, но я знал, что Боб никогда не станет продвигать «гоя» вперед «своего брата еврея».

Двухчасовая встреча с Джимом Тернером и его людьми прошла на редкость успешно. Мы обсудили график и конкретные сроки предстоящих работ, а также проблемы совместимости, возникающие в связи с апгрейдом. Когда совещание закончилось, мы с Джимом посидели в его кабинете тет-а-тет, болтая о вещах, не имеющих отношения к работе. Для закрепления отношений можно было бы пригласить его на неделе в бар или в стриптиз-клуб, как это обычно делалось, но я побоялся лишний раз испытывать судьбу. Вместо этого я предложил в ближайшую пару недель сходить на игру «Янкиз». У Боба всегда имелся набор корпоративных абонементов на игры «Янкиз», «Нике» и «Рейнджере», предназначенных для подслащивания сделок. Джим сказал, что он большой поклонник «Янкиз» и что очень рад моему предложению. Мы еще поболтали, потом пожали друг другу руки, и на прощание он сказал: «Мне кажется, все складывается самым удачным образом — лучшего я не мог и желать».

В такси, по дороге назад, я чувствовал, что могу свернуть горы, как всегда бывало после удачной встречи с клиентом, но, добравшись до офиса, я сразу почувствовал, что что-то не так. Обычно, когда я проходил мимо ресепшена, Карен всегда одаривала меня широкой улыбкой. Но сейчас она как-то странно на меня посмотрела. Я поздоровался, и она слегка замялась, как будто мыслями была все еще далеко, потом произнесла: «А, Ричард, привет!»

В коридоре я догнал Хайди, которая коротко сказала: «Боб уже искал тебя». Вместо того чтобы идти к себе, я сразу же отправился в кабинет Боба.

Боб сидел за столом, компьютер был включен. Помня, как на днях я вломился к нему и как он разозлился, я встал у полуоткрытой двери и постучал. Боб взглянул в мою сторону:

— Ричард, садитесь.

От дружеского тона, которым он разговаривал со мной утром, не осталось и следа. Сейчас он говорил со мной так же, как две недели назад, когда стоял вопрос о том, буду ли я здесь работать.

— Что-нибудь случилось? — спросил я, усаживаясь напротив него.

— Надеюсь, нет, — ответил он. — Вы не говорили мне, что вчера к вам приходили из полиции.

Я замешкался на пару секунд, пытаясь собраться с мыслями. Потом сказал:

— Да, это так, ерунда.

— Ерунда? Да об этом передавали во всех новостях — убийство юриста на автостоянке. Говорят, вы — один из подозреваемых.

— Кто говорит?

— Детективы из полиции, которые только что здесь были.

— Они прямо так и сказали? Подозреваемый?

— Неважно, как именно они это сказали. Сказали, что ведут расследование, связанное с вами. Сказали, что вы были у этого человека в прошлый четверг и устроили там скандал, бросились на него с кулаками. Это было в тот самый день, когда вы позвонили и сказались больным, когда Хайди видела вас на Мэдисон-авеню.

— Все это одно большое недоразумение, — сказал я, улыбаясь и делая вид, что ситуация не стоит выеденного яйца. — Ну был я с этим парнем, которого убили, — и в тот день я у него был. Да, у нас были с ним кое-какие разногласия в прошлом. Но к тому, что произошло в Нью-Джерси, я не имею ровным счетом никакого отношения. Просто не верится, что полицейским не лень являться к вам с расспросами.

Боб с серьезным видом смотрел на меня.

— Они не только явились с расспросами ко мне — они побеседовали еще с рядом людей из нашей фирмы, — и это вовсе не похоже на то, что им что-то лень. Похоже на то, что они всерьез расследуют убийство, и вы находитесь в центре их расследования.

— Ну, значит, вам так только показалось, — заверил его я. — Говорю вам, они вовсе не считают, что я причастен к этому делу. Просто они хотели побеседовать со мной… как со свидетелем.

— Они задавали о вас множество вопросов, — настаивал Боб.

— Каких вопросов?

— В основном о том, где вы находились в четверг и пятницу. Мне пришлось попросить Рики из системного сделать распечатку ваших приходов и уходов за эти два дня. У меня сложилось впечатление, что они пытаются восстановить что-то вроде хронологии событий.

— Все это крайне неприятно, — сказал я. — К сожалению, ситуация складывается абсурдная и повлиять на нее у меня нет возможности.

— Послушайте, мне вовсе не хочется вмешиваться в вашу личную жизнь, понимаете? Поверьте, я говорю искренно. Но когда в фирму приходят полицейские, расследующие убийство, меня это касается непосредственно. В это самое время я был занят с клиентом. Думаю, излишне говорить, что приход полиции произвел на него не самое лучшее впечатление.

— Я понимаю, но уверяю вас: это просто недоразумение.

Боб сложил руки на груди.

— Знаете что, — сказал он. — Мне просто хотелось услышать ваше объяснение, и все. В вашей работе, судя по всему, наметилось явное улучшение. Надеюсь, ради вас же самого, что полицейское расследование ни к чему не приведет.

Выйдя из кабинета Боба, я заметил, что люди меня избегают. Если пока еще не все в офисе знают, что меня подозревают в убийстве, то это всего лишь вопрос времени.

Я твердо решил не поддаваться унынию. Вместо того я вернулся на свое место и сосредоточился на работе. В отличие от вчерашнего, когда я для всех был героем дня и ко мне почти беспрерывно подходили с поздравлениями, сейчас все предпочитали держаться подальше. В какой-то момент я поднял глаза и увидел, что метрах в десяти от моей клетушки Стив Фергюсон разговаривает с Робом Коэном, младшим менеджером. Стив все время поглядывал в моем направлении и самодовольно ухмылялся; сплетня, которую ему рассказали, явно его забавляла. Я бросил на него уничтожающий взгляд и снова стал глядеть в экран компьютера.

Я понимал, что лучший способ заставить заткнуться Стива Фергюсона — сделать еще одну крупную продажу. Именно этого мне и удалось достичь своим следующим звонком: я заключил контракт на установку оборудования и апгрейд системы на сто десять пользователей. В конце дня, когда пришел подписанный договор, я снял с него копию и подсунул под дверь Стиву — способ корректно и в то же время достаточно определенно высказать, что я о нем думаю.

Идя домой, я снял пиджак и перекинул его через плечо. Был приятный, прохладный вечер, и я чувствовал себя превосходно. Я стоял и ждал зеленый свет на пересечении Пятой и Сорок восьмой, как вдруг сообразил, что именно здесь, на этом углу, около двух недель назад увидел Майкла Рудника. Глядя на толпу на другой стороне улицы, я с облегчением подумал, что мне никогда больше не придется видеть его лицо.

Я уже подходил к дому, когда заметил Полу, выходящую из такси. Мы поцеловались, а потом пошли домой, держась за руки. Пола рассказала мне о своем дне, а я ей — о своем. Когда я дошел до того, что полиция беседовала с Бобом и другими сотрудниками моей фирмы, она пришла в негодование.