Танец закончился и Владыка исчез, не сказав на прощанье и слова, растворившись в бушующем море толпы, что впрочем, уже не сильно удивило меня. А потом было ещё вино и ещё танцы, не такие необычные, но тоже было весело. Последующий вечер прошёл как в тумане, небольшими кусками событий всплывая в моей памяти. Вот я разговариваю с зеленоволосым. Мне до сих пор трудно запомнить его имя и я называю его Травкой.

   - Почему Травкой? - удивляется он.

   - Потому, что зелёный и весёлый, - отвечаю я на это.

   - Хорошо, - смеётся парень. - Тогда я буду называть тебя Снежок.

   Я не против, и мы продолжаем разговор. Вот мы спорим о чём-то умном, не помню о чём, но для меня тогда несомненно важном. В пылу спора, он говорит, что стихии не живые.

   - Как это не живые, а это тогда что? - вызываю Огонька и показываю собеседнику.

   Травка хочет до него дотронуться, но обжигается и нечаянным движением руки отбрасывает на висящий рядом гобелен. Гобелен загорается, и мы его тушим, - вином. Вот Вэлиар трясёт меня за плечи, пытаясь привести в чувство, и одновременно ругается, выговаривая за всё, вытворенное мной на балу. Трезветь и приходить в чувства я не желаю, потому сбрасываю его руки со своих плеч и молча ухожу, пока он не пришёл в себя от такой наглости и не оттащил меня за шиворот домой. Следующий и последний эпизод: Тор несет меня на руках, мне тепло и уютно, и уже не хочется куда-то идти и что-то делать. После чего я окончательно отрубаюсь.

Я вдруг как-то резко проснулся. Бывает такое: спишь, спишь, а потом просыпаешься безо всякого перехода. И, главное, не понятно, что меня так резко разбудило: тихо, спокойно, но вот раз, и всё. Открыв глаза, увидел, что нахожусь в замке Иревы, в той спальне, которую она нам с Тором выделила. Глубокая ночь и на кровати раскинувшееся спящее тело Ториана, к которому, как к грелке, придвинулся я, обхватив его всеми конечностями. Одеяло сползло и теперь почти валялось на полу, что заставило меня чуть ли не залезь на Тора в поисках тепла. Лунный свет, заливая комнату расплавленным серебром, позволял видеть мельчайшие детали окружающей обстановки, чуть искажая и размывая их очертания. Отодвинувшись от Ториана, чтобы не мешал думать и не сбивал мне настрой своим присутствием, я попытался собрать расползающиеся в разные стороны мысли, и вспомнить, что же вчера было, и как я здесь оказался. Мысли упорно не хотели собираться, а память в отличие от меня дрыхла без задних ног, зияя провалами размером с замок. Нет, раз я здесь, а не где-то ещё, то всё должно быть нормально, но не вовремя проснувшийся внутренний голос упорно заставлял вспоминать предыдущие события. Мол, если где-то накосячил, так хоть будешь знать за что получишь. Начало бала я помнил отлично, но вот далее. Да, проблема... Как говорится, чем дальше в лес, тем толще партизаны. И зачем я, спрашивается, столько пил? Хорошо хоть похмелье не мучает, голова хоть и не болит, но общее состояние какое-то странное. Такое чувство как будто я выпил не один литр энергетиков, а потом заел всё это успокоительными. Бодрость, энергия переполняет тело, но в то же время, голова пустая, как холодильник у студента, и сосредоточиться никак не получается. Словно у меня и нет никаких мыслей, а есть только желания, которые хочется исполнить немедленно, не думая о последствиях и не задумываясь хорошо это или плохо. А что я сейчас хочу? Послав подальше свой внутренний голос, я покосился на Ториана. В конце концов, что произошло на балу, можно будет спросить у Иревы или у него. Красивый, зараза. Я понимаю, что сейчас во мне говорит магия этого мира, связавшая нас, и ничего не могу поделать, хотя, если честно, и не хочу. Чего во мне больше, запечатления на его образ, или собственных чувств - не разобрать. Всё смешалось и стало неотделимо друг от друга. Протянув руку, я коснулся груди Тора. Белое на золотом. Его золотистая кожа и моя, бледная, словно выточенная из белого мрамора, рука. Чуть касаясь подушечками пальцев гладкой кожи демона, я провёл от груди к животу. Мой демон, ты так похож на свою стихию, такой же горячий и обжигающий как огонь. И как огонь так же коварен, ласков и нежен со мной, но вот что будет, если кто-нибудь вызовет твоё недовольство? Где-то глубоко в душе ещё теплилось недоверие, не смотря ни на что не желавшее исчезать. Слишком уж часто предавали меня в прошлой жизни, и теперь очень трудно было поверить, что всё не так, не ложь и не притворство. Но ты постарайся, потому что мне хочется верить. Хочется быть счастливым, купаясь в лучах твоего тепла, и самому дарить его в ответ. Наклонившись, я вздохнул аромат его кожи, наполненный запахами жаркого летнего луга и трав, с чуть преобладающей горькой ноткой полыни. Я и сам не понимал, что же конкретно я хочу. Настроение скакало от вдумчиво-лениво-созерцательного, когда мою голову посещали мысли о нашем будущем и моём месте в нём, до бесшабашно-весёлого, толкавшего меня на эксперименты. Наклонившись ещё ниже, я прикоснулся к коже Тора губами, пробуя её на вкус и медленно, наслаждаясь каждым поцелуем, повторил путь руки, спускаясь от груди к животу. В прошлые разы все происходило слишком быстро, признаю по моей вине, и мне не удавалось как следует изучить тело моего демона, и именно поэтому сейчас я был намерен не спешить, отдаваясь во власть своих ощущений и изучая его на вкус, запах, прикосновения. Ты так прекрасен мой демон, твоё тело так и манит прижаться к нему сильнее, в страстной попытки слиться воедино, но нет, я буду терпелив. Только лёгкие, невесомые поцелуи и прикосновения, пьянящие не хуже крепкого вина и заставляющие сбиться дыхание. Я всегда был из тех, о ком говорят: в тихом омуте черти водятся. Спокойный, послушный и уравновешенный, я мог однажды взбрыкнуть, сорваться, загоревшись какой-либо идеей и положить много сил на её осуществление, шокируя окружающих, просто потому, что я так хочу. Рука прошлась в опасной близости от паха, лаская нежную и чувствительную кожу, породив мелкую дрожь. Ты уже не так крепко спишь, мой демон, твоё тело начало отвечать на мои прикосновения. Чуть отстранившись, я окинул взглядом дело своих рук. Уже не такое глубокое дыхание, соблазнительные губы чуть приоткрылись, так и маня впиться в них поцелуем, сильные пальцы, в бессознательной попытке обнять, впиваются в шелковую простынь, сминая тонкую ткань. И, пока ещё не передумал, пока ещё хватает решительности, наклоняюсь к самому паху Тора и провожу языком по всей поверхности члена, от яичек до головки, слыша в ответ вздох изумления переходящий в стон. Скосив глаза, вижу обалдевший взгляд Тора. Проснулся? Не ожидал от меня такого? Коварная улыбка исказила мои губы. Толи ещё будет, мой демон. Ториан попытается приподняться, но я ему не даю, толкнув в грудь рукой и заставляя снова улечься на кровать.

   - Эл? - в голосе недоверие и немой вопрос, словно он до сих пор не может поверить, что это не сон.

   Смотря на своего демона, облизываю враз пересохшие губы. Да, я бываю и таким. И какая разница, в чём причина моего настроения и поступков, в не до конца выветрившемся вине или в нашем притяжении к друг другу, здесь и сейчас, я так хочу.

   - Я так хочу Тор, - повторяю я ему. - Так хочу.

   И пока желание не исчезло, обхватываю уже начинающую твердеть плоть губами. Меня заводит это ощущение власти, когда от моих ласк и прикосновений его тело начинает вздрагивать и извиваться. Сладкая пытка. Я то полностью погружаю его член себе в рот, лаская его изнутри языком, то лишь слегка касаюсь губами, помогая себе рукой и гладя пальцами набухшие и пульсирующие сосуды на его поверхности.

   - Ох, что же ты делаешь? - охрипшим голосом выдыхает Тор.

   Тебе не нравится? Приостановившись, лукаво гляжу на него из-под полуопущенных ресниц.

   - Нет, только не останавливайся! - вскрикивает он. Но мне этого мало и я окончательно выпускаю твердую плоть из рта, переключаюсь на гладкую кожу бёдер и покрываю её поцелуями.