– Прямо слова им не скажи! А сами как дети малые. Деньги только тратят на всякую ерунду, а в квартире давно уже ремонт делать пора… Тут Валерику отец новый плеер купил – маленький такой, меньше спичечного коробка! Я еще удивилась – как там только диск помещается? Спросила его, а он, паршивец, знаешь что сказал?

В уголках глаз светились лучики-морщинки, лицо стало таким милым, уютным, словно настоящая сущность старушки, до поры спрятанная под маской напускной строгости, вдруг на мгновение показалась наружу. Видно было, что на своего Валерика она просто надышаться не может…

– Это, говорит, бабуля, новая технология такая! Диск, говорит, надо трубочкой сворачивать и внутрь засовывать! А я и поверила, глупая… Кручу-кручу в руках и думаю – как его засунешь? Он же твердый, сломается! А Валерка смеется…

Соседка и сама вдруг рассмеялась таким заливистым, неожиданно молодым смехом, что Лиза тоже улыбнулась. И правда забавно – диск в трубочку сворачивать! Но в следующий миг Наталья Максимовна будто спохватилась, что ведет себя несерьезно, лицо ее снова стало строгим, и в голосе зазвучали привычные ворчливо-укоризненные нотки.

– Теперь так и ходит с ним все время. Спросишь чего – не отвечает, из ушей эти штучки черненькие торчат, дрыгается, как будто танцует… Я ему говорю – брось, а то ведь так и оглохнуть недолго, а он ничего, только посмотрит да и пойдет себе. Новую игрушку получил… Когда маленький был, тоже так – из рук не выпустит, пока не наиграется!

Она замолчала ненадолго. Лиза вдруг вспомнила, как Наталья Максимовна сидела у подъезда, словно часовой на посту, без устали покачивая коляску с внуком. Случалось, что соседка просила ее покараулить безмятежно спящего ребятенка, пока она сбегает в булочную или за молоком. А теперь пятнадцатилетний Валерка уже вымахал под потолок и разговаривает басом… Вот так и подкрадывается старость! Не успеешь оглянуться – и жизнь пройдет, а вспомнить будет нечего.

– А старый-то плеер забросил сразу. Прям не наспоромишься[3] на них – то одно купи, то другое… У нас один проигрыватель по двадцать лет слушали и еще детям отдавали, а теперь все по-другому. Выбросить хотел, представляешь? Я не дала, пробросаешься, говорю, ведь совсем недавно покупали! Года два прошло, не больше. А он мне – это, говорит, бабуля, уже полный отстой. Можешь тети-Машиным детям из деревни подарить или Клавдию Шульженко по вечерам слушать. Ну каков, а?

Лиза, до того слушавшая болтовню словоохотливой соседки вполуха, насторожилась. Казалось несправедливым, что совсем рядом у кого-то есть вещь, так жизненно необходимая для нее сейчас – и совершенно не нужная хозяину!

– Наталья Максимовна… – она почувствовала, как в горле мигом пересохло, и судорожно сглотнула слюну, – а можно у вас его старый плеер попросить? На время, я верну, вы не думайте…

Лиза почувствовала, что краснеет до самых корней волос. Было очень стыдно просить, к тому же – о такой вещи, как плеер! Она ведь давно уже не ребенок, не подросток, ей как-то не к лицу ходить с наушниками, покачивая головой в такт музыке, и смотреть отсутствующим взглядом. Очень не хотелось, чтобы ее сочли легкомысленной и наглой, но Лиза смотрела на соседку с отчаянной надеждой.

– Мне по работе надо, – зачем-то соврала она, – я тут на курсы записалась, английский язык изучаю, надо все время слушать, чтобы усвоить правильное произношение…

Лиза говорила быстро, даже сбивчиво. Она очень боялась, что соседка откажет или еще хуже – посмеется над ней. Но Наталья Максимовна не возмутилась и не удивилась.

– Ну отчего же нет, – спокойно ответила она, – возьми, что ж ему просто так валяться! Я нарочно прибрала, спрятала, а то потеряет еще или приятелям своим, охламонам, отдаст. Пойдем, заодно поможешь и сумки донести, а то уже все руки отмотала…

– Да, да, конечно, с удовольствием!

