- Пытаюсь тебя разбудить, - Наташа пожала плечами. - Откуда мне знать, как это у вас тут делается? Мама всегда будит меня, резко сдергивая одеяло - ну, а вдруг ты спишь голым? Я, правда, пыталась проконсультироваться у стражника за дверью, но он очень удачно притворился спящим.

- Откуда стражнику знать, как я сплю? - пробормотал принц. Накрывшись сдернутым с кровати одеялом, он на четвереньках скрылся за ширмой.

- Ну, быть может, он в курсе каких-то общих тенденций, - еще одно неопределенное движение плечами. - К примеру, твой двоюродный брат, как только проснулся, тоже со всех ног бросился за ширму. Хотя, может, и не первым делом, а немного погодя…

- Господи… А что ты у него делала?!

- Да ничего особенного - зашла справиться о здоровье. Думаю, что тебя должна будет обрадовать новость, что с ним уже все в порядке. Так что, наверное, теперь нас должны отпустить на все четыре стороны.

- Значит, королевскую кровь проливать не придутся?

- У Кейт в венах оказалось достаточное количество этой жидкости. Кстати, надо обрадовать твою тетю - это одна из причин, почему я первым делом направилась к тебе. Ты, наверное, знаешь, как будить коронованных особ и при этом сохранить голову на плечах? Стражник почему-то отказался отвечать… Ах, да, я уже об этом говорила. И номер с привидениями не подойдет - солнце уже взошло. Но тут, как и нас, похоже, не принято вставать с первыми его лучами.

Вася появился из-за ширмы при полном параде, ни дать, не взять, светский лев: драгоценные пуговицы на курточке ярко блестят, воротничок рубашки выглядит чистым. Наташа покосилась на него с завистью:

- Хорошо вам, мужчинам - все застежки спереди. А я вот уже который день сплю в одежде только потому, что сама не могу снять это дурацкое волшебное платье! Уж и не знаю, чего мне теперь хочется больше - вернуться домой или раздеться…

- Пойдем, порадуем тетю и отправимся, наконец, на поиски твоего дома, - обошел щекотливую тему принц. - Думаю, услышав такую новость, она не обидится, даже если мы разбудим ее, стянув одеяло. Но нас самих просто не пропустят в королевскую опочивальню, придется передать через камердинера.

Если власть имущие еще сладко почивали в своих постелях с пуховыми перинами, под пыльными и душными плотными балдахинами, то обслуживающий персонал дворца был уже на ногах. После скорбного, подавленного и придавленного болезнью принца крыла, в котором разместили гостей, с его пустыми и гулкими коридорами, эти, гудящие и полный снующих туда-сюда слуг и лакеев, произвели на Наташу ошеломляющее впечатление. Как будто она попала совсем в другой дворец…

Отыскать камердинера короля оказалось довольно просто, но вот убедить его, что в связи с делом исключительной важности следует разбудить короля не через два часа, а немедленно, оказалось просто невозможно. Массивный, как трехстворчатый шкаф, смотритель королевского гардероба стоял в дверях непоколебимо, как скала, свысока поглядывая на нахальных детей, осмелившихся в неурочную пору требовать высочайшей аудиенции. По бокам этого монолита в человечьем обличье возвышались целых два стражника, каждый на голову выше приставленного к принцу, и охраняемая ими цитадель казалась попросту неприступной.

Упав духом, Наташа опустила голову, и принялась мрачно рассматривать носки сапог стражников и шикарные туфли слуги - может быть, даже с королевской ноги. Проникающие в щель под дверью королевских апартаментов лучики молодого утреннего солнца играли на большой серебряной пряжке. Пока Вася горячо доказывал и убеждал упертого мужика, что это не шутка и принц действительно выздоровел, Наташа, полностью сознавая безнадежность его усилий, переключилась мыслью на посторонние темы. Сперва она подумала, как это не рационально - завешивать портьерами кровать с четырех сторон, оберегая утренний сон от беспардонного вмешательства нахального светила, вместо того, чтобы занавесить одно окно - какая экономия ткани, и гораздо красивее! Потом ей пришло в голову, что в покоях наверняка может быть больше, чем одно или даже четыре окна, и представляемая выгода стала сомнительной. Затем она мрачно позлорадствовала о том, что и королям, как и простым смертным, недоступен идеальный сервис - в ту щель под дверью, наверняка, здорово сквозит, даже если двери закрыты. А еще через несколько секунд она открыла рот и громко, на весь коридор и даже может быть, на весь дворец, завизжала:

- А-а-а!

Крик метался, отражаясь от каменных стен и усиливаясь акустическими мешками. Эхо оглушало, окончательно деморализуя стражников, упрямого камердинера, да и Васю - все четверо уставились на нее, явно гадая про себя - увидела она мышь или попросту спятила? Но Наташа знала, что делает: набрав полную грудь воздуха, она издала еще один крик, не менее впечатляющий, но гораздо более заунывный, чем первый.

По озадаченным лицам стражников становилось понятно, что они не были проинструктированы, как следует поступать с нарушителями покоя, охранять который они поставлены - в том случае, если им окажется гость и родственник королевы? Она сама положила конец гнетущей неопределенности, распахнув дверь комнаты и предотвратив тем самым третий крик, на который не оставалось уже сил - но Наташа была готова к подвигу!

- Да утопите вы уже наконец эту кошку! - со стоящими дыбом волосами королева была похожа на разъяренную фурию. Красные круги под глазами лучше всяких слов говорили о том, что уснула она, насквозь промочив слезами подушку - если вообще спала этой ночью.

Стражники вытянулись во фрунт, Наташа облегченно вздохнула:

- Слава богу! А я-то боялась, что там еще комнат десять, и каждая за своей собственной дверью!

- От этих воплей и без того весь дворец проснулся! - похоже, что королева пробудилась не в том настроении, чтобы миловать. Но у Наташи было оправдание:

- Я принесла благую весть! Принц здоров!

Королева побледнела:

- Любезный, - свысока обратилась она к камердинеру, - пришлите-ка сюда немедленно мою горничную… впрочем, нет! Пойдем так. Арктур!

Густо усыпанные драгоценным бисером королевские халаты из тяжелой, блестящей золотом и серебром ткани, длинными шлейфами тянулись за венценосной четой, металлически шурша на каждом шагу, точно листы толстой фольги. Встречаемые по пути слуги и царедворцы сперва замирали - видимо, столь невероятным событием был этот ранний выход, - а затем устремлялись следом. Таким образом, к дверям комнаты больного принца подошла целая толпа людей, взволнованных, недоумевающих и полных напряженного ожидания.

Оставленные Наташей самое большее пятнадцать минут назад, принц с Кейт недоумевающее обернулись к вошедшим, явно не ожидая массового вторжения и нарушения их уединения.

- Мальчик мой! - взволнованно воскликнула королева и, совсем как обычная женщина, бросилась к сыну, с тем, чтобы ощупать, потискать, убедиться, что с ним действительно все в порядке, и крепко обнять, пустив счастливую слезу. Король, пытаясь сохранить величественный и невозмутимый вид, тоже пару раз шмыгнул носом и потер щеку, размазывая влажную дорожку рукавом халата.

- Мама? Папа? - раздался от дверей звонкий удивленный голос. - Что это вы тут делаете?

Проталкиваясь между сгрудившейся в коридоре и в дверном проеме челядью, младший принц вошел в комнату и приблизился к родителям. Он пока не заметил старшего брата, отгороженного от дверей спинами короля и Наташи с Васей, а так же частично задрапированного складками халата висящей на его шее счастливой матери.

- Зашел к вам, а там никого нет…

- А зачем ты нас искал? - обернулась королева.

Принц смутился:

- Да я, собственно, и не искал… Хотел оставить записку, но удивился - куда это вы подевались в такую рань.

- Что еще за записку?

- Ну, точнее, письмо… впрочем, так даже лучше - я скажу вам все прямо. Словом, я ухожу из дому на поиски приключений и своей удачи. А когда добьюсь успеха и встану на ноги, то вернусь и попрошу руки Энн у ее отца.

- Сынок, но зачем тебе еще кому-то что-то доказывать? - удивился король: - Ведь ты же принц!