Завтра будет уже два дня, как он накачался коктейлем с виагрой, а его эрекция, по всей видимости, и не собиралась сходить на нет. К тому же Фрэнсис совсем выдохся: затяжное возбуждение уже больше походило на хроническое заболевание и не доставляло никакой радости. Мужчине позарез требовался отдых, и он так надеялся, что член опадет, если он сделает перерыв на один вечер, спокойно перекусит и примет горячую ванну, а также на время откажется от выпивки и наркотиков.

В гостиничном номере была оборудована отдельная гидромассажная ванна, и последние полчаса Фрэнсис отмокал в ней, надеясь, что горячая, исходящая паром вода, которая подавалась пузырящимися струями, ослабит напряжение в туго стянутых наркотиками мышцах. Фрэнсису полегчало. Он ощутил, как вызванная химией эмоциональная взвинченность и физическая усталость стали мало-помалу отступать. Но джакузи не возымело никакого действия на его эрекцию. Член браво торчал из воды, словно покачивающийся на волнах буек.

Поднять перископ!

Выйдя из ванной, Фрэнсис облачился в махровый халат и неспешно принялся за зеленый салат и жареную куриную грудку без шкурки. По телевизору шел какой-то старый фильм, дешевая мелодрама об одном добропорядочном парне, втюрившемся в дамочку, которая ни на грош не верила в любовь, потому что ей пришлось через многое пройти, чтобы добиться успеха. Фрэнсис пил только минеральную воду. В общем, чувствовал он себя в целом неплохо.

Потом раздался телефонный звонок. Фрэнсис поднял трубку.

— Мне тут пришло в голову, что ты сидишь сейчас в одиночестве, уставившись в телевизор и давясь гостиничной едой, поэтому я решил тебе звякнуть.

Звонил Чад.

— Тебе повезло, я только что собирался уходить.

— Не поздно ли, разве тебе не пора отправляться баиньки?

— Здесь сущий рай. Так что как можно спать?

— Правда?

В голосе Чада слышались скептические нотки. Фрэнсис постарался ответить как можно загадочнее:

— Правда.

— Пожалуй, мне следует приехать, и ты сможешь попотчевать меня чем-нибудь стоящим.

Фрэнсис взглянул на нижнюю часть своего тела. Как бы ему хотелось, чтобы эта штуковина наконец-таки опустилась.

— Не думаю, что мысль здравая.

— Почему нет?

— Ты же знаешь, я работаю дни напролет. Тебе станет скучно.

— Я всегда смогу прошвырнуться до бассейна.

И затащить в свою постель всякого, кто окажется в радиусе трех метров.

— Я подумаю.

— Ты все еще злишься на меня.

— Да, Чад, я не забыл.

— Я же сказал, что сожалею.

Фрэнсис не промолвил ни слова. Он уставился на экран телевизора, где в эту ми нуту два главных героя бросились друг к другу с распростертыми объятиями в каком-то месте, смахивающем на терминал «Дельта эрлайнз» в международном аэропорту Лос-Анджелеса.

— Я очень сожалею.

— Уверен, так и есть.

— Я постараюсь измениться.

— Только не за мой счет.

Нервы Фрэнсиса совсем сдали. От с таким трудом достигнутого спокойствия не осталось и следа. Он открыл тумбочку у кровати и вытащил крошечную пластиковую упаковку кокаина. Затем вытряхнул немного порошка на стол.

— Черт побери, Фрэнсис, дай мне еще один шанс!

— Я так устал от этой лжи, Чад. Мне уже осточертело слышать ее снова и снова.

Фрэнсис разозлился на себя за то, что разнюнился как слезливая бабенка, а его слова отдают паршивой мыльной оперой. Он нагнулся, поднес скрученную банкноту к носу и втянул дорожку из порошка. Чад молчал.

— Мне надо идти.

Фрэнсис решил повесить трубку. Но прежде чем раздались гудки, до него донесся голос Чада, пытающегося успеть что-то сказать до того, как они разъединятся. Похоже было а то, что он действительно сожалел. Впрочем, подобные извинения Фрэнсису довелось слышать уже миллион раз.

Лоно медленно шел по улице. Иногда он приостанавливался и делал вид, что внимательно рассматривает витрины. Время от времени приветственно кивал какой-нибудь знакомой проститутке, вышедшей на улицу в поисках клиента. Но ни на минуту он не выпускал из поля зрения девушку, которая шла по другой стороне улицы. По ее походке мужчина понял, что она вовсе не пытается никого подцепить. Девушка целеустремленным шагом двигалась в нужное ей место. Поэтому Лоно продолжал невозмутимо следовать за ней, ежась на некотором отдалении.