Лиза подхватила тяжеленный пакет с продуктами и засеменила к подъезду.

Через полчаса Лиза бежала вниз по лестнице, не чуя ног под собой, перепрыгивая через две ступеньки. Она прижимала к груди круглую плоскую коробочку, похожую на большую пудреницу, с торчащими из нее проводами, и сердце готово было петь от радости.

Наверное, все-таки есть Бог, если у нее все так удачно складывается! Прямо как нарочно. Радостное, приподнятое чувство пело и переливалось в душе так, что хотелось кружиться и прыгать на одной ножке.

И сегодня у нее непременно все получится.

В квартиру Лиза влетела как ветер. Ей не терпелось начать действовать немедленно, прямо сейчас! Только сбросить пальто, сапоги, плюхнуться на диванчик, вставить в чудом обретенный плеер диск с чудо-музыкой, и сразу начнется волшебство… Каждая секунда промедления тяготила ее, словно она боялась опоздать, не успеть совершить нечто важное.

И все же почему-то Лиза остановилась на пороге. Сейчас она впервые за долгое время увидела родной дом совершенно по-новому, словно в первый раз. Квартира показалась ей такой тесной, захламленной и неухоженной, словно бездомная собака, погибающая без хозяйского пригляда. Кругом пыль, разбросанные книги, на окне засыхает какое-то чахлое растение, название которого Лиза никак не могла запомнить, под вешалкой валяются старые туфли, невесть почему не убранные в шкаф до сих пор, и даже воздух какой-то спертый…

Лизе стало стыдно. Мама никогда такого не допускала! У нее все получалось как будто само собой: из самой дешевой, бросовой ткани, купленной чуть ли не на вес, выходили замечательные занавески и покрывала, на кухне всегда пахло чем-то вкусным, безделушки на полочках аккуратно расставлены, каждая вещь в доме знала свое место, и кругом было чисто, аккуратно, даже весело…

С тех пор как ее не стало, Лиза нечасто утруждала себя уборкой. В конце концов, какая разница? Пыль все равно садится на мебели, коврики сбиваются, на окнах остается уличная копоть и грязь… Но главная причина даже не в этом.

Если уж честно признаться, Лиза просто махнула рукой и на себя, и на все, что происходит вокруг, не замечала беспорядка и запущенности, царящих в доме. Эдак скоро придется протоптать тропинку от двери до кровати и ходить по ней…

И сейчас, стоя на пороге чего-то нового, Лиза вдруг совершенно ясно поняла, что начинать новую жизнь в захламленной квартире, среди полного разора было бы неправильно! Если нет возможности обустроиться более комфортно, сделать ремонт, поменять мебель и купить современную бытовую технику, то нужно сделать хотя бы то, что в ее силах, чтобы немного облагородить окружающее ее пространство. Прибраться в доме – не бог весть какой подвиг, но начать стоит хотя бы с этого.

Лиза еще раз огляделась, глубоко вздохнула – и принялась за работу.

Когда она наконец управилась с уборкой, уже совсем стемнело. С непривычки получалось не очень-то ловко. Лиза сначала расплескала мыльную воду из тазика, и пришлось долго собирать ее тряпкой с пола, потом разбила вазочку, которая сто лет мирно стояла на полочке, и чуть не заплакала от досады, расчихалась от пыли, и глаза начали предательски слезиться… Еще пришлось выбросить кучу старых газет, что скопились в прихожей на тумбочке, вымыть плиту, старательно оттирая следы от сбежавшего кофе и пригоревшего молока, протереть стекла в серванте, вычистить пылесосом все коврики и вытряхнуть покрывала на балконе…

Лиза совсем умаялась и чувствовала себя совершенно разбитой, но все-таки она немножко гордилась собой. По крайней мере, квартира приобрела жилой вид! Даже дышать стало легче.

Девушка без сил опустилась на стул. Праздничный вечер шел своим чередом – у соседей гремела музыка, с улицы слышались радостные крики загулявших и подвыпивших любителей свежего воздуха, где-то вдалеке раздавались взрывы петард… Если она хочет, как собиралась, успеть до полуночи, то уже пора бы приступить к тому, ради чего она все это затеяла! Но сейчас ей хотелось только отдохнуть немного, может быть, даже вздремнуть…