Сюрприз, меня не выкинут за дверь, нет, теперь я буду писать о секретах вязания или составлять прогноз погоды на выходные.

Штормовое предупреждение. Возможны наводнения.

Я прикусила верхнюю губу, чтобы она не тряслась.

— Харви покидает нас.

— Я знаю, — промямлила я.

— Он уходит в поисках лучшей жизни. Его манит слава больших парней с Флит-стрит. «Настоящая журналистика». — Судя по саркастически поднятой брови, Джейк цитировал самого провинившегося. Тут он прервался, словно ожидая моей реакции.

— Он всегда говорил, что так поступит. — Это все, что мне удалось выдавить.

— А это значит, что мне нужен новый автор темы номера, но бюджет не позволяет мне его заменить. Теоретически у нас уже слишком много штатных авторов, и боюсь, твоя рубрика не заслуживает постоянной ставки.

Джейк откинулся в кресле и соединил кончики пальцев под подбородком.

А, понятно! Меня собираются сделать внештатным журналистом. Больше никаких ежемесячных чеков. Я превращусь в вечно голодного писаку, поселюсь в холодной мансарде без мебели, а писать буду на полях старых газет, которые станут моей постелью.

— …Поэтому я хотел бы попросить тебя совместить обе ставки и взять на себя еще и тему номера.

— Что?

Передо мной забрезжил лучик надежды. Мне удалось отвести взор от лакированных носков моих ботинок и взглянуть на него.

Он посмотрел на меня как-то странно. Такие неопределенно-рассеянные взгляды всегда заставляли меня чувствовать себя напроказившей школьницей у дверей кабинета директора.

— Вы действительно считаете, что я подойду?

Меня вдруг охватила неуверенность. При Роддерсе мне если и приходилось писать что-то, кроме колонки «Путешествия», это были случайные заметки, не более. Лучшие десятки, дурацкие опросы, все в таком духе. Конечно, я мечтала о том, что когда-нибудь получу возможность написать нечто действительно значительное, но в конце концов меня захватила рутина, и большую часть моих литературных амбиций, а также половину рабочего времени я тратила на свою незаконченную книгу.

— Алекс, ты хороший писатель. Насколько я могу судить, колонки «Путешествия» недостаточно, твои способности используются не полностью. Я не говорю, что это твоя вина, но, по-моему, нам стоит немного расширить твои горизонты.

— Найдите вашим деньгам лучшее применение, — не думая, ляпнула я.

— Ну, я бы не стал так ставить вопрос. — Он удивленно поднял брови, но улыбка по-прежнему оставалась на его лице. — Думаю, ты в курсе, что мой предшественник несколько запустил дела.

Да уж, открытие недели. Но я промолчала.

— Я хочу вдохнуть в газету новую жизнь. Вновь сделать ее интересной для читателей. Мне кажется, люди забыли о нашей самостоятельной ценности в рамках газеты, и, что волнует больше всего, это те самые люди, которые создали «Санди бест». Мы должны ориентироваться на гораздо более высокие стандарты, на современные идеи. Мы должны превратить «Санди бест» в идеал новостного издания, люди должны захотеть покупать его, если не будут получать бесплатно вместе с газетой.

Я наконец перевела дыхание. Я не теряю работу. Наоборот, меня, можно сказать, повышают. Я немного расслабилась.

— Ты знаешь, как это делается. Мы предлагаем идеи, ты добавляешь свои, и, если они подходят, тебе дается возможность их разрабатывать. Конечно, в будущем появятся обычные дедлайны, но так как Харви уходит только через две недели, у тебя будет время, чтобы попробовать на зуб первое задание. Сейчас я обрисую задачу в общих чертах, а, скажем… недели через три ты подготовишь черновик статьи. Годится?

Я кивнула. Мне удалось даже изобразить энтузиазм и выдавить улыбку.

Джейк протянул мне синюю папку.

— Просмотри это. Я попытался набросать, как мне видится этот материал. Кое-какие идеи, над которыми я прошу тебя поработать, — основная мысль, цитаты, все в таком духе.

Я открыла папку и взглянула на верхний лист.

— «Самый нечестный секс», — прочла я первую строчку.