Они пересекли галерею магазинов на Кухайо-авеню и торговые ряды Международного рынка. Он замедлил ход, когда девушка остановилась и стала рассматривать в одном из киосков «вареные», окрашенные вручную индонезийские саронги; в другом ее привлекли пляжные сумки ручной работы из рафии. Лоно никогда не нравился Международный рынок. Он напоминал ему дешевую имитацию Диснейленда: никаких тебе каруселей и аттракционов, а всего лишь барахолка для туристов, которые приходят сюда и покупают сувенирные серьги из кокосовой скорлупы, футболки с идиотскими надписями типа «Я НОСИЛ ЦВЕТОЧНУЮ ГИРЛЯНДУ В ГОНОЛУЛУ» или пластмассовые безделушки с красующимся на них «АЛОХА». Небольшие памятные сувениры о Гавайях, сделанные в Китае или Малайзии. Его порадовало, что она ничего из этого барахла не купила.

Девушка пересекла Калакауа-авеню и пошла по дороге в сторону «Королевской гавайской гостиницы». Здесь Лоно сократил расстояние между ними. Необходимо выяснить, снимала ли она здесь номер или, может быть, пришла по вызову, чтобы встретиться с клиентом. Площадка перед гостиницей утопала в темноте, так как факелы зажигали только глубокой ночью, и поэтому ему удалось незаметно сократить расстояние между ними до трех метров.

У Лоно словно камень с груди упал, когда он увидел, как девушка вынула из кармана ключ от номера и направилась прямиком к лифту. Она кивнула швейцару, когда проходила мимо него.

Лоно остановился. Отпала всякая надобность дальше следить за ней. Через несколько минут он спокойно узнает от портье все, что душа пожелает.

Юки вошла в лифт и стала ждать, пока закроются двери. Острое покалывание, нечто вроде мурашек по коже, проскользнуло вверх по позвоночнику и заставило мышцы конвульсивно сжаться. Она почувствовала, что ее аура притянула чью-то энергию, и теперь эта энергия стремительно запрыгала от чакры к чакре вверх по позвоночнику, как шарик в пинболе, пока не поразила верхний лотос в третьем глазе, отчего в голове послышался трезвон колокольчиков. Кто-то смотрел на нее, посылая мощные потоки сексуальной энергии. Это ощущение наполнило ее ликованием.

Когда дверцы лифта распахнулись на ее этаже, Юки увидела своего босса. Она сразу же поняла, что он под кайфом. Фрэнсис как-то нервно постукивал по полу ногой и грыз кожицу вокруг ногтя большого пальца.

— Собираетесь прогуляться?

Фрэнсис оставил в покое свой ноготь и посмотрел на нее.

— Да. — Он почти зашел уже в лифт, когда неожиданно приостановился, придерживая дверцу рукой. — Послушайте, не хотите ли составить мне компанию и выпить чего-нибудь?

— Я не любительница спиртного.

— Как разумно с вашей стороны. — В его устах это прозвучало как оскорбление.

— Хотя иногда и позволяю себе рюмочку-другую.

— Вы пробовали здешний «май-тай»? Они делают его очень даже неплохо. А еще у них внизу прекрасная музыка.

Юки собиралась уже отклонить его предложение. Больше всего ей хотелось сейчас пойти в номер и добраться до кровати. Девушке хотелось побыть одной, чтобы насладиться приятными мыслями о том, что с ней случилось. Но потом она вспомнила данное себе обещание. Ведь она решила помочь Фрэнсису справиться с отрицательной частью своей сущности. Предполагалось, что именно в этом и заключалось ее предназначение.

— Ладно. Но только один бокал.

Фрэнсис довольно осклабился:

— Вы не разочаруетесь. Напиток просто бесподобен.

Наемного убийцу звали Кит. Он служил в 31-м военно-морском экспедиционном полку и за годы службы изрядно поднаторел в ведении военных действий на населенной территории, диверсиях, проникновении в тыл противника, добыче секретной информации и убийствах — вот далеко не полный список тех предметов, которые он освоил по воле правительства, и его обучение оплачивалось за счет налогоплательщиков. Он постиг основы искусства убивать, получил возможность отточить новое умение в Афганистане и продолжал совершенствоваться во время секретных операций на Филиппинах и в Колумбии. Теперь, демобилизовавшись, Кит предлагал широкой публике свои услуги в той единственной области, в которой разбирался.