— М-м-м, — кивнул Джейк, — я вижу это так: женщина берет на себя роль мужчины. Вечный охотник и вечная жертва меняются местами. Как будет развиваться этот новый образ женщины в следующем тысячелетии? Хотят ли женщины только равенства или пытаются полностью доминировать? Примерно в таком ключе.

Все-таки он меня дурачит. В уголке рта у него притаилась смешинка.

— Становятся ли женщины более агрессивными сексуально? Хотят ли они контролировать свою сексуальную жизнь или просто играют с мужчинами в их же игру? И если это так, то я хочу знать, кто побеждает. Придай этому остроту, но сохрани юмористическую нотку, если сможешь. Я буду очень тесно работать вместе с тобой над этим материалом… Это ведь твое первое серьезное задание. Но я жду от тебя больших достижений. Думаю, у тебя прекрасно получится.

Почему все, что он говорит можно истолковать двояко? Теперь я уверена, что он решил посмеяться надо мной. Он, наверное, думает, что я бессердечная шлюха, которая любыми способами получает желаемое. Но ведь такой, по идее, я и должна казаться. Почему же я расстраиваюсь, что Джейк так меня воспринял?

Я опять до боли закусила губу, чтобы не расплакаться.

Мне нужно что-то сказать. Но что? И тут он улыбнулся. Это была добрая, прямая, открытая улыбка. В ней не было и следа иронии.

Теперь я чувствовала себя абсолютно покинутой.

Когда он встал из кресла, подошел ко мне и протянул руку, стало еще хуже.

— Конечно, твоя зарплата несколько вырастет. Моя должность не позволяет сейчас предложить тебе много, боюсь… дополнительные две сотни тебя устроят?

Я молча кивнула.

— Отлично. Я попрошу составить для тебя новый контракт.

Он взял мою руку, но не пожал, как я ожидала, а просто подержал несколько секунд. Моя рука дрожала. Его была теплой, сильной и очень спокойной.

Потом он отпустил меня.

Все, что было сказано до этого, мои чувства, мое самообладание, все было стерто одним прикосновением. Его теплая кожа, страстные воспоминания о самом лучшем сексе в моей жизни… воспоминания, которые неделю не давали улыбке пропасть с моего лица.

Я спотыкаясь вышла из кабинета, совершенно сбитая с толку, и рухнула на свой стул. Мне только что представился шанс, о котором я мечтала всю жизнь, наконец-то я могла написать что-то серьезное для газеты, а я даже не уверена, хочу ли я еще здесь работать.

Я превратилась в клубок чувств. Лучший секс в жизни, а парень, который принимал в нем участие, делает вид, будто не помнит этого. Так вот что значит быть мужчиной? Заниматься с кем-нибудь потрясающим, великолепным сексом, а потом просто забывать об этом? Значит, вот где ошибаются женщины? Мы, которые можем детально восстановить список всех мужчин, с которыми у нас был (или не был) оргазм? Видимо, поэтому вся эта затея с нашей игрой оказалась для меня такой сложной.

Возможно, мне следует смотреть более узко. Возможно, простите меня за грубость, нужно принять мужскую точку зрения на женщину, как на дырку между ног, а их самих считать висюлькой между ног. Сосредоточиться, так сказать, на оборудовании, а не на силе, которая заставляет его работать.

Однако насущная проблема — это Джейк. Как я смогу работать с ним, после того что между нами было? Он может выкинуть это из головы, но каждый раз, когда я вижу его, все случившееся опять встает у меня перед глазами.

Я уткнулась лбом в экран компьютера и закрыла глаза.

Найджел повернулся к Харви.

— Кажется. Алекс собирается телепатически передать компьютеру свою статью. Эй, Алекс, — засмеялся он, — тебе придется использовать клавиатуру, дорогая. Они еще не успели оборудовать твой компьютер телепатическим чипом.

И слава богу, мои мысли сейчас не очень подходили для семейного чтения.

Вечер пятницы мы провели дома у Серены перед телевизором, с пиццей и белым вином.

Существует негласное соглашение, что во время просмотра сериалов «Друзья» и «Фрейзер» соблюдается полная тишина, за исключением смеха. Но во время рекламы я пользовалась возможностью пожаловаться на ситуацию на работе, а девочки закатывали глаза и отделывались замечаниями типа «после драки кулаками не машут» и «нечего плакать поутру, все равно ничего не изменишь